О купаниях в чистой Москве-реке в 1960-х, работе в детском театре «Бемби», необходимости как можно чаще выезжать из города и о том, почему она никогда не ходит в московские рестораны.

Я родилась…

В Москве. И в шутку говорю, что моя мама, которая из города Тайга Кемеровской области, и папа, он родом из херсонского села Белозерка, встретились только для того, чтобы родить меня. Я послевоенный ребенок.

Раньше я жила…

Сперва на Новопесчаной улице. В нашей однокомнатной квартире помещались мама, папа, бабушка по маминой линии, переехавшая к нам из Новосибирска, я и моя няня Нюра. Потом мы переехали сперва на Большую Дорогомиловскую, а после на Украинский бульвар. Набережной тогда еще не было, и я помню, как мы с бабушкой плавали в Москве-реке — она была еще чистая.

Сейчас живу…

В 36 километрах от Москвы. Это деревня Новодарьино. Не Рублевка, но близко к Рублевке.

Я довольно рано уехала жить за город. Когда мама получила этот участок, там только маслята росли да лоси к нам заглядывали. Долгое время мы жили во времянке — сараюшке, сделанном из горбыля. Потом построили финский домик. Потом пристраивали к нему, пристраивали, пристраивали. И теперь с одной стороны живу я, а с другой — мой сын Иван, который тоже удрал из Москвы.

В коронавирус я всю семью перевезла на дачу, чтобы у внуков и правнуков была возможность гулять хотя бы на участке.

А с некоторых пор у нас с мужем появился дом в Крыму, и там я тоже живу.

В Москве кроме работы и дома меня можно встретить…

Могу вам признаться: я не тусовщица. Иногда вынуждена куда-то ходить. На юбилеи друзей, например. Нет, я не чураюсь людей. И, скажем, в пандемию летала на кинофестивали. И на телешоу ездила, когда мне надо было кого-то защитить — отдельного человека или целый кинематограф, или о ком-то рассказать, вспомнить ушедших товарищей и коллег.

Но теперь Москва для меня — это только работа. Очень важная — детский театр «Бемби» на улице Маршала Тухачевского. У нас великолепный зал на 600 мест и хороший репертуар, где детские роли играют дети, а взрослые исполняют профессиональные артисты, в том числе такие известные, как Елена Проклова.

Любимый ресторан…

Такого нет. Я очень избирательна в еде — не позволяю себе жареное или копченое. Я всегда ем каши. И терпеть не могу ресторанную еду! Мне кажется, что они всегда туда что-нибудь подсунут.

Люблю гулять…

Недавно открыла для себя Филевский парк. Точнее, мне его открыла моя дочь Маша. Она многодетная мать и гуляет там со своими сыновьями. Вот она безумно любит Москву!

Я не люблю Москву за…

Пробки. Я не автомобилист, у меня есть водитель, причем женщина. Но пробки отнимают часть моей жизни. Конечно, всегда есть чем себя занять в дороге — бесконечная работа на гаджетах. В пробках я пишу — или книги, или сценарии, или посты для фейсбука — я же еще и блогер. У меня 20 тысяч подписчиков. Пост для меня — это как запись в дневнике.

Из-за пробок я называю Москву городом одного дела, потому что второе дело сделать, как правило, не успеешь.

Любимые районы…

Мои московские маршруты всю жизнь практически одинаковые. Я очень хорошо знаю район «Мосфильма», где снималась лет с восемнадцати и где у меня сейчас есть офис, и район студии имени Горького. Еще одним моим постоянным маршрутом был ВГИК. В этом «бермудском треугольнике» я и пропадала. А Москву я как не знала, так и не знаю, потому что всю ее узнать просто невозможно. Жизни не хватит!

Москва для меня…

Это, конечно, Кремль. Я люблю водить туда на экскурсию иногородних детей.

Это Большой театр.

Это Дом кино. И я рада, что его директором стала Екатерина Головня, моя подруга, тоже потомственный кинематографист. Я уверена: Дом кино можно реанимировать, вернуть ему былую славу.

Люблю музеи — Пушкинский, Рериха, весь ансамбль Коломенского, кстати, рядом с ним я тоже жила — с Николаем Петровичем Бурляевым, отцом моих детей.

А еще мне очень нравится музей «Мосфильма», куда я с радостью привожу гостей из разных стран. Там выставлены кринолины моей мамочки, Инны Владимировны Макаровой, из фильма «Женитьба Бальзаминова», дальше — костюмы из фильма «Война и мир», который снимал мой отец, Сергей Федорович Бондарчук, еще дальше — костюмы из его же «Бориса Годунова», а в углу — мой костюм из «Соляриса» Тарковского.

Конечно, я обожаю «Мосфильм»! Когда я иду по студии и вижу развешанные фотографии, я не могу найти ни одного человека, которого я бы не знала лично. Радует, что интерес к советскому кинематографу сейчас возрастает.

Мне не хватает в Москве…

Весь цивилизованный мир переходит сейчас на альтернативное топливо, пересаживается на экологический транспорт. Это необходимо. Надо и Москве активнее переходить на электромобили. Тогда это сразу будет город будущего.

Ну а еще оставляют желать лучшего продукты в московских супермаркетах. Я стараюсь беречь себя от неправильной еды, а она у нас все неправильнее и неправильнее становится. Где-нибудь в Испании съешь так называемый греческий йогурт, и тебе будет нормально, а здесь от него будет выворачивать.

В Москве лучше, чем в Лондоне, Париже, Нью-Йорке…

Мегаполис — это всегда опасность! Мы, например, не знаем, что за человек идет рядом с нами. Я как эзотерик понимаю, что мыслеобразы травмируют человека. Когда я выезжаю из города, кто-то будто убирает лапу с моей головы.

Я не очень люблю города — что Париж, что Нью-Йорк, везде была. Вообще я великий путешественник! Наверное, только первые космонавты объездили столько стран, сколько я с фильмами, начиная уже с «Соляриса». Он был показан в 50 странах, и я тоже, кажется, во всех из них побывала. Я была очень выездной. Доходило до того, что мама привозила мне свежее белье прямо в аэропорт, чтобы я летела уже на другой фестиваль.

Фото: Genrietta Peryan/Globallookpress