Конец сороковых, послевоенная Польша. Дирижер Виктор колесит по полуразрушенным городам и весям в поисках талантов, из которых он должен по заданию государства сформировать ансамбль песни и пляски.

Однажды судьба сталкивает его с блондинкой Зулой, которая исполняет песню про сердце из «Веселых ребят» и так смотрит исподлобья, что взрослый мужчина сразу чувствует себя мальчишкой. Не имея ни сил, ни желания с собой справляться, дирижер кидается в водоворот этого явно губительного для обоих, зато увлекательного романа, который заставит их гоняться друг за другом по Европе, ссориться, мириться и жертвовать собой друг ради друга.

Широкая публика, видимо, услышала о Павле Павликовском после того, как он взял «Оскар» с фильмом «Ида», обойдя «Левиафана» Андрея Звягинцева. На самом деле этот режиссер куда ближе к нам, чем кажется. Его первые фильмы были посвящены «Москве—Петушкам», Достоевскому («Путешествие Достоевского») и Владимиру Жириновскому («Путешествие с Жириновским»), да и первая игровая картина «Стрингер» с Сергеем Бодровым-младшим была снята в России.

Предыдущие фильмы Павликовского были премированы исключительно в Европе, а на мировой уровень он вышел именно благодаря «Иде». Тут, видимо, уместно сказать про то, что режиссеру помогли родные стены — в 14 лет родители увезли его из Польши в Лондон, но в конце шестого десятка он впервые сделал кино на польском материале (а потом и вернулся в Польшу) и моментально стал одним из ключевых современных режиссеров-авторов. «Иду» — историю польской монашки, узнающей о своем еврейском происхождении, — обычно рассматривают в контексте фильмов про холокост, что кажется не совсем верным. Сам Павликовский говорит, что хотел вернуться в польские шестидесятые — прекрасную эпоху в истории его родины, в годы, когда прошло его детство.

«Холодная война» — это еще одно обращение к тому времени, что следует уже из названия. Как и «Ида», это большая история, снятая очень экономно и точно, черно-белое кино, в центре которого — история любви на фоне исторических потрясений. «Холодная война» стала еще одной ступенью в укреплении международного статуса Павликовского — за этот фильм он получил каннский приз за режиссуру. Фильм также, разумеется, выдвинут от Польши и на «Оскар».

Конечно, на фоне современных событий название фильма звучит невероятно актуально — как актуальны (всегда) и описанные в нем коллизии. Но внимание здесь привлекает отнюдь не желание режиссера попасть в резонанс со временем. Уже после каннского показа критики много говорили о пронзительности фильма, но снят он в то же время демонстративно сдержанно, поставлен твердой, умной и, в общем, холодной рукой. Павликовский отлично чувствует ткань кино, владеет его морфологией и синтаксисом, прекрасно знает, когда пошлость (вроде песни из «Веселых ребят») прозвучит точно и достоверно. Несмотря на трепетное посвящение родителям в финале фильма, он, конечно, прежде всего мастер манипуляции, но — редкий случай — это совсем не отменяет тихого обаяния картины. Его источник, пожалуй, интонация, с которой Павликовский исполняет свой жестокий романс — тихая, вежливая, слегка ироничная, несвойственная фильмам равно о преступлениях страсти и об ужасах прошлого.

И даже с учетом того, что расчет режиссера ясен, а потому не дает гарантий на звон собственного разбитого сердца, хотелось бы, чтобы как можно больше авторов научились говорить со зрителем именно так. Что же до шансов на «Оскар», то почему-то кажется, что и американские академики оценят, насколько деликатно этот остроумный поляк взял их за пуговицу и погрузил в историю страны, которой они, возможно, никогда не видели и не увидят живьем.

Фото: «Централ Партнершип»