Словосочетанием «стокгольмский синдром», как известно, описывается парадоксальная близость, порой возникающая между террористом и заложником.

На собственной шкуре испытать то, о чем идет речь, как ни странно, проще, чем кажется. Можно, допустим, прийти в кинотеатр, увидеть афишу фильма «Однажды в Стокгольме», ловко играющую на ожидании нового фильма Квентина Тарантино, и оказаться совершенно не там, где предполагалось. Здесь-то в действие, пересиливая досаду от обманутых ожиданий, и вступит означенный механизм: деньги за билет заплачены, фильм вроде бы недлинный…  В общем, везде можно найти плюсы. И один из них в данном конкретном случае заключается в том, что на экране показывают и рассказывают как раз о событиях, в честь которых получил свое наименование пресловутый психологический феномен.

Итак, в конце августа 1973 года в стокгольмский Kreditbanken врывается разряженный в ковбоя грабитель Кай Хансон (Итан Хоук). Весело и немножко нервно болтая с заложниками и размахивая оружием, Кай требует, во-первых, освободить из тюрьмы своего подельника Гуннара Соренссона (Марк Стронг), а во-вторых, чтобы машина, в которой бандиты уедут в светлое завтра, обязательно была такая же, как в фильме «Буллит» со Стивом Маккуином. Полиция начинает с террористами шестидневные переговоры, за время которых между бандитами и заложниками внезапным образом устанавливается атмосфера добра и взаимопонимания. Особенно между Каем и бухгалтершей Бьянкой, подуставшей от мужа, который сам не может приготовить ребенку рыбу.

На самом деле грабителей звали Ян-Эрик Олссон и Кларк Улофссон, но это, конечно, не важно. Снятый Робертом Будро «Однажды в Стокгольме» имеет слоган «основано на абсурдной, но реальной истории», который дает некоторую свободу творчества, однако кажется, что те далекие события показаны примерно такими, какими они были на самом деле. Для тех, кто не слишком погружен в последствия истории, скажем, что все ее герои остались живы, а заваривший кашу Олссон и вовсе после отсидки четырежды женился, а сейчас вроде бы торгует подержанными автомобилями. Знать это надо для того, чтобы лишний раз не обмануться: перед нами не трагедия и даже не драма, а вполне себе комедия положений.

Для Хоука и Будро это уже вторая совместная работа — первой был неоцененный байопик трубача Чета Бейкера «Рожденный для грусти». Та пронзительная и по-своему прихотливая картина лишний раз продемонстрировала, что некогда ходивший в первых голливудских красавцах Хоук отлично чувствует себя в характерных ролях. «Однажды в Стокгольме» в некотором смысле закрепляет результат — таких эксцентричных ролей у актера, кажется, еще не было. Его постоянно взведенный герой, то и дело нервно срывающий с себя длинноволосый парик, не просто псих, а живое послесловие хипповского «лета любви» (которому как раз посвящен «Однажды в…  Голливуде» Тарантино). Весь его идиотский наряд, парик, усы, любовь к классическому Голливуду и Бобу Дилану — шизофренический и трогательный набор человека, который может быть, пожалуй, кем угодно, но не злодеем.

Собственно, в «Однажды в Стокгольме» (в кинотеатрах с 27 июня) показаны не отношения, говоря грубо, палача и жертвы, а странный сюжет, имевший место в действительности. Загвоздка лишь в том, что режиссер явно претендует на что-то большее, чем экранизация анекдота, а потому во второй половине пытается, спохватившись, нагнать многозначительного драматизма. Однако даже это не помешает зрителям на финальных титрах с некоторым удовлетворением заключить, что в данном случае дело не в психологическом парадоксе восприятия травмы, а в том, что захватившие шведский банк были чуть нелепыми, но неплохими, в сущности, парнями.

Фото: Парадиз