В документальном кино больше, чем в игровом, важно не только то, что происходит на экране, но и контекст, момент, в который этот фильм появляется. Можно сказать, что «Быть Харви Вайнштейном» (в кинотеатрах с 22 августа) выходит в прокат или слишком рано, или слишком поздно.

Например, недавно нашумевший документальный «Покидая Неверленд» о бывших малолетних любовниках Майкла Джексона только выиграл от того, что вышел не при жизни певца — временная дистанция позволила автору Дэну Риду устроить во второй части практически психоаналитический сеанс с повзрослевшими жертвами. Дистанция в данном случае сыграла на руку фильму.

Конечно, «Быть Харви Вайнштейном» сделан женщиной. Режиссер Урсула Макфарлейн снимает документальное кино уже 20 лет с «правильных» прогрессивных американских демократических позиций. Она претендует на некую объективность и пытается словами своих героев, многие из которых работали с Харви Вайнштейном в компании Miramax и позже в TWC, даже как-то оправдать его поведение на вершине славы и власти детской забитостью толстячка из Квинса, смотревшего на большом экране на Лану Тернер и Аву Гарднер и мечтавшего когда-нибудь вырасти и лапать кинозвезд. Но после попыток вспомнить, как много сделал Вайнштейн как продюсер, с энтузиазмом открывая американцам европейский артхаус и потом продвигая талантливых режиссеров вроде Квентина Тарантино, Макфарлейн возвращается к пережевыванию жвачки, которую общественность выплюнула почти два года назад, когда сразу два издания — The New York Times и The New Yorker — опубликовали признания жертв приставаний всесильного продюсера.

Удивительно то, что за два года ничего, в общем, не изменилось. Да, Вайнштейн вмиг превратился в парию, но, пожалуй, самые громкие обвинения против него актрисы Роуз Макгоуэн так и остались недоказанными в суде из-за давности событий и отсутствия свидетелей.

«Быть Харви Вайнштейном» страдает не только от неудачного тайминга. В кадре нет ни той же Роуз Макгоуэн, ни Эшли Джадд, ни Аси Ардженто — самых ярких звезд, обвинявших продюсера в приставаниях или изнасиловании. Вместо них о своих неприятных инцидентах с Вайнштейном рассказывают никому не известные актрисы Эрика Розенбаум, Кэтлин Делэйни и Луиза Годборд. И дело не только в том, что неизвестность героинь отменяет ужас произошедшего. Просто мы знаем, что жертв было гораздо больше, а сами героини иногда, пытаясь оправдаться, выдают себя признаниями вроде: «Да, я знала, что не нужно было идти в номер к Харви, но, с другой стороны, вдруг бы это был мой шанс?»

Рассказы актрис прерываются хроникой скандалов с участием Вайнштейна, о которых все давно и так знали. Перед нами практически экранизация тех самых статей почти двухлетней давности. Неожиданно героини вдруг начинают озвучивать парадоксальный вывод: хотя Вайнштейн и поплатился за свои действия (хотя насколько справедлива и велика эта расплата?), все равно нельзя компенсировать ущерб, нанесенный им жертвам, помимо психологического — карьерный и профессиональный. Время упущено, и недополученного не вернешь — Розанна Аркетт прямо говорит, что перестала получать предложения сниматься после отказа помассировать Вайнштейна. Самым удачным в этом случае оказалось оригинальное название фильма Untouchable. Это слово само себе антоним. С одной стороны, оно означает недосягаемость, на которой находился герой картины до скандала, с другой — нерукопожатность, с которой он очнулся на следующее утро после.

Фото: Пионер