Александрос Уошберн, архитектор, глава фирмы Draw Brooklyn LLC и бывший главный городской дизайнер Нью-Йорка, впервые приедет в Москву, чтобы выступить на Moscow Urban Forum, который пройдет в парке «Зарядье» с 4 по 7 июля. Уошберн рассказал «Москвич Mag», чему научил его ураган «Сэнди», почему сплоченное сообщество соседей может менять любые строительные проекты и какими будут города будущего.

Вы были главным городским дизайнером в администрации мэра Майкла Блумберга и знаете всю подноготную жизни Нью-Йорка. Какие перемены в облике города вы считаете самыми удачными?

Наверное то, что Нью-Йорку вернули его береговую линию. Довольно долго набережные и берега были застроены и скрыты от глаз, ньюйоркцы и не вспоминали, что они вообще-то живут у воды. Но начиная с 1990-х годов была принята серия законов, разработаны архитектурные проекты, городу вернули вид на реку и залив, что кардинально изменило облик Нью-Йорка. Но эффект оказался гораздо глубже. Если вы прогуляетесь через Бруклин-Бридж-парк, то помимо потрясающей панорамы увидите, что место играет важную социальную роль, объединяя жителей Бруклина: ортодоксальных евреев, мусульман, богатых банкиров и продавцов из маленьких лавочек. Все эти люди независимо от доходов, веры и социального положения собираются там, привлеченные красотой места. (Парк расположен вдоль бруклинской береговой линии, под Бруклинским мостом. Его площадь составляет 34 гектара. — Прим. автора.) Я уверен, что доступное всем без исключения общественное пространство повышает уровень доверия в обществе, учит уважению друг к другу.

Если власти не инвестируют в качество жизни своего города, из него уедут люди. Это как с телефоном: один неудобный, кнопки не нажимаются, из рук выскальзывает, а другой iPhone. Общественные пространства — это пользовательский интерфейс города.

А от чего конкретно зависит качество городского пространства?

В основе довольно новой дисциплины урбанистики лежит главный принцип — делать жизнь комфортнее. Чтобы это произошло, городское пространство должно быть ориентировано на пешехода, иными словами, человеку должно быть удобно и приятно ходить по улицам. Дизайнер-урбанист делает примерно то же, что и архитектор, придумывая здание: думает, как будет восприниматься его фасад проходящими мимо людьми. Только для урбаниста такими фасадами становятся деревья, лавочки и клумбы. Взгляд на город с позиции пешехода — пожалуй, главный тренд урбанистики.

Какие еще есть тренды?

Во многих мегаполисах популярность набирает вертикальное озеленение, сады и растения поднимаются с земли на крыши, террасы и стены домов. Это благотворно влияет на экологию. Конечно, в Москве, где холодные зимы, это довольно сложно сделать, но в Сингапуре вы можете видеть сады на 50-м этаже. Очевидно, что в обозримом будущем индивидуальный автомобиль в мегаполисах постепенно уйдет в прошлое. Когда массово появятся беспилотные авто, никто уже больше не захочет сам садиться за руль.

Каким вы представляете себе город будущего?

Ну будущее уже тут. Думаю, скоро каждый объект, каждое здание будет использовать свой потенциал на сто процентов. Экология станет лучше, а водные пространства будут максимально интегрированы в повседневную жизнь.

В конце правления мэра Блумберга, в октябре 2012 года, случился самый страшный ураган в истории Нью-Йорка — «Сэнди». Естественно, мы в администрации мэра неоднократно моделировали подобные внештатные ситуации на компьютерах, но реальность превзошла все ожидания. Я живу на полуострове Ред-Хук в Бруклине, у самой воды. Разумеется, я остался в доме, отказавшись от эвакуации, чтобы посмотреть, что будет с нашим районом. Зрелище было впечатляющим: бушующая водная стихия — это и ужасно, и величественно одновременно. Мой дом затопило, я наблюдал, как Атлантический океан вторгается в соседние кварталы. Город сильно пострадал.

Взгляд на город с позиции пешехода — пожалуй, главный тренд урбанистики.

Неудивительно, что после урагана у меня появилась цель сделать районы Нью-Йорка устойчивыми и жизнеспособными с точки зрения изменения ландшафта, зданий, инженерных систем, способных противостоять новым угрозам. Но в социальном смысле тоже важна устойчивость, так как люди работают вместе, общаются, сотрудничают и становятся сильнее. Наш район Ред-Хук не смог бы оправиться от последствий урагана так быстро, если бы не взаимовыручка соседей и помощь волонтеров.

Я уверен, что мы скоро увидим города, сотрудничающие с природой, а не противостоящие ей. Именно сейчас создается эластичный тип города, способный быстро меняться вслед за изменениями окружающей среды и жизни, но меняться в интересах каждого жителя. И тут на первый план выходят сообщества соседей, которые становятся катализатором процессов. Объединившись, соседи могут очень много добиться, действуя в интересах своего города.

Звучит идеалистически.

Но в этом суть урбанизма, приходится быть идеалистом, не забывая, конечно, о политических и финансовых интересах. Мир так устроен, что городской дизайн не может противостоять давлению политиков или финансистов, но иногда приоткрывается маленькое окошко, и надо успеть этим воспользоваться, пока портал не захлопнулся, поймать свой шанс. Главная ошибка в градостроительстве — принятие неверных решений, например, когда грандиозные проекты создаются в неправильном месте, то эффект от них сходит на нет. Но сейчас при разработке плана строительства технические возможности позволяют максимально объективно оценить его со всех сторон, и с точки зрения пользы для конкретных жителей, и с точки зрения инфраструктуры города, и перспектив развития.

Один из проектов моей компании Draw Brooklyn — inCitu, здесь мы в реальном времени создаем виртуальную реальность будущих изменений, чтобы каждый житель района мог надеть AR-шлем, пройтись по улицам и понять, что же на самом деле им предлагают, какие новые здания планируется строить и как это будет выглядеть. Это в разы сокращает время на согласование проектов и их корректировку, так как горожане тут же дают обратную связь, а наши программы, работающие с Вig Data, анализируют массу параметров при внесении изменений, уровень шума, загрязнения, транспорт, и все это происходит в реальном времени. Девелоперам при согласовании с местными жителями это экономит время и деньги, больше не надо ждать месяцы или даже годы, чтобы доработать проект, который становится лучше благодаря отзывам конкретных людей. Девелоперы не хотят одного — остаться без работы, поэтому предпочтут получить пусть и измененный, но реальный проект.

Хай-Лайн-парк на Манхэттене — прекрасный пример правильного во всех смыслах проекта, в том числе и финансового, который появился в нужном месте в нужное время. Государство вложило в него 200 млн долларов, которые привлекли 10 млрд частных инвестиций

Вы часто в своих выступлениях говорите о дружном сообществе соседей в районе Ред-Хук, где вы живете.

Это правда, у нас очень высокая социальная устойчивость, мы помогаем друг другу и общаемся лично, а не в соцсетях. На первом этаже моего дома соседи проводят собрания, входная дверь открыта для всех жителей района. Хотя исторически Бруклин совсем не безопасное место, скорее наоборот, здесь была вотчина Аль Капоне. Но постепенно все начало меняться. В 1990-е заброшенные судостроительные верфи заняли художественные и ремесленные мастерские, здесь собрались люди, создающие искусство, есть много и безработных, но мы все — соседи.

Когда грандиозные проекты создаются в неправильном месте, то эффект от них сходит на нет.

Пару лет назад городские власти решили добавить новые маршруты для паромов и открыть в Ред-Хук станцию. Для нас это прекрасная новость: теперь всего 20 минут, и ты на Манхэттене. Сначала планировалось сделать остановку парома в конце улицы Ван-Брант, но жители решили, что будет удобнее перенести ее в другое место, чтобы причал оказался на прямой оси с метро, из которого можно было бы сразу попасть на паром. Это пример того, как сообщество соседей может стать драйвером и помочь интеграции своего района в жизнь всего города.

А почему вы, архитектор, закончивший Гарвард, занялись городским дизайном?

После архитектурной школы Гарварда я вернулся в Вашингтон, где родился и вырос, устроился в архитектурное бюро. Я очень любил Вашингтон, спланированный по образцу Версаля, и мне не нравилось, что современная архитектура не улучшала городское пространство, становилось только хуже. Тогда я подумал, может, правительство могло бы повлиять на ситуацию. Я узнал, что есть только один человек, которому не плевать на архитектуру — сенатор от Нью-Йорка Патрик Мойнихэн. Я стал работать на него бесплатно, потом сенатор, узнав, что у него в команде есть архитектор, сам захотел со мной познакомиться и предложил мне пост советника. Именно работая на Мойнихэна, я понял, как в действительности строится город. Он меня учил тому, что знал сам, говорил, что ничего не случится, пока не удастся соединить политику, финансы и дизайн. Именно он отправил меня в Нью-Йорк, дав задание организовать реконструкцию Пенсильванского вокзала (неудачно перестроенный в 1960-х годах огромный и роскошный Пенсильванский вокзал считается одной из главных архитектурных потерь Нью-Йорка. — Прим. автора). Нашей задачей было организовать фонд, собрать средства и перестроить станцию. Мы основали Pennsylvania Station Redevelopment Corporation, нашли деньги, архитекторы разработали проект…  Это заняло 25 лет. Вокзал откроется в следующем году.

Я вышел из проекта раньше, так как было много работы. Я был партнером в компании W Architecture and Landscape Architecture, мы строили по всему миру. И вдруг мне позвонили с вопросом, не хочу ли я занять только что созданный в новой администрации мэра Блумберга пост главного городского дизайнера Нью-Йорка. Я сначала вежливо отказался, но уже через 30 секунд, после того как положил трубку, до меня дошло, что же мне предложили. И я тут же перезвонил и сказал «да». Это был потрясающий опыт, и по итогу я написал книгу «Природа городского дизайна» (The Nature of Urban Design), которую презентую в Москве. Это гид для людей, которые хотят изменить свой город, и не важно, мэр ты или тинейджер, ты разберешься в том, как город строится.

Лучший город мира?

Нью-Йорк. Потому что, с одной стороны, он абсолютно законченный, с другой — открыт для развития. В нем есть идеальные места, как Рокфеллер-центр или Пятая авеню, а есть районы типа моего, где все только развивается. Их надо как-то соединить вместе. Этот город дает мне простор для творчества.

Дискуссии с участием Александроса Уошберна пройдут на Московском урбанистическом форуме 4 июля и 5 июля.

Фото: пресс-служба Moscow Urban Forum