Нарышко из Крымского ханства, предок рода Нарышкиных, в допетровскую эпоху ничем вроде не выделявшегося. Однако настал день, когда счастливая звезда семьи взошла.
На ужине у боярина Артамона Матвеева вдовец Алексей Михайлович Тишайший познакомился с Натальей Кирилловной Нарышкиной, девицей милой и воспитанной. В январе 1671 года 19-летняя дочь рязанского дворянина стала царицей, а ее первенец потом станет императором Петром I.
Родственники Натальи Кирилловны, внезапно возвысившиеся до членов ближайшего царского окружения, приобретали особые привилегии. Ее, к примеру, двоюродный брат, Василий Федорович Нарышкин, сделался думным дворянином, потом комнатным стольником.
В 1690-х годах Нарышкину досталась недвижимость на Маросейке (д. 11/4, стр. 1), тогда бывшей частью Покровки, уголка Москвы, где селились преимущественно иноземцы. Дорога по Покровке вела в Измайлово, место любимой царской резиденции.
В 1652 году Алексей Михайлович под давлением духовенства выселил всех европейцев на Кукуй, в Немецкую слободу, запретил им скупать участки на Покровке и позакрывал там лютеранские кирхи. Эти гонения, впрочем, не коснулись Давида Николаса Рутса, ганзейского купца с авантюрной жилкой, в смутные времена поставлявшего в Москву железо взамен на хлеб и селитру. В 1627 году у вдовы Григорьевой Рутс покупает участок на Покровке, где вскоре начинает строительство белокаменных палат. Дом этот, позже значительно перестроенный и достроенный, о чем речь еще пойдет, сегодня является самым старым на всей улице.
К слову, в нью-йоркском музее Фрика хранится портрет 1631 года кисти Рембрандта — на нем Николас Рутс (отец Давида), чья поза и отороченная драгоценными мехами одежда выражают принадлежность к высшему обществу.
Палаты Рутса в начале 1640-х годов были расширены и отданы под резиденцию принца Датского, графа Кристиана Вальдемара Шлезвиг-Гольштейнского. Как известно, сын датского короля Кристиана IV в 1641 году прибыл в Москву, где его встрчали с большим почетом, сватали 13-летнюю княжну Ирину Михайловну, убеждали принять православие — от последнего Кристиан Вальдемар категорически отказался и отбыл на родину.
Именно это здание и находившийся рядом пустырь получил стольник Василий Нарышкин. Новый хозяин увеличил палаты, украсил стены по тогдашней московской моде элементами барокко, которое впоследствии назовут нарышкинским.
На фасаде, протяженном по красной линии улицы, пилястры чередовались с высокими арочными окнами в обрамлении нарядных наличников. Была пробита и проездная арка. К жилым хоромам верхнего этажа, к галерее-гульбищу, со стороны дворового фасада вела утраченная ныне наружная лестница.
Белокаменный декор, наличники и консоли сегодня восстановлены. Небольшую «витрину» нарышкинского барокко внимательный глаз найдет на поверхности дворового фасада. Стоит лишь нырнуть в арку с Маросейки.
У Нарышкина с женой, Ульяной Львовной Волконской, наследников не оказалось. И как только в 1702 году Василий Федорович скончался, усадьба отошла казне.
Но вскоре палаты, напоминавшие дворец, Петр I пожаловал немцу Иоганну Эрнсту Глюку. Лютеранский пастор и богослов попал в плен во время Северной войны при взятии русской армией Мариенбурга и был доставлен в Москву.
Глюк, очередной здешний иноземец, открыл в бывшем доме Нарышкина гимназию для обучения юношей «различным хитростям, а именно: латинскому, немецкому, еврейскому и иным восточным языкам; також на славенском языке риторике, философии, геометрии, географии и иным математическим частям и политике».
Глюку даже выделили денег на ремонт. Учиться принимали всех желающих, за учебу денег не спрашивали. Но кадровую основу для преобразованной петровской России выпускники школы Глюка заложить успели. Кстати, будущая императрица Екатерина I, Марта Скавронская, была служанкой и воспитанницей пастора Глюка.
В 1708 году палаты перешли в руки негоцианта из Сербии, графа Саввы Лукича Рагузинского-Владиславича, петровского сподвижника.
Император доверял сербу из Рагуз (ныне это Дубровицы) проведение сложных переговоров в Черногории и Молдавии, Риме и Венеции. Даже Антонио Вивальди в 1720 году посвятил дипломату Савве Рагузинскому оперу в трех действиях La veritа in Cemento («Истина в споре»). Вторым браком Савва Лукич был женат на юной венецианской аристократке Вирджинии Тревизан.
Граф был назначен полномочным послом в Китае и немало преуспел в урегулировании торговых и пограничных отношений. И также известно, что именно Рагузинский привез в Москву Ибрагима Ганнибала, прадеда Пушкина.
Палаты на Маросейке при Рагузинском дополнились еще одним этажом, стали трехэтажными, а 1764 году обрели очередных хозяев, членов семьи поэта Антиоха Кантемира.
От князя Матвея Кантемира дом перешел генерал-фельдмаршалу Николаю Васильевичу Репнину.
Барочного декора фасад здания лишился при ремонте в 1832 году, когда им уже владело Императорское Человеколюбивое общество, крупнейшая благотворительная организация, созданная Александром I для оказания бедным «вспоможения всякого рода».
Стены были гладко оштукатурены и оформлены ампирными деталями. В 1880 году в Москве основали дом для воспитания детей, чьи отцы погибли на Русско-турецкой войне 1877–1878 годов. В 1884 году на его базе создали гимназию, в 1897 году ставшую Елизаветинской в честь попечительницы, великой княгини Елизаветы Федоровны. В правом крыле здания располагалась домовая церковь Святой Елисаветы.
Гимназия занимала дом на Маросейке вплоть до 1912 года.
Национализировавшие здание с богатой историей большевики устроили в его верхних этажах коммунальные квартиры. Первый этаж долгие годы был отдан под торговлю. Функции жилого, многоквартирного, дом не изменил.
К весне 2022 года реставрация объекта культурного наследия федерального значения была завершена.
Фото: Э. В. Готье-Дюфайе/Музей архитектуры им. А. В. Щусева, Максим Мухин, Wikimedia Commons.
Чертежи: Матвей Казаков/Музей архитектуры им. А. В. Щусева, Альбом Фридриха Берхгольца