Любите ли вы карты города так, как люблю их я? Три поколения моей семьи (дед, прадед и прапрадед) учились в Императорском Константиновском межевом институте (ныне Московский государственный университет геодезии и картографии в Гороховском переулке). Бумажными картами были забиты две полки книжного шкафа в моей квартире, какая-то советская часть коллекции еще хранится у мамы на даче.

Но я продолжаю покупать карты. Перед каждой поездкой, впрок и про запас. Конечно же, тестирую все новые приложения с картами, создаю десятки слоев на картах «Гугла» и «Яндекса», приобрела даже векторные карты Москвы и Петербурга. В общем, эта одержимость давно перешла в навязчивую стадию.

К моей большой радости, к мундиалю схемы для пешеходов на двух языках появились рядом с подземными переходами. Вертикальные лайтбоксы хорошо вписались в центр города. Недавно я обратила внимание на новые гигантские схемы, круглые, как полная луна, на Большой Полянке у «Молодой гвардии» и на Коровьем Валу у «Добрынинской». Рядом со схемами были люди, которые неуверенно тыкали в них пальцами. Меня заинтересовало, что именно они не могут найти. Разумеется, они искали гостевой дом при посольстве Узбекистана.

Я взглянула на схему внимательно — на ней были напечатаны иллюстрации трех невыдающихся построек советского модернизма. Квадратное здание Министерства внутренних дел (1980), прямоугольное здание Министерства атомной промышленности СССР (1957 ) и мрачный «Президент-отель» (1984). Эти три «достопримечательности» предлагались разработчиками схемы как главные ориентиры в районах Якиманки и Замоскворечья. Никаких иллюстраций храмов или театров на схеме нет (но есть надписи, правда, не все).

Я как-то по-новому взглянула на свой район. Зачем я думаю устаревшими шаблонами? Когда объясняю кому-то дорогу на Полянке, то говорю: идите в сторону оранжевой нарядной церкви с шатром (Григорьевская церковь, 1679), а в противоположной стороне будет желтая колокольня (Успенская церковь в Казачьей слободе, 1695). Наверное, сто лет назад в Замоскворечье какие-то темные купчихи ориентировались по церквам. Времена-то изменились. Сейчас единственно четким ориентиром у метро «Полянка» является книжный магазин «Молодая гвардия» в сером крупноблочном доме (1972). Вот его бы нарисовали как главный ориентир дизайнеры, схема сразу стала бы понятнее!

Чаще всего растерянные люди около метро «Полянка» ищут больницу детской хирургии и травматологии. Иностранцы ищут посольства Узбекистана или Киргизии. Вечером надушенные женщины опаздывают в Театр Луны, смутно представляя, где он находится. По ночам девушки спрашивают дорогу на «Красный Октябрь». Никто за десять лет ни разу у меня не спросил, как пройти к «Росатому» (у метро «Третьяковская») или МВД (у метро «Октябрьская»).

Я предполагаю, что обычному россиянину визит в МВД может потребоваться только в редком случае — за справкой при получении визы на эмиграцию. Но, вероятно, чиновники из дептранса думают иначе. Ведь они анализировали пешеходные потоки и потратили на аналитическую работу пять лет! Поэтому главным местом притяжения для пешеходов в Замоскворечье стали не «Музеон» или Третьяковка, а места работы чиновников! Например, в МВД по стране работают 900 тыс. человек, они же приезжают в Москву, приходят на совещание в главное здание, могут ненароком заблудиться. А в «Росатоме» — 500 тыс. человек, не каждый командировочный после конференции дойдет от «Президент-отеля» до госкорпорации. Да и отель этот совсем не для туристов, это ведь не «Балчуг-Кемпински» или Park Inn, а гостиница управления делами президента Российской Федерации. То есть для делегаций важных чиновников. Они обычно разъезжают по столице либо с кортежем охраны, либо в автобусах. Но вдруг кто-то из чиновников пойдет пешком? Он ведь не модник какой-то в «Музеон» или Третьяковку ходить или на Пятницкой свои командировочные проматывать. Он только службой интересуется. Он в нашем районе — главный пешеход.