Бывший питерский панк Павел Перец создал целую отрасль креативных экскурсий и водит по 800 человек в месяц по Москве, Парижу и Санкт-Петербургу.

Павел, какая муха должна укусить бывшего панка и журналиста, чтобы он превратился в гида?

Когда я переехал жить в центр Санкт-Петербурга, я вдруг понял, что ничего не знаю об этом прекрасном городе, и стал интересоваться историей. Найти информацию было нетрудно, потому что у нас в отличие от Москвы серьезная школа краеведения.

Вот он, питерский снобизм, во всей своей красе. Чем же краеведческая школа в Питере лучше, чем в Москве?

Посмотрите на советскую серию «Туристы в Ленинграде», полистайте истории о знаменитых людях Петербурга-Петрограда-Ленинграда. Эти книги в моей библиотеке, и каждая страница в них испещрена пометками, потому что я их каждый день использую. Сравните с тем, что написано про Москву! Даже про знаковые московские фигуры, например про Станиславского, сложно почерпнуть что-то интересное для среднестатистического экскурсанта.

Неужели нет качественных современных изданий о Москве?

Книги издаются, но уровень еще не дотягивает до петербургского. Наиболее известен Лев Колодный, поскольку это был единственный автор про Москву, чьи книги можно было найти в нулевых. Но пишет очень слабо, информация не структурирована, факты приводит, мягко говоря, странные. Сейчас очень много путеводителей по столице Михаила Митрофанова, который зачастую берет чужие цитаты в несколько страниц и вставляет в свой текст. Ты, когда читаешь, думаешь: так можно было? Сравните это, допустим, с моим «Путеводителем по Невскому проспекту». Из современных краеведческих книг мне нравится «Путебродитель» Виктора Сутормина.

Вернемся к вашему превращению в гида…

Питерский гуру Лев Лурье показал мне образец, как нужно вести экскурсии. Я вдохновился и начал собирать информацию о городе. Как журналист я умел подбирать факты и понимал, что нужно аудитории, а как бывший панк (смеется) знал, как делать ирокез — и то и другое мне пригодилось, когда я стал гидом.

Сколько нужно набрать экскурсантов, чтобы гид начал получать от прогулок основной доход и не отвлекаться на подработку?

В сезон, то есть летом, я вожу по четыре экскурсии в неделю, на каждую из которых приходят до 50 человек. Я бы собирал больше, но это максимум пропускной способности аудиогида. С матюгальником я принципиально не связываюсь — это не в моих правилах.

То есть спрос на ваши экскурсии больше, чем предложение? Сколько вы на этом зарабатываете?

Билет в Москве раньше стоил 500 рублей, сейчас 1000.

Сколько средств уходит на рекламу, маркетинг?

В основном раскручиваюсь через VK, YouTube и Instagram. Абсолютно дохлая сеть для привлечения клиентов — Facebook. Прямую рекламу не даю, но выкладываю качественный контент. Для съемки можно нанять оператора за 3–5 тыс. рублей. Ролик монтажер сделает за 2–3 тыс. рублей. Продакшн много не требует.

Есть мысли, почему так с Facebook? Вроде VK всегда обвиняли в том, что там сидят одни школьники.

В VK сидят активные, платежеспособные клиенты. Не раз в этом убеждался. Аудитория Facebook делится на две части: тех, кто считает себя профессионалом буквально во всем, и тех, кто против власти. Ни тем, ни другим новые знания не нужны. Facebook превратился в пенсионерскую сеть для коммунальных и политических жалоб. Он состарится и умрет вместе с сегодняшними его завсегдатаями.

В чем секрет популярности, которую вы как гид столь стремительно набрали?

Попробуйте поискать на YouTube гидов, которые выкладывают интересный краеведческий контент. Пять, максимум, семь человек — это весь рынок сегодня. Экскурсоводов огромное количество, но люди, когда ищут в интернете, к кому пойти, хотят видеть товар лицом.

Питерских ютуб-блогеров действительно мало, но в Москве их гораздо больше. Однако и здесь спрос на ваши прогулки высок…

В Москве гораздо проще найти клиентов, потому что собственно москвичей в городе почти нет. Мое любимое развлечение — рассказывать тем, кто живет в столице, про артефакты, мимо которых они ходят годами и даже не догадываются об их существовании. Люди элементарно не смотрят на мемориальные доски на стенах, а они могут массу информации дать. В Москве есть даже дореволюционные люки на асфальте!

Какова самая большая трудность в работе экскурсовода? Может, мерзнут ноги в такую погоду?

Холод никогда не мешал. Мы гуляем даже в минус 20. Есть довольно забавные фотки, где мои экскурсанты стоят укутанные, как в одной из серий «Южного парка».

От чего вы получаете наибольшее удовольствие в вашей профессии?

Ты даешь людям знания и впечатления сразу в одной упаковке. Отдельно история скучна, а вместе с эмоциями она не приедается — в этом главная прелесть такого формата, как экскурсия. Ну а гиду хорошо, когда он видит, что у людей глаза горят.

Обмен положительной энергией?

Да, это энергообмен, хотя по факту гид отдает больше. Я ведь не просто толпу из 50 человек веду по маршруту. Перед прогулкой несколько месяцев подготовки. Бывает, что порядком устаешь.

Как родилась идея с переодеваниями в панка, в комиссара, в Остапа Бендера и прочих персонажей? Откуда берете костюмы?

Я бывший панк и умею ирокезы ставить. Однажды пришла в голову мысль провести в таком виде экскурсию. У меня же неформальный подход к краеведению, почему бы не попробовать? Выяснилось, что людям это нравится. Причем всем поколениям. Недавно приходили бабушки и спросили, почему в этот раз без ирокеза? В северном климате, где серость превалирует, яркие пятна сразу вызывают эмоции. Чтобы поставить ирокез, нужен лак для волос, он стоит максимум 700 рублей. Театральный костюм в прокате в Москве я беру за 2 тыс., максимум за 4 тыс. рублей. Но на самом деле народу больше всего нравится ирокез.

Какие маршруты в Москве любимые?

Всегда приятно пройтись от Покровки до Хитровки. Это уже классический маршрут. Всегда с удовольствием гуляю от Сухаревки до Трубной площади, где можно раскрыть тему борделей Чехова, что вызывает у публики живой интерес.

Интересно, что вы назвали Хитровку и Сухаревку. То есть бордели и бомжатники на первом месте.

К сожалению, этот образ сложился из-за Гиляровского, а он много «свистел». Когда углубляешься в краеведение, понимаешь, что не все так однозначно. Слишком много легенд. Например, якобы студенты-террористы собирались в кабаке под названием «Ад» на Трубной площади. Это полная чушь. Такого кабака вообще не было, но никому не хочется залезать так глубоко.

Как вы начали водить группы по Парижу и Берлину?

Наверное, со стороны это выглядит так, что каждый может приехать в старую Европу и рассказывать людям о столицах Германии и Франции. В теории — да. Но сперва нужно выучить язык. Потом съездить туда несколько раз, чтобы влюбиться в город, а потом в нем разочароваться и еще раз влюбиться. Только затем у тебя в голове рождаются интересные маршруты. Я собираю даже людей, которые были в Париже миллион раз, а кто-то так и вовсе там живет, но они все равно получают оргазм. Потому что я не пересказываю путеводители, я ищу фишку во всем, даже в такой известной теме, как мушкетеры.

Как история влияет на место? Допустим, сегодня здесь кафе, а раньше был бордель. Это отражается на атмосфере заведения? Вы чувствовали нечто?

Если ты заранее настроился, тогда конечно. Я обычно привожу другие примеры. Скажем, в моем городе можно прочувствовать Петербург Достоевского, если правильно ходить по дворам. В столице реально ощутить Москву Булгакова.

Что случится с городом, если убрать из него историю? Что останется?

В 1990-х и нулевых именно так и случилось. Всем, включая исконных жителей, было наплевать на историю. Нужно было деньги зарабатывать. Краеведение — это тренд последних четырех лет. Вдруг все ломанулись на лекции, на экскурсии, а раньше воспринимали город как денежный мешок.

Не собираетесь издать книгу о Москве?

Нет, я все-таки петербуржец. Но я задумал книгу «Терроризм глазами гида», и там будет значительный кусок о Москве. Потому что в столице много историй, начиная с убийства генерал-губернатора на территории Кремля и заканчивая взрывом Охранного отделения в Гнездниковском переулке.

Терроризм, как известно, один из ваших главных топиков. Вы нашли эту тему профессионально, как журналист? Это именно то жареное, на что клюет аудитория?

В конце 1990-х я купил две книги — одну про народовольцев, вторую про Третье отделение, и мне снесло крышу от прочитанного. Почти никто сегодня не знает о террористах конца XIX и начала XX века. Я начал изучать их быт, идеологию, письма, но не ради хайпа, а ради удовлетворения собственного любопытства.

Вы сочувствуете народовольцам?

С одной стороны, это классический кейс про абсолютное непонимание между молодежью и властью. Ведь изначально они не были террористами. С другой стороны, у каждого из них была личная трагедия. Так, у Перовской конфликт с отцом. У Желябова семейная драма — изнасилование тетки. То есть были и внешние, и внутренние причины. Потом в один момент власть арестовала всех — около 4 тыс. человек. Взаперти некоторые из них успешно слились с революционной темой. В противном случае могли бы стать выдающимися артистами или этнографами, кем угодно. Люди ведь талантливые.

 Каким образом вам удается оставаться нейтральным в этой чувствительной теме?

Я журналист, и меня приучили быть объективным. Свое мнение нужно засовывать в задницу, а людям рассказывать, как на самом деле было. Все политические бойни в интернете вовсе не из-за того, что кто-то любит Сталина, а кто-то — Николая II, они от внутренних комплексов.

Фото: из личного архива Павла Перца