Сначала их называли системотехниками и сисадминами: в 1990-х российские компании закупали персональные компьютеры и объединяли их в сети; на каждой рабочей машине устанавливались одни и те же (взломанные) программы, в компьютер любого работника в любую минуту мог заглянуть некто незримый и что-то удалить, или начать двигать за него мышкой, или сменить ему заставку на мониторе. Обычно все это делал мутный неразговорчивый паренек, сидевший в отдельной комнате без окна, заваленной обломками техники. В свободное от наблюдения за сотрудниками время он что-то паял. То есть пытался собрать Франкенштейна из запчастей. И этот навык превращал его в айтишника, то есть человека, разбирающегося в компьютерах на следующем уровне.

Со временем компании начали создавать IT-отделы. Мутных пареньков помещали в отдельные рекреации, где они жили своей жизнью, разговаривали на своем языке, создавали свою субкультуру и постепенно формировали то мрачное пренебрежение, с которым айтишник относится к любому другому сотруднику предприятия, особенно если этот сотрудник — женщина.

В офисах нулевых тянули жребий, кто пойдет в айти-отдел, чтобы попросить почистить комп или зарядить принтер. И не потому, что очень хотели попасть в святую святых. Обычно в закутке у этих ребят пахло, как в конюшне, все свободные пространства были заставлены чашками с цветущим кофе, а в ответ на просьбу они начинали непонятно острить и ржать всем коллективом.

Типичный сисадмин (это слово продержалось до начала десятых) был одет во что-то военное, круглый год обут в берцы. Майки с «остроумными» надписями в этой среде появились чуть позже, с началом сериала «Теория большого взрыва» (2007). Долгие годы мы уныло смотрели на логотипы «Король и шут», «Алиса», «AC/DC». Большая часть сисадминов носила очки («линзы — это для женщин»). Преданность русскому року вынуждала их не мыть волосы до плеч, позже вышло послабление: собирать их в сальный хвостик. В целом идеалом красоты в колонии сисадминов служил Егор Летов.

К десятым годам XXI века ситуация улучшилась. Так называемые айтишники четко отделились от элиты, разработчиков/инженеров программного обеспечения. Последние, хорошо образованные, много путешествующие и зарабатывающие люди, посещают барберов, покупают дорогие вещи, зачастую выглядят щегольски. Это особое, айтишное щегольство, но тем не менее.

Между элитой и дном залегают разнообразные пласты кодеров (и выдающих себя за кодеров), программистов, фронтэнд-разработчиков, веб-мастеров, питающихся кровью тех, кому надо сделать сайт. Это самая ненавидимая населением группа.

Если офисный айтишник плох только своей неуживчивостью в коллективе, условный веб-мастер способен превратить в ад годы вашей жизни. Он плохо говорит на русском, пишет с ошибками, в рабочем чате постоянно пытается непонятно (или тупо) шутить, но все в его манерах выдает превосходство над заказчиком, не знающим HTML и CSS. Секрет в том, что веб-мастер все это тоже знает на три. Поэтому изъясняется мутно, на любую просьбу заказчика отвечает «это сделать невозможно» тысячей разных способов. Когда проект надо сдавать и отступать дальше некуда, веб-мастер пропадает. Приготовьтесь услышать историю о бабушке в Донбассе (он с редким лекарством пробирался к нем под пулями).

Обычно джедай кодинга — удаленный работник. По легенде — из Белоруссии. Легенда со временем ветшает, и оказывается, что ваш сокол сидит в Саларьево, но из дома почти не выходит, потому что пытается майнить и играть на бирже. Как выглядит ваш веб-мастер, вы не узнаете никогда, зато увидите в метро тысячи его собратьев. Их можно узнать по рюкзаку, который они не снимают даже в самой экстремальной давке. В рюкзаке айтишника миллион полезных карманов. Он выбран с умом и любовью, как и прочие детали туалета, слегка спортивные и супернадежные — в них можно выживать в апокалипсис. Все они неброских цветов, но талант айтишника в том, чтобы из кучи серо-бурых вещей создать вызывающую безвкусицу.

Солирует в ансамбле, конечно, майка с принтом, на котором: никому не известная группа, жизненное высказывание на английском, культовый в узком кругу герой мультфильма, графический мем, смысл которого ускользает. Зачастую майка убрана под пояс (эта сельская «аккуратная» мода законсервировалась в гиковской среде 1990-х). Поверх майки даже в жаркие дни красуется расстегнутая рубашка. Она заменяет айтишнику пиджак, бывает застиранно-джинсовой или байковой клетчатой (последнее отходит, но надолго ли? Ребята консервативны, ценят традиции). Летом айтишник изменяет любимым берцам с кроссовками, которые в своем уродстве побеждают даже модные последний год ugly sneakers. Лицо он имеет заросшее, взгляд дикий, двигается порывисто либо преувеличенно сдержанно. И все в нем говорит: «Я не такой, как вы, но скрываю это».