Как мы жили при царе Горохе? Бейся или убегай, а то задерут драконы. Страх и агрессия помогали человеку выжить, обслуживающие их гормоны заложены в нашу формулу. Когда жизнь становится слишком хорошей, человек включает страшный фильм, прыгает с вышки на резиновом шнурке и начинает искать на солнце пятна, чтобы погрозить им кулаком.

Еще пять лет назад мы не могли себе такое представить и иронизировали над воспаленными активистами в интернетах. Но теперь у каждого своя война, как у голливудских звезд — свои благотворительные организации. Без войны у человека нет идентичности. За что ты борешься? Очищаешь пруд от дохлых уток? Пристраиваешь брошенных кошечек? Решил разобраться с магазином, торгующим нелицензионными Converse? Много лет отдал социализации узников ПНИ?

Какова твоя борьба, таков и ты сам.

Если ты бьешься только за траву у дома (у своего), это мелко, Хоботов. Бороться нужно за что-то общее. Цели должны быть высокими и всеобъемлющими. Эта штука заложена в нашу формулу Советами, и наши дети, рожденные быть свободными, из чувства эмпатии прихватили у родителей бациллу социалистического идеализма.

По вектору борьбы можно определить, консервативные идеи доминируют в человеке или либеральные. Если человек с большой искренностью бьется за парк с местными властями, он консерватор. Сфера ненависти либерала — высшие власти и/или политическая система, а страдает он за невинно посаженных.

С одной стороны, своя война — это хорошо. Космополиты оскорбляют не ватников, а некое абстрактное зло, косные традиции. И вроде все при деле, все пышут чувствами, все считают себя хорошими, правильными. С другой стороны, постоянно находиться в истерике утомительно. Массовое увлечение войной может обернуться массовой же апатией. Года через три.