В Москве начал выходить журнал «Фольклор и антропология города». «Москвич Mag» расспросил члена редколлегии журнала, руководителя исследовательской группы «Мониторинг актуального фольклора» РАНХиГС Александру Архипову о городских легендах и эволюции московского фольклора.

Саша, разговаривая с вами, я чувствую себя как ребенок в магазине игрушек. Глаза разбегаются. Хочется спросить и про профессиональный фольклор, и про судьбу анекдотов. Но давайте поговорим про страхи. Я имею в виду не реальные страхи, а то, что по Москве ездит черная-черная машина, в ней сидят черные-черные люди и совершают черные-черные дела.

Да, мне очень многие рассказывали, как они в детстве боялись именно черной машины. Многие боялись именно черных «Волг», обходили их, прятались, одна моя информантка даже записывала номера.

Это в какие годы?

В 1970–1980-е. Еще раньше родители рассказывали детям истории про «черные маруси», которые забирают непослушных детей — и это, конечно, уже прямое отражение страха Большого террора.

И сейчас жители Северного Тушино рассказывают страшную историю про дрезину-убийцу, которая ездила по ночам. Если будешь плохим, непослушным мальчиком и станешь ходить ночью по шпалам, тебя нагонит дрезина-убийца — и все, нет плохого мальчика.

А почему она так поступала? Ей кто-то управлял?

Никто не знает, почему убивает дрезина-убийца. Она сама по себе обладает властью убить. Эту конкретно историю рассказывали в Северном Тушино. Тушино — очень интересный район, раньше там проходила граница так называемого огородного пояса, это ближние к Москве деревни, куда горожане приезжали за едой. Не было продуктов, и холодильники еще не появились, поэтому существовала практика ездить в ближние деревни покупать овощи, фрукты и молоко. В Тушино кое-где до сих пор сохранились яблоневые сады, совершенно уже одичавшие.  А рядом железная дорога, отсюда и легенда про дрезину.

Про одну женщину говорили, что она ворует детей, подвешивает их к потолку, выдавливает из них кровь и заливает потом ее в стержни для ручек.

Мы с декабря прошлого года начали работу над проектом «Историческая память Москвы». Заходишь на сайт pastandnow.ru, кликаешь на улицу и на дом и читаешь рассказы людей про то, в какие игры они играли во дворах, про магазины, одноклассников, друзей, соседей и участковых милиционеров. Причем мы сосредоточились не на центре, про который уже много написано, а на спальных районах: Строгино, Нагатино, Бирюлево, Люблино. Все это на основании живых интервью. Ну вот, например, жительница Люблино рассказывала, как они в детстве, тоже в 1980-е годы, страшно боялись одной женщины, вполне конкретной, из соседнего дома. Про нее говорили, что она ворует детей, подвешивает их к потолку, выдавливает из них кровь и — внимание — заливает потом ее в стержни для ручек, а потом продает их в магазин как дефицитные ручки с красными чернилами.

Это очень интересная легенда. Сюжет о том, что поймали ребенка и выточили из него кровь — отголосок еврейского «кровавого навета», известного по крайней мере с XII века. На территории Советского Союза средневековый миф вполне себе бытовал, не надо думать, что он исчез. Но в этом позднесоветском варианте он остался без евреев.

Зато появилась актуальная для того времени тема дефицита.

Да. В 1980-е годы — это история про детоубийство, про трюк и про дефицит. А вот как она выглядела тремя десятилетиями раньше. В 1950 году, когда еще только готовилось «дело врачей», люди собрались у здания суда, где шло заседание, и пытались прорваться внутрь. Потому что прошли слухи, будто там сейчас судят банду еврейских докторов-убийц, которые ловили детей и выдавливали из них кровь, чтобы делать препараты для омоложения членов Политбюро. А оставшееся мясо продавали на рынке под видом студня, но страшную тайну раскрыла смышленая собака, которая, оказавшись рядом, начала страшно выть.

Никто не знает, почему убивает дрезина-убийца.

В этой поразительной истории смешались разные эпохи. Тут и средневековый кровавый навет, и легенда про преступным образом созданные препараты, недоступные для всех и предназначенные только для элиты.

Тут вспоминаются тоже средневековые истории про королей, которых с целью омоложения купали в детской крови.

И на все это накладывается представление, которое в 1953-м, то есть через три года, будет поддержано государством, что да, есть невидимая секта еврейских врачей-убийц, которые выступают единым фронтом. А мясо, продававшееся на рынке, — это постоянно повторяющаяся история про людоедство. То есть все преступления, нарушения всяческих табу собирает всего одна легенда. И она так сильно ударила по населению, что в глухом 1950-м была попытка взять штурмом суд. И милиционеры их кое-как оттеснили, убеждая, что судят всего лишь двух воришек.

Этот страх перед каннибалами, перед тем, что тебя съедят, он же не мог так просто исчезнуть оттого, что мы стали образованными и обзавелись интернетом. Во что сейчас он эволюционировал? В то, что нас распотрошат на органы черные трансплантологи?

В среднем два раза в год по соцсетям прокатывается слух, что в кустах находят детей с вырезанной почкой, конвертом с деньгами и запиской «Спасибо тебе за почку!».

А еще есть истории про то, как родители оставили ребенка в игровой комнате Ikea. Причем обычно указывают на конкретный магазин и на людей, которые буквально в двух рукопожатиях от рассказчика. «Свекровь рассказала про случай, который произошел с двоюродным племянником ее подруги». Итак, родители через час возвращаются, а ребенок исчез, с видеокамер все изображения стерты, никто ничего не знает, все в сговоре. Три дня спустя ребенка обнаруживают в той же детской комнатке, только он бледный, молчит, ничего не помнит, вечером мама его раздевает, а у него на теле аккуратно зашитый шрам — след операции по удалению почки. Иногда эти истории сопровождаются плакатом, нарисованным кем-то неравнодушным: на желтом фоне красным написано «Ikea», и с букв этих капает кровь! Эти страшилки появились практически сразу же после того, как Ikea пришла в Россию.

Нет! Они появились гораздо раньше! Они пришли к нам вместе с самой Ikea. Это не московский, а международный сюжет. Он уже много десятилетий сопровождает компанию. На месте руководства Ikea я бы учредила стипендию фольклористам за исследование именно этой легенды. Тут не просто страшилка, но еще и фольклор, направленный против больших компаний. Он появился в 1970-е годы, когда возникла культура огромных корпораций, гигантских моллов, куда ты идешь и буквально исчезаешь на целый день. Эти публичные места, которые как бы никому не принадлежат, кажутся потенциально опасными, и именно там молва и поселяет злоумышленников…

…которые охотятся за беззащитными детьми. Люди сейчас очень боятся за детей, которые находятся вне дома, вне квартиры. Страх этот все сильнее, при том что город не становится опаснее.

У тех, кто работает в «Лизе Алерт», есть статистика: количество пропавших детей не увеличивается. Но у нас очень низкий уровень доверия к властным институтам: к суду, к полиции. Это хорошая почва для слухов. Прошлой осенью «Лизу Алерт»просто забросали вопросами о том, почему никто не ищет похитителей убитых детей, которых разбирают на органы. Еще один популярный сюжет — про наркожвачки, которые якобы раздают возле школ. Снаружи наклейка с Винни-Пухом или надпись «Fans 7». Внутри содержится героин или какой-то другой наркотик, который «с первого раза вызывает мгновенное привыкание». А за вторую порцию придется платить или же ребенку говорят: «Приведи друга».

Но это тоже какие-то страшно древние истории. В эпоху позднего застоя «жевачку», как тогда говорили, раздавали интуристы-капиталисты, только начинкой служил не наркотик, а смертельные бактерии. Этот миф особенно любили пожилые учительницы и школьные военруки, потому что тут был назидательный оттенок: «Вот к чему приводит низкопоклонство перед иностранцами!»

Да, а сейчас носителями этих историй часто являются молодые женщины, которым нет и тридцати лет и которые сидят в родительских чатах. Именно эти чаты, эти родительские форумы являются для фольклористов потрясающим источником информации. Проходит слух, что в соседней школе нашли девочку с вырезанной почкой. Услышав об этом, мама бежит рассказывать…  Куда?  К подругам и в родительский чат. И пишет: «Я в шоке. Максимальный репост!»

То есть раньше исследователь фольклора собирал рюкзак, прощался с семьей и ехал в глухую деревню опрашивать последних оставшихся там бабушек. Теперь ему достаточно в тапочках сесть перед экраном компьютера, найти правильную ветку на форуме, и слухи, легенды, страхи, поверья и приметы свалятся к нему сами. Наверное, это главное, что случилось с фольклором в последние годы.

Есть еще одна важная вещь. Только она произошла раньше, в середине прошлого века. Из городских легенд исчезает сверхъестественное. Традиционная легенда — она всегда была про столкновение мира реального и мистического. Человек идет и встречает Богородицу. Или ведьма деревенская обращается в кошку и ворует молоко.

Чаты и родительские форумы являются для фольклористов потрясающим источником информации.

В 1930-е годы в Москве прошла кампания по уничтожению храмов — их сносили, взрывали и переделывали. Как следствие, появился сюжет про то, как несли на первомайской демонстрации плакат, на нем надпись «Да здравствует Первое мая!», и сквозь него вдруг проступает лик Николая Угодника. Второй сюжет — церковь предназначена к сносу, она заперта, но там горит огонек, сквозь окна видно, что внутри молится некая старушка. Об этом говорят милиционеру, тот видит, что замки не тронуты, но все равно вскрывает здание. И старушка исчезает. И тогда все поняли, что это была Богоматерь, которая приходила помолиться за людей.

Постепенно во второй половине XX века появляется именно то, что мы называем термином «городские легенды». Первый номер нашего журнала «Фольклор и антропология города» как как раз посвящен городским легендам. Они другие. Они сталкивают две потенциально возможные вещи.

Для примера: когда в 1960 году на месте взорванного Храма Христа Спасителя открыли бассейн «Москва», то быстро пошли слухи, что там люди тонут, потому что существует некая банда «топителей». Они сидят в воде и топят людей за то, что те купаются на месте храма.

Понимаете разницу? Уже не Богоматерь, а реальные люди, которые сидят в воде и кого-то тащат на дно за пятки. Легенды остались. Но чудес уже нет.

Фото: Вадим Лурье