Белоснежные ионические колонны обрамляют глубокие ниши, возможно, предназначавшиеся для небольших античных статуй или вазонов. Каменные ворота с чудом сохранившейся кованой ампирной решеткой ведут в уютную усадьбу, каких в Москве было в свое время немало, а сегодня остался считаный десяток.
Переулок, с 1922 года Потаповский, а до этого Большой Успенский, названный в честь снесенной (теперь тут сквер) в советское время барочной церкви Успения Пресвятой Богородицы на Покровке, на старых планах Москвы обозначался как Кривой. В действительности плавной волной он соединяет Покровку с Архангельским переулком.
Подвальное помещение усадьбы, простиравшейся вдоль Потаповского, в 1990-е годы занимал душевный клуб «Проект О.Г.И.» под руководством Дмитрия Ицковича.
Полтора века усадьбой владели Головины — представители старинного и знатного дворянского рода, но не графской его ветви, которая шла от Федора Алексеевича Головина, сподвижника Петра I, а другой, боковой.
В начале XVIII века владение числилось за Василием Васильевичем Головиным, который, вероятно, унаследовал его от отца, стольника Василия Петровича Головина. Василий Васильевич учился навигации в Голландии, а потом в Петербургской морской академии, был камер-юнкером при Екатерине I. В связи с делом Виллима Монса Головин попал в опалу. Брат Анны Монс был обвинен во взяточничестве и любовной связи с самой императрицей Екатериной. Следствие было быстрым. Петр I на полях следственного дела начертал: «Учинить по приговору». Монса казнили отсечением головы. Опала Головина продолжалась вплоть до кончины Петра.
Затем дворянин служил на Бутырском штабном дворе сбора подушных денег, а при Бироне опять пережил опалу и подвергался пыткам. Головина «поднимали … на пялы, ему вывертывали лопатки, гладили по спине горячим утюгом, кололи под ногти разожженные иглы, били кнутом». Два года он провел в заключении.
Вышел на свободу благодаря хлопотам своей второй жены Прасковьи Тимофеевны Чириковой. Имел восемнадцать детей. Оставил мемуары: «Записки о бедной и суетной жизни человеческой». Большую часть времени Головин проводил в родовом имении Новоспасское, а в Москву приезжал только на зиму.
Владение близ Покровки впоследствии исправно передавалось по наследству по мужской линии Головиных.
Следующим владельцем стал сын Василия Васильевича, также Василий Васильевич Головин, капитан-поручик лейб-гвардии Семеновского полка. О нем известно, что он владел винокуренным заводом, построил храм в своем имении Деденево в Дмитровском уезде.
Сохранившийся до наших дней главный усадебный дом на углу Потаповского и Сверчкова переулков состоит из двух зданий. Двухэтажная часть вдоль Сверчкова переулка была построена на рубеже XVIII–XIX веков, а главный объем с портиком строился в 1810-х годах (работы были прерваны войной и разорением Москвы в 1812 году). Внутренняя отделка была завершена к 1830-м годам.
Дом построен в стиле классицизм, его главный фасад, обращенный в Потаповский переулок, украшен шестиколонным коринфским портиком на белокаменном цоколе, его венчает треугольный фронтон, где, вероятно, помещался герб Головиных. Первый этаж дома рустованный; над полукруглыми окнами между колоннами портика, а также на боковых фасадах расположены лепные медальоны с лентами, медальонами же украшен и «греческий» фриз в виде меандра, который выполнен, по всей видимости, в середине XIX века. Сохранились подлинные ворота с ампирной решеткой и белокаменными пилонами.
Авторство бокового корпуса, построенного много позже, приписывается архитектору Василию Герасимовичу Залесскому.
После реформы 1861 года состоятельное купечество скупало бывшие дворянские владения.
Так дом Головиных в 1880-е годы оказался в руках купца 2-й гильдии Виктора Фролова, торговавшего золотыми украшениями в Старом Гостином дворе, а затем статского советника Николая Беляева.
После 1917 года головинскую усадьбу населяли разного рода учреждения. В доме сохранилась анфиладная планировка, своды Монье, парадная лестница.
В 2000-е годы были проведены реставрационные работы. Усадьба обрела охранный статус объекта культурного наследия федерального значения.
Фото: Овчинникова Ирина / Фотобанк Лори, Максим Мухин, архив семьи Стриженовых, pastvu.com