Двухэтажное здание, что отмечает пересечение двух московских переулков, Большого Харитоньевского и Большого Козловского, представляет собой удивительное месиво исторических эпох и архитектурных стилей.
Под одной крышей пристроились древние палаты конца XVII столетия и городской особняк первой половины XIX.
В этом заповедном уголке Москвы за пределами Китай-города поселился Адриан Григорьевич Ратманов, дьяк Приказа военных дел, госучреждения, которым руководил генерал-комиссар Яков Федорович Долгорукий.
Ратманов собирал налоги и переписывал пригодное к военной службе население в сибирских городах: Тюмени, Верхотурье, Туринске и Пелыме. Работы была сложная. Дьяк получал неплохое жалованье, причем за год вперед, и за короткое время смог обзавестись даже двумя подмосковными имениями, Мещерским и Троицким. Последнее было куплено у братьев Барятинских.
В 1706 году Адриан Ратманов ушел из жизни. Шестнадцать лет миновало, как вдруг за усопшим вскрылись «злоупотребления властью при проведении переписи в Сибири». Все имущество дьяка немедленно «отписали на государя», в том числе и его двухэтажные палаты в Москве (Большой Козловский пер., 13/17).
Прямоугольный объем здания образца московского барокко украшала пара высоких каменных крылец-рундуков, фасад декорирован сдвоенными пузатыми полуколонками и пилястрами, квадратные и арочные окна обрамлялись богатыми наличниками и треугольными фронтонами. Четыре палаты в первом этаже служили хозяйственным нуждам — там располагались погреба с провизией. Второй этаж, куда вела внутренняя лестница, был жилым. Уже в те времена комнаты в доме у дьяка подчинялись анфиладной структуре.
Через годы недвижимость продали князю Козловскому, фамилия которого, по некоторым сведениям, и дала название переулку. Князь посчитал, что палаты со сводами уже давно вышли из моды, и предал жилищу вид классического особняка, надстроил антресоли, демонтировал своды второго этажа.
Следующий обладатель дома сменил князя Козловского в 1800 году. Им стал Василий Александрович Сухово-Кобылин, представитель славного дворянского рода, претендующего на происхождение от Андрея Кобылы, боярина Ивана Калиты и предка дома Романовых.
Предводитель дворянства Подольского уезда Московской губернии, полковник Сухово-Кобылин принимал участие в наполеоновской кампании. В сражении под Аустерлицем он потерял глаз. За мужество в битве народов под Лейпцигом удостоился ордена Святого Георгия, 19 марта 1814 года героем вступил в Париж в авангарде русских войск под начальством графа Палена.
Женой Василия Сухово-Кобылина была Мария Ивановна Шепелева, чьей семье принадлежали имение и чугунолитейный завод в Выксе. Смотрителем этого предприятия Василий Александрович служил в 1840–1850-х годах. У супругов было пятеро детей, младший сын Иван умер молодым, трое посвятили свою жизнь литературе или живописи. Самый прославившийся, без сомнения, Александр Васильевич Сухово-Кобылин (1817–1903), русский драматург, автор «Свадьбы Кречинского». Примечательно, что писать эту пьесу, ставшую в русском театре очень популярной, Александр Сухово-Кобылин начал, сидя в гауптвахте, подозреваемый в убийстве своей любовницы, парижской модистки Луизы Симон-Деманш. Вскоре суд его оправдал.
Сестра Александра Васильевича Сухово-Кобылина, Елизавета, была влюблена в своего домашнего учителя, философа и этнографа Николая Ивановича Надеждина, но родители воспротивились браку с представителем недворянского происхождения. Елизавету Сухово-Кобылину отослали за границу, где она вышла замуж за родовитого графа Анри Салиас-де-Турнемира.
В 1844 году, когда супруги уже обосновались в Москве, граф (ставший Андреем Ивановичем) пытался было наладить производство игристого вина, но разорился. А потом принял участие в дуэли, за что был выслан из России.
Графиня же Салиас-де-Турнемир была брошена на произвол судьбы с тремя детьми на руках. Чтобы развеять грусть, Елизавета Васильевна устраивает в собственном доме на Тверской литературный салон, радушно принимает у себя Ивана Сергеевича Тургенева, Николая Семеновича Лескова, Николая Платоновича Огарева. А потом и сама берется за перо, выбрав литературный псевдоним Евгения Тур.
Дебютом писательницы стала повесть «Ошибка», опубликованная в журнале «Современник» в 1849 году, которую Александр Николаевич Островский отметил и приветствовал как рождение «нового самобытного таланта». Затем последовали роман «Племянница», повести «Старушка», «Цветочница». И уже Тургенев восторгается: «Блестящие надежды, возбужденные госпожою Тур, оправдались настолько, что уже перестали быть надеждами и сделались достоянием нашей литературы: дарование госпожи Тур, слава Богу, не нуждается в поощрении и может с честью выдержать самую строгую оценку».
Сын Елизаветы, Евгений Салиас-де-Турнемир, также сделался известным литератором. Печатался он под псевдонимом Вадим. Среди его творений — повести «Тьма», «Ксаня чудная», «Еврейка», «Манжажа» и т. д. Огарев ценил творчество Салиаса-де-Турнемира и писал, что «Россию можно поздравить с новым талантом».
Сестра Елизаветы и Александра, Софья Васильевна Сухово-Кобылина, стала художником и вошла в историю как первая женщина, окончившая Академию художеств в золотой медалью. Ее учителем был пейзажист Егор Мейер. Софья путешествовала по Италии, много времени провела в родовом имении в Выксе. Ее наследие составляют пейзажи и портреты.
Еще одна сестра Сухово-Кобылиных, Евдокия Васильевна, не став писателем или художником, вышла замуж за гвардии полковника русской армии Михаила Федоровича Петрово-Соловово.
Что же касается дома в Большом Козловском переулке, то в 1880-е годы он был поглощен смежными владениями соседей, которыми были князья Юсуповы.
После революции здесь было общежитие, затем Пушкинская библиотека.
В 1960-е годы проведенное в здании исследование показало, что постройка гораздо старше, чем кажется, и в основе особняка скрываются палаты XVII века. Нарядный декор фасада восстановили, вернули крыльцо и даже внутреннюю планировку воссоздали. С 2016 года арендатором здания является Тульская региональная молодежная военно-патриотическая спортивная общественная организация «Призвание».
Этой осенью город утвердил предмет охраны объекта культурного наследия федерального значения, с учетом которого будут проведены реставрационные работы. Особую ценность представляют планировка палат дьяка Ратманова, материалы, из которых они выстроены, отделка, цвет фасада, форма, обрамление окон и дверных проемов, крыльцо-рундук, историческое оформление интерьеров.
Фото: Евгений Чесноков, И. Нагайцев/pastvu.com