«Долой кухонное рабство! Даешь новый быт!» — призывал известный плакат 1930-х годов.

Рабочий, специалист, женщина, трудящаяся на производстве, не должны стоять у плиты, отвлекаться на такие приземленные занятия, как приготовление пищи или стирка белья, считали адепты теории обобществления быта в стране, где были полностью ликвидированы частные заведения общепита. Старорежимные домашние кухни этой идеологии и нормам новой власти никак не соответствовали.

С приходом нэпа начало возрождаться общественное питание и возникать его новые формы, тот самый новый быт.

В романе «Зависть» писатель Юрий Олеша красочно проиллюстрировал этот процесс: «Объявлена война кухням. Тысячу кухонь можно считать покоренными. Кустарничанию, восьмушкам, бутылочкам он положит конец. Он объединит все мясорубки, примуса, сковороды, краны…  Если хотите, это будет индустриализация кухонь. Он организовал ряд комиссий. Машины для очистки овощей, изготовленные на советском заводе, оказались превосходными. Немецкий инженер строит кухню… »

Было учреждено паевое кооперативное товарищество «Народное питание», или Нарпит. В его уставе формулировалась задача предоставления «городскому и промышленному населению улучшенного и удешевленного питания».

Организация занялась составлением заданий на проектирование столовых и фабрик-кухонь. Заведения Нарпита освобождались от налогов и к тому же получали льготы на аренду помещений. Специалисты определяли размеры будущего здания, изучали новейшее оборудование для обработки сырья, холодильные установки, подъемники, машины, которые могли развозить обеды в термосах, электрические хлеборезки и шинковки. Выпускалась посуда с гербом СССР и надписью «Нарпит». В этом Нарпиту помогали даже учащиеся ВХУТЕМАСа, проектировавшие специально тарелки для борща, супа, каши, щей зеленых, емкости для сора, называемые сорницами.

Сеть нарпитовских столовых, способных за короткий промежуток времени накормить сотни трудящихся и тем самым лучше организовать производство, поднять производительность труда и дух коллективизма, развивалась довольно стремительно.

Фабрика-кухня — уникальный тип сооружения, возникший в ранние советские годы, ассоциирующийся исключительно с эпохой конструктивизма. Фантазия архитекторов, проектирующих эти здания, казалось бы, не знала границ.

Фабрики-кухни обретали сложные конфигурации и планировки, имели окна от пола, скругленный фасад и нередко сооружались в форме советских символов, к примеру серпа и молота, как это было в Самаре.

Корпус такой точки общепита мог быть трех- или четырехэтажным. Для хранения продуктов предусматривался подвал. На первом этаже размещались производственные цеха и склады полуфабрикатов. Второй этаж предназначался для обеденных залов и даже для диетических залов, где разрабатывалось специальное меню.

На верхнем этаже могли устраиваться разнообразные праздничные мероприятия. Даже крыша, по обыкновению плоская, вполне могла быть обитаема, подходящая для летних приемов пищи на открытом воздухе.

Фабрика-кухня виделась этаким даже культурным центром и часто входила в комплекс дома-коммуны, чему пример, скажем, недавно приведенный в порядок дом Наркомфина в Москве. Каждое такое сооружение представляет собой редчайший памятник эпохи, достойный особого внимания и сохранения.

Однако далеко не всем фабриках-кухням везет. Если упомянутую самарскую фабрику-кухню, спроектированную в 1932 году Екатериной Максимовой, любовно восстанавливают и вскоре откроют в ней филиал Третьяковской галереи, то судьба фабрики-кухни №8 Микояновского мясокомбината предрешена.

Построенное к 1933 году в Москве на Сосинской улице, 43, учреждение общепита не дотянуло до лета. Снос здания, которое эксперты движения «Архнадзор» называют редким произведением конструктивизма, уже практически закончен.

Запущенное в строй одновременно с мясокомбинатом сооружение представляло собой прямоугольный корпус с двухъярусным полукруглым объемом со стороны главного фасада. Здание имело ступенчатый силуэт и протяженный балкон на втором этаже. Цилиндр же, за которым хорошо просматривался обширный круглый обеденный зал, был остеклен, ленточные окна расчленены тончайшими вертикальными переплетами. Показательно, что в здании, которое так часто сравнивали с кораблем и которому почти сто лет без малого, не была утрачена оригинальная столярка. В комплекс фабрики-кухни помимо собственно столовой входил и административно-производственный корпус с глухими стенами и стенами, прорезанными угловыми окнами, характерными для своего времени.

Но, увы, на месте творения архитектурной мастерской Нарпита, недооцененного городом, так и не получившего охранный статус памятника объекта культурного наследия, вырастет жилой комплекс Champine с квартирами бизнес-класса. Застройщиком территории выступает ООО «СЗ Проект-С».

Фото: Евгений Чесноков, Максим Мухин