Усадьба с колоннами и «львами на воротáх» (которых в народе ласково именуют «котиками») воспета Пушкиным в «Евгении Онегине». Дворец полукругом замыкает парадный двор и соединяется с флигелями, отгородившись от улицы ажурной решеткой.

Здание Московского Английского клуба, памятника архитектуры XVIII века (Тверская, 21), приводят в порядок поэтапно. Сначала обновили фасады и белоснежные фигуры хищников, это было три года назад.

Потом руки реставраторов дошли и до интерьеров, открывающихся для публики тоже не сразу: столовая — в конце 2016-го, каминный зал — весной 2018-го. Вот только что подошли к концу восстановительные работы в парадных залах.

По преданию великий князь Василий III за верную службу пожаловал угодья в Земляном городе дьяку Михаилу Григорьевичу Мунехину по прозвищу Мисюрь, образованнейшей личности XVI cтолетия.

Никита Иванович Одоевский (1605–1689) — имя следующего хозяина здешнего двора, весьма влиятельного вельможи, при царе Федоре Алексеевиче руководившего внешней политикой государства. На свадьбе царя Алексея Михайловича (Тишайшего) и Натальи Кирилловны Одоевский был выбран посаженным отцом, а жена его, Евдокия Федоровна Шереметева — посаженной матерью. Князь председательствует в Расправной палате, в деле патриарха Никона выступает обвинителем.

С 1777 года усадьба принадлежит старшему брату поэта и драматурга, деятеля российского масонства, Михаила Хераскова, Александру Матвеевичу. Херасковы представляли старинный дворянский род валахского происхождения, переселившийся в Россию при Петре. В румынской интерпретации их фамилия звучала бы как Хереску.

Александр Херасков (1730–1799) к литературе отношения не имел, зато имел чин генерал-поручика. При Екатерине Великой, с 1772 по 1788 год, он стоял во главе Ревизион-коллегии, важнейшего государственного департамента, контролирующего расход бюджетных средств, нечто вроде нынешней Счетной палаты. Херасков был женат и имел троих дочерей.

После 1780 года генерал-поручик сооружает в глубине двора каменные палаты, ставшие центральной частью ансамбля, которую мы можем видеть теперь, проносясь по оживленной Тверской.

Шустрое перо Владимира Гиляровского в «Москве и москвичах» сообщало потомкам ценную информацию: «Дворец стоял в вековом парке в несколько десятин, между Тверской и Козьим болотом. Парк заканчивался тремя глубокими прудами, память о которых уцелела только в названии “Трехпрудный переулок”».

Далее знаменитый краевед не без удовольствия смакует факты, имевшие место под сводами нового дома Хераскова, тайные заседания первого московского кружка масонов. Разумеется, сии ритуалы были связаны с деятельностью брата хозяина, автора эпической поэмы «Россиада» и дидактического романа «Нума, или Процветающий Рим». Михаил Херасков к тому моменту носил титул почетного члена ложи «Озирис». Здесь, на Тверской, согласно все тому же Гиляровскому, собирались «Херасков, Черкасский, Тургенев, Н. В. Карамзин, Енгалычев, Кутузов и “брат Киновион” — розенкрейцеровское имя Н. И. Новикова».

Далее, как известно, над масонами сгустились тучи: в 1792 году журналиста Николая Новикова, как и многих деятелей кружка, арестовали и заточили в крепость в Шлиссельбурге.

После Херасковых дом некоторое время пребывал во владении рода Мятлевых, один из представителей которого, Иван Петрович Мятлев, поэт-любитель, автор слов к романсу «Как хороши, как свежи были розы… », был с Пушкиным «на короткой ноге».

В 1806 году усадьбу у Мятлевых покупает генерал-майор Лев Кириллович Разумовский (1757–1818), сын фельдмаршала и племянник фаворита Елизаветы Петровны, Алексея Разумовского. В обществе его, щеголя и ловеласа, звали не иначе как Lе comte Leon. Образ истинного барина запечатлен Боровиковским на портрете, хранящимся в Саратовском музее.

Сохранилась легенда, связанная с женитьбой Льва Разумовского. На одном из балов граф познакомился с Марией Григорьевной Вяземской, женой князя Александра Николаевича Голицына. Вспыхнуло большое светлое чувство. Разумовский, зная об азартности Голицына, сел играть с ним в карты. Графу везло, и в ключевой момент тот предлагает князю поставить на кон жену в обмен на все уже выигранное в ту ночь. Поставленную на карту красавицу Разумовский увозит с собой. Через какое-то время ее прежний брак с Голицыным был расторгнут, и они смогли обвенчаться.

Марию Григорьевну высший свет, понятно, осуждал, однако щекотливое положение благородно спас Александр I. На празднике у Кочубея император демонстративно пригласил графиню Разумовскую на полонез.

Новые хозяева имения на Тверской затевают грандиозную перестройку по собственному вкусу. Ее автором считается шотландец, архитектор Адам Адамович Менелас, ученик Чарльза Камерона. Блистательный представитель псевдоготики и классицизма, чьи самые показательные творения, в том числе Коттедж в Петергофе и Шапель в Царском Селе, были только впереди.

К имеющемуся дворцу зодчий пристраивает два боковых крыла, тем самым создавая симметричную композицию, характерную для зрелого классицизма, делая еще более грандиозным это красивое здание. Фасад приобретает украшение в виде восьмиколонного дорического портика и лепного декора с масками молчаливых львов, медальонами, жезлами, обвитыми плющом, головами горгоны Медузы.

Архивные документы подтверждают, что к проекту после войны 1812 года подключился и Доменико Жилярди. Ограда дополнена двумя симметричными въездами и калитками.

Интерьерами дворца занимался Сантино Кампиони, скульптор итальянского происхождения. В 1795 году мастерская Кампиони переехала из Санкт-Петербурга в Москву.

Внутренне убранство потрясало роскошью, которая ныне восстановлена. Мраморные колонны поддерживали сводчатый потолок и плафон, покрытый росписью на мифологические сюжеты. В центре были изображены музы — Урания, Полигимния и Клио, обрамленные лепниной и живописью в технике гризайль (тоновые вариации одного цвета имитируют объем). К счастью, время сохранило и мраморные лестницы с коваными решетками.

В 1831 году бывшее владение Херасковых-Разумовских открывает новую страницу: здание продается Английскому клубу, прозаседавшему в его стенах вплоть до 1917-го. Среди членов в разное время были П. Чаадаев, Н. Карамзин, В. Жуковский, Д. Давыдов, Л. Толстой. Дам в клуб не допускали, зато слава о роскоши здешних обедов гремела по всей Москве, а шум политических дискуссий отзывался в комедиях. «Шумим, братец, шумим» (А. Грибоедов «Горе от ума»).

Аристократы собирались в этих пространствах для ведения светских бесед, чтения прессы, заведения полезных знакомств, игры в карты и бильярд. Предметом гордости Английского клуба считалась читальня, хранившая более пяти тысяч книг: энциклопедии и справочники, издания по истории и философии, литературные произведения. Кроме того, клуб выписывал многочисленные газеты и журналы — русские и иностранные. В ноябре 1917 года во дворец на Тверской заселяется молодая московская милиция, в 1922 году уступившая ампирные покои экспозиции «Красная Москва», преобразовав бывший «храм праздности» в Музей революции СССР, посвященный истории освободительного движения в России.

«Зал переполнен. Наркомы, представители учреждений, рабочих организаций…  Пальто, пиджаки, кожаные куртки, военные шинели…  — пишет многократно цитируемый Гиляровский. — В первый раз за сто лет своего существования зал видит в числе почетных гостей женщин. Гости собираются группами около уголков и витрин — каждый находит свое, близкое ему по переживаниям».

С 1998 года институция меняет название на Музей современной истории России.

Фото: ©Евгений Чесноков, ©Михаил Воронцов, ©Москвич Mag