Новый корпус ЦУМа в 1974 году вырос на месте снесенной «улицы, заключенной в стекло». Так москвичи называли пассаж, где можно было делать покупки, посидеть в ресторане, наконец, укрыться от дождя.

Торговая галерея строилась в 1912–1913 годах по проекту Ивана Рерберга со значительным включением стекла, металла и железобетона. Заказчиком выступал купец 1-й гильдии, старовер Николай Кононович Голофтеев. И, разумеется, пассаж, назвали Голофтеевским. В нем помещалось 14 магазинов — галантерейных, модного платья, тканей и шляп.

Московские старожилы запомнили пожар конца февраля 1912 года, день, когда мощно и сразу запылали помещения Голофтеевского пассажа. Пожар длился сутки. Уцелела икона Александра Невского в серебряной ризе, находившаяся на арке. Общий убыток составил 2 млн рублей. Именно после этого события на месте старого и началось возведение нового здания, ставшего предтечей последующих конструктивистских новшеств.

Голофтееву, представителю довольно обширного купеческого рода, принадлежало четыре завода, производивших кожи «разной доброты», в Боровске, промышленно-торговом центре Калужской губернии. Конон Никонович, купец 1-й гильдии, отец Николая Голофтеева, начинал с мелкой торговли и собственной галантерейной лавки в Замоскворечье. «Товарищество Голофтеев с сыном и Рахманин» Конон Никонович основал в 1873 году вместе с братом своей жены, Петром Николаевичем Рахманиным. Торговля велась в лавках на Ножевой линии, в Сапожном и Холщовом рядах Верхних торговых рядов, амбаре в Чижевском подворье.

Семья предпринимателя Голофтеева имела немало владений. В том числе с середины XIX века им принадлежала роскошная усадьба Люблино, поделенная на дачные участки. Одну из дач, кстати, снимал Федор Михайлович Достоевский. Имелись у толстосумов Голофтеевых доходный дом на Большой Дмитровке, так называемый «Комплекс домов доходных купца К. Н. Голофтеева», дома на Волхонке и в районе Мясницкой. Еще одним владением располагало семейство, а именно городской усадьбой, что находилась в купеческом районе Замоскворечье, на ул. Большая Ордынка, 31/12, стр. 1.

Известно, что с начала XIX века и до 1830-х годов усадьба, где к тому времени уже был разбит сад и стоял двухэтажный главный дом, была в руках купца Андрея Григорьевича Сысалина. Тот подновил старый дом, с севера пристроил к нему двухэтажный флигель, вдоль Большой Ордынки поставил железную ограду и два массивных столба. Андрей Григорьевич купцом был основательным. Еще в конце XVIII века подворье Свято-Троицкой Сергиевой лавры передало Сысалину «из выстройки» участок с ветхими строениями на Ильинке. Тот все снес и построил новый двухэтажный дом, угловой, с ротондой. Открыл в нем трактир, кофейню, предусмотрел помещения для сдачи в аренду. Среди арендаторов числились мануфактурный магазин Титова, шляпный магазин Стужина, суконный магазин Шестовых и разные прочие маклерские конторы. В том же доме открылась книжная лавка Александра Сергеевича Ширяева, известного книгоиздателя. Трактир «Троицкий» сделался очень в Москве известным и прославился не только расстегаями и поросятами, но и как место встреч купцов, совершавших в этих стенах сделки.

Голофтеевы, поселившись на Большой Ордынке, тоже внесли несколько штрихов в архитектуру усадьбы, устроив переход с аркой между главным домом и северным флигелем. На Малую Ордынку выходили сад и хозяйственный двор, парадный вход — на Большую Ордынку. В соответствии с тогдашней модой были видоизменены и пилоны ограды. Ограда стала чугунной.

После национализации в 1917 году бывшее купеческое владение отдали Всероссийскому текстильному синдикату, предшественнику Народного комиссариата текстильной промышленности СССР.

В 1922–1924 годах председателем правления Всероссийского текстильного синдиката служил революционер Виктор Павлович Ногин. Именно в этот период на фондовой бирже Нью-Йорка было зарегистрировано акционерное общество All-Russian Textile Syndicate для осуществления прямых поставок американского хлопка.

Синдикат, решивший поселить в доме на Большой Ордынке своих сотрудников, тут же приступил к реконструкции здания. Архитектор Лев Акселевич Серк, один из важнейших специалистов в области проектирования промышленных сооружений, увеличил дом Голофтеева еще на один этаж, главный дом объединил с флигелем, застроив проездную арку. Фасад именно тогда и был украшен треугольным завершением и рустованными пилястрами, редкими для Москвы того времени.

Благодаря поискам общества «Мемориал» (внесено Минюстом РФ в реестр НКО-иноагентов) стали известны имена некоторых жильцов дома, расстрелянных в годы Большого террора: Карл Яковлевич Страутин, занимавший пост инспектора Всероссийского текстильного синдиката, Сергей Арсеньевич Морозов, возглавлявший финансовое управление Всесоюзного текстильного объединения, сын фабриканта, председателя правления компании Богородско-Глуховской мануфактуры Арсения Ивановича Морозова.

В ближайшее время фасады здания на Большой Ордынке, объекта культурного наследия регионального значения, теперь занятого бизнес-центром и банком, ожидают ремонта.

Фото:«Москвич Mag», pastvu.com