На прошлой неделе меня здорово напугало сообщение в одном научно-популярном издании. Оказывается, ученые с химфака МГУ обследовали столичный воздух и чего только там не нашли.

Воздух, правда, изучали не напрямую. Химики собирали дождевую воду на крыше факультета и какого-то жилого дома на севере Москвы (видимо, там живет один из ученых), а потом методами газовой хроматографии и масс-спектрометрии исследовали ее состав. Тут-то и обнаружилось самое страшное. Более 700 органических соединений, особенно много бензапирена, фенолов и дибутилфталата. Последний — это пластификатор, очень опасный для детей. Его ПДК для рыболовецких угодий — 1 мкг/л, а в московском дожде оказалось аж 7,6 мкг/л. В общем, ловить рыбу в московской дождевой воде не стоит. А воздухом-то дышать можно?

Не получив ответа на этот самый главный вопрос, я позвонил Борису Ревичу. Борис Александрович — врач, он уже 50 лет исследует качество московского воздуха и его влияние на здоровье людей и руководит соответствующей лабораторией в Институте народнохозяйственного прогнозирования РАН.

Насчет дибутилфталата он меня сразу успокоил. Да, сейчас много исследований о его опасности, когда это вещество попадает в организм через системы переливания крови, пластик для упаковки продуктов, разные баночки и косметику. Но в воздухе он, похоже, совершенно безвреден. А как же бензапирены, фенолы? Увы, исследование дождевой воды об их опасной концентрации ничего не говорит.

— Основной индикатор качества атмосферного воздуха в мире — мелкодисперсные частицы, они влияют на сердечно-сосудистую систему, приводят к увеличению частоты заболеваний и смертей от инфарктов, инсультов, аритмий и прочего, — объяснил Борис Александрович. — Но, как показывают наблюдения Мосэкомониторинга, московский воздух меняется к лучшему и представляет меньшую опасность для здоровья, чем десять лет назад.

Причин тут несколько. Заводы закрываются, а машины и топливо становятся лучше. В том числе и у автобусов. А еще люди пересаживаются на общественный транспорт. В общем, дышим спокойнее.