Скончавшийся во время схватки с Вием Николай Гоголь (Александр Петров) восстает из мертвых прямо во время тайного погребения, шокируя очевидцев и окончательно выведя из себя местных жителей. Унимать пыл малороссийского бунта очень вовремя возвращается петербургский щеголь-сыщик Яков Гуро (Олег Меньшиков). Тем более вовремя, что борьба с загадочным Всадником, истребляющим местных девиц, входит в финальную фазу — на кону, судя по всему, жизнь Гоголевой зазнобы Лизы (Таисия Вилкова). Объединенная команда питерских и диканьковских в лице Гоголя, Гуро и примкнувшего к ним местного полицейского Бинха (Евгений Стычкин) принимает решительный бой.

«Страшная месть» (в прокате с 30 августа) — финальная часть сериала продюсера Александра Цекало и режиссера Егора Баранова. Тут, правда, нужна оговорка — из киноверсии создатели вышвырнули две серии, которые будут показаны, когда «Гоголь» воцарится в эфире телеканала ТВ3. Впрочем, даты показа пока не известны, так что будем считать, что произведение предстало перед нами в своей окончательной (до поры, до поры) полноте.

«Страшная месть», разумеется, имеет все минусы развязочного акта любой длительной истории. Авторам, вольготно разминавшимся на поле экспериментов русской классики, необходимо спешно свести воедино расплодившиеся сюжетные линии, а потому «Гоголь» несется через последние полтора часа своего экранного приключения, не всегда разбирая дорогу. Собственно, Николай Васильевич здесь оказывается самым слабым звеном — у него толком нет характера, одна обморочная бледность и неконтролируемые сверхспособности. Это пока скорее входящий в мистическую силу Акакий Акакиевич Башмачкин, но тому, впрочем, есть вполне здравое объяснение. Проект Цекало и Баранова сделан по образцу комиксов о происхождении героя, в которых центральное место отводится не, условно говоря, Бэтмену, а его окружению, которое и формирует будущего спасителя человечества. В первом фильме («Гоголь. Начало») в этом качестве устраивал бенефис Олег Меньшиков, во втором главным аттракционом был заглавный Вий. В третьей картине такого драматургического центра нет, зато в кадре теснятся сразу все выжившие (и пара новых) герои, от Бинха до Вакулы в брутальном исполнении Сергея Бадюка. В глазах от такого разнообразия несколько рябит, а по ушам в это время ездит штатный композитор компании «Среда», периодически перебирающий со скрежетом и драматизмом.

Кроме того, «Гоголю» как фильму про литератора по-прежнему не хватает непосредственно литературы, место которой занимают более или менее удачные скетчи. Иными словами, крепко сколоченный драматургический скелет пока недостаточно густо оброс мясом и не до конца определился, кем станет, когда вырастет. Первый фильм обещал лихое осмысление классики, теперь же историю шатает между бодрым трэш-хоррором, «Лигой русских классиков» и постмодернистским ребусом, который тоже интересная, но все же немного другая игра.

Все это, впрочем, по-прежнему с лихвой искупается крайне удачной задумкой. «Гоголь», несмотря на все недочеты (связанные скорее с новизной жанра и болезнями роста, а не мастеровитостью авторов, с которой тут порядок), все еще едва ли не самое свежее жанровое кино сезона. Картина восполняет зияющий пробел по части национальной мифологии, который до этого в одиночку штопал разве что Тимур Бекмамбетов (тоже, кстати, немало вдохновлявшийся Гоголем). И в этом смысле расчет Цекало точен до невероятия. Николай Васильевич, как ни крути, главный русский мифотворец, и единственное, что требуется в дальнейшем от авторов (вроде бы работающих над вторым сезоном) — сдаться ему на милость. И вот тогда, хочется верить, на экранах под бурные аплодисменты пройдут и инфернальный Собакевич, и живописец Чартков, и, конечно, последняя схватка Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем.

Фото: «Среда»