По загадочным причинам для большинства окружающих велосипедист — существо второго сорта. «Эй, а ты сюда надолго?» — тыкает мне охранник престижной стоматологии, пока я за неимением велопарковки цепляю велосипед к ограде. «Ну подвинься ты», — шипит на меня и мой велосипед в тамбуре электрички торговка с сумками, набитыми мочалками. «Могла бы и помедленнее ехать», — в голос кричит семейство, нехотя сдвигаясь с выделенной в парке дорожки.

Объяснять, что ты взрослый, состоявшийся человек, каждому встречному не будешь. Как и то, что городские власти убедили москвичей ездить на работу на велосипеде, старательно стерев все бесплатные автопарковки вблизи доступных станций метро и повсеместно расклеив социальную рекламу о прелестях веложизни. Но одними постерами социальный статус велосипедиста не поднять.

Все может измениться, если разрозненные московские велодорожки объединили бы в одну сеть с удобными съездами и предусмотрели хотя бы какое-то подобие навигации; об этом говорят с того самого момента, как в Москве появилась первая велодорожка. Или если в ряды рассекающих на велосипедах офисных сотрудников вольются те самые чиновники, приучившие жителей столицы к платным автостоянкам. Ездил же на велосипеде на работу Борис Джонсон, а президент Румынии Клаус Йоханнис ездит до сих пор (как и, добавим справедливости ради, глава муниципального округа Тверской Яков Якубович).