Все мы невротики, всем нам тревожно в метро и хочется отодвинуться на 40 см от незнакомцев.

Городской этикет меняется медленно. Помню, как в 1998 году мобильные телефоны стали общедоступны, и тетушки начали в красках вещать на весь троллейбус о своей онкологии. За одну поездку по Садовому можно было узнать, кто колет себе стволовые клетки, трахал ли сосед-таджик свою дальнюю родственницу и кого еще уволил прораб на его стройке.

Избыток интимной информации всех достал, и лет десять назад без всяких запретов и штрафов москвичи перестали говорить по мобильному в транспорте. Только гости столицы слушают музыку из динамиков в метро, играют в гаджеты с включенным звуком или говорят по громкой связи. Для любого москвича это дичь. Сложился негласный общественный договор, который более или менее соблюдается.

В 2013-м горожанам запретили курить на остановках и в радиусе 15 м от метро. Год спустя все еще курили, но последний год с удивлением наблюдаю, как сами курильщики делают замечания тем, кто не в теме. Довольно абсурдно, ведь урны по-прежнему стоят на самих остановках либо у дверей метро, таким образом, выкидывая окурок, каждый нарушает запрет.

Но при этом уважение к чужому личному пространству работает очень избирательно. В 2017-м в метро стали объявлять просьбу снимать в вагонах рюкзаки, чтобы не мешать другим пассажирам. Полтора года спустя не изменилось ничего. Люди упорно охраняют свое личное пространство (40 см за спиной), но не чужое, видимо, чтобы на них никто в вагоне не напал сзади.

Недавно из-за давки у касс на Кольцевой линии я попыталась купить билет в автомате. Молодой человек болтал со своей спутницей и перегораживал рюкзаком доступ к автомату, а на просьбу снять рюкзак отреагировал так: «Я же сейчас не в вагоне метро, там сниму» (то есть в вагоне я тебя, как велят, уважать буду, а на станции метро страдай). Самое интересное, что по своей логике он был формально прав — просят снимать рюкзаки именно в метро, а то, что он мешает окружающим перед проходом к поездам, уже «не считается». Надеюсь, пострадаем еще несколько лет, а потом войдет в обиход.