Казанский строился дольше всех прочих московских вокзалов. Победителя архитектурного конкурса 1911 года под девизом «Ворота на Восток» на проект вокзального комплекса выбирало правление Общества Московско-Казанской железной дороги.
Список участников профессионального соревнования был скромен: Алексей Щусев, Франц Шехтель, Евгений Фелейзен. Победил проект Щусева.
Не последнюю роль в первенстве уроженца Кишинева сыграл высочайший заказ на строительство Марфо-Мариинской обители на Ордынке, основательницей которой была великая княгиня Елизавета Федоровна. Для амбициозного Щусева (1873–1949), получившего орден Святой Анны I степени, членство в Императорской Академии художеств, тот проект стал важной ступенью, поднявшей его на голову выше других коллег по цеху.
Известно, что среди тех, кто походатайствовал за архитектора перед хозяином Московско-Казанской дороги Николаем Карловичем фон Мекком, был его племянник Владимир, личный секретарь великой княгини и, к слову, обладатель серьезной коллекции отечественной живописи. Собрание Владимира Владимировича фон Мекка, Воли, как его называли близкие друзья, блистало «Демоном поверженным» Врубеля, «Аленушкой» Васнецова, «Взятием снежного городка» Сурикова, «Золотой осенью» Левитана.
Железнодорожному магнату, отпрыску лифляндского дворянина, Щусева также советовал коллега, автор фресок собора Марфо-Мариинской обители художник Михаил Нестеров. Комсомольская площадь тогда еще называлась Каланчевской. В XVII веке здесь простиралась болотистая местность, Каланчевское поле.
В 1862 году на площади появилось скромное деревянное здание Рязанского вокзала. 20 июля отсюда отправился первый поезд до Коломны. Спустя два года здание перевел в камень архитектор Матвей Юрьевич Левестам (1827–1903).
Когда к 1893 году железнодорожная ветка дотянулась до Казани, тесный вокзал уже не справлялся с возросшим пассажиропотоком. Требовалось уже не расширение, но новое строительство крупного транспортного узла. Строительство стартовало с окончательным утверждением проекта Министерством путей сообщения 110 лет назад, в 1913 году. Алексея Викторовича Щусева назначили главным архитектором Казанского вокзала.
Завершение стройки планировалось на 1 ноября 1916 года. Чтобы осуществлять постоянный авторский надзор, Щусев даже переехал из столицы в Москву, поселившись в Гагаринском переулке. Мастерскую устроил в одном из помещений старого вокзала, где «рисовальщики за столами, как в большой лаборатории, заготовляли все чертежи». Великолепным акварелистом и рисовальщиком, по мнению Репина, лучшим среди архитекторов был и сам Щусев.
Никто тогда не рассчитывал, что процесс затянется до 1940 года. Исторические катаклизмы, Первая мировая война и революции то и дело останавливали стройку. Стоит напомнить, что к моменту закладки Казанского на Каланчевской площади уже стояли Николаевский и Ярославский вокзалы.
Планы у заказчика «железнодорожного короля» фон Мекка были дерзновенными. Вокзалу, чуть ли не дворцу, по его мысли, предстояло символизировать, визуально подчеркивать связь России и Азии и стать, разумеется, украшением Москвы. От проектировщика ожидалось оригинальное решение. Рельеф местности был непростым.
Живописная, лишенная симметрии композиция, составленная из разновысоких павильонов, вытягивалась вдоль площади и демонстрировала разнообразие декоративных форм, присущих зодчеству XVII века и других стилевых направлений.
Проводя музыкальные аналогии, Щусев сравнивал свой вокзал с оперой Мусоргского «Хованщина». В новом объекте доминировали черты московского барокко XVII века, нижегородского и рязанского зодчества, оттенки красного и белого. Главная же многоярусная башня почти в точности воспроизводила Сююмбике, проездную дозорную доминанту Казанского кремля.
Башня-доминанта расположена в самом низком месте площади. В Казани она была названа в честь царицы Сююк, трижды выходившей замуж за правителей Казанского ханства. Народ хранил ей благодарность за отмену налогов для торговцев, крестьян и ремесленников.
Шпиль башни Казанского вокзала, впрочем, немного напоминая и Боровицкую башню Московского Кремля, венчал символ Казани, крылатый змей Зилант. В канун нового года, в декабре 2022-го, флюгер был отреставрирован, восстановлены его поворотный механизм и позолота.
Миниатюрная башенка, втиснувшаяся между объемами, украшена циферблатом с часами, колокольным перезвоном, знаками Зодиака, выполненными по рисункам самого Щусева.
Часы, механизм которых разрабатывал мастер Пушкарев, были запущены лишь к 1923 году. Они прослужили до 1941 года, когда пострадали от фугасной бомбы, в 1970-х годах были восстановлены.
На фасаде вокзала со стороны Рязанского проезда Алексей Викторович Щусев проектировал Царскую башню-вестибюль с острым шпилем. Построенной ее не увидел ни архитектор, скончавшийся в 1949-м, ни Николай Карлович фон Мекк, в 1929 году расстрелянный большевиками.
Башня наконец появилась в комплексе вокзала, напоминающем нарядный сказочный городок, в 1997 году.
В 1916 году к живописному оформлению Казанского вокзала Щусев лично привлек весь свет тогдашнего изобразительного искусства — Александра Бенуа, Мстислава Добужинского, Ивана Билибина, Николая Рериха, Александра Яковлева, Бориса Кустодиева, Зинаиду Серебрякову. С каждым из художников он проводил переговоры. Однако иногда и заказчики пробовали поучаствовать в процессе.
Владимир Владимирович фон Мекк пригласил князя Сергея Щербатова взяться за исполнение росписи Казанского вокзала.
Евгению Лансере досталась роспись плафона зала ожидания I и II классов с темой композиции «Россия соединяет Европу и Азию». В барочном картуше и нагромождении облаков должна была парить фигура царицы, символизирующей Россию. С одной стороны от нее в окружении античных богов на быке восседала Европа, с другой — азиатская богиня на драконе. К росписи помещений вокзала Евгений Лансере вернулся уже после 1932 года.
Николай Рерих на стенах просторного вестибюля I класса изобразил сцены (панно уничтожено в 1933 году) сечи с татарами при Керженце и взятие Казани. Полы зала должны были быть выложены черным и красным порфиром.
Особой роскошью поражал огромный ресторан, декорированный в духе петровского времени, с резным деревянным плафоном с аллегориями городов, через которые проходит Казанская железная дорога, стенами, укрытыми под шпалерами. Лансере для этого пространства выполнил новую роспись «Москва строится».
Илья Ильф и Евгений Петров, репортеры газеты «Гудок», отметили, что ресторан Казанского вокзала столь просторный, что способен вместить целый Ярославский вокзал.
После 1917 года железная дорога отошла в руки государства, время вносило в проект свои коррективы, на которые приходилось идти архитектору. Вместо круглой сторожевой башни, где Щусев задумывал разместить магазин, открылся Клуб им. Октябрьской революции, Центральный дом культуры железнодорожников.
Теперь уже посчитана общая стоимость, космическая — 7 млн рублей потрачено на строительство Казанского вокзала, длящееся 27 лет.
Фото: Максим Мухин, pastvu.com