О рождении под Пятую симфонию Бетховена, детстве в районе театра Советской армии, жизни между Лос-Анджелесом и Москвой, «кровавой» Лубянке, любимых ресторанах на Патриарших и новом фильме Валерия Тодоровского «Гипноз», к которому она написала музыку.

Я родилась…

В Москве, в роддоме на Писцовой, говорят, в редкую для Москвы жару. Мама, смеясь, вспоминает, что в самый момент моего появления на свет в родильном отделении по радио началось исполнение Пятой симфонии Бетховена: та-та-та-там! Теперь ей кажется, что это смешно и как-то метафизично, что моей профессией стала музыка и композиция. Из роддома меня привезли в Никоновский переулок, в район театра Советской армии и Екатерининского парка. Это странная, особая часть Москвы, совсем не меняющаяся на фоне стремительных перемен. Может, это связано с уникальным сталинским архитектурным монстром, театром Советской, а теперь Российской армии, который охраняет и не впускает новую жизнь. Самая большая сцена в Европе, куда реально могут въехать танки «в натуральную величину», и соседствующий неподалеку, в австрийском особняке, легендарный Театр зверей дедушки Дурова делают этот район не только московским, но и всероссийским. Каждый приезжающий гость, как на ВДНХ, почти обречен хоть однажды здесь оказаться. Там же, неподалеку от нашего дома, я поступила в школу с углубленным изучением немецкого языка на улице Палихе. Нам дали настолько блестящее знание языка, немецкой культуры и истории, что когда несколькими годами позже я оказалась в Мюнхене, в Высшей музыкальной школе, у меня было ощущение второго дома.

Сейчас живу…

В двух городах — Лос-Анджелесе и Москве. Эти совсем не похожие места вместить и соединить в своей жизни все же удается. Долгий перелет, разница во времени и климате уже почти не замечаются. А в Лос-Анджелесе сохраняется ощущение московской или даже подмосковной жизни, ведь почти всегда лето и почти всегда гостят друзья.

Когда бываю в Москве, живу в районе Патриарших прудов, на Спиридоновке, в старом доме 1902 года постройки. Это та старая, подлинная Москва, которую люблю, к которой привязана, куда тянет и хочется возвращаться. Еще недавно это была одна из самых тихих и малолюдных улиц города, а сегодня экскурсоводы и краеведы с энтузиазмом ведут толпы туристов, и я, проходя мимо, слышу: «А это, без преувеличения сказать, главное украшение улицы — особняк Морозовой, построенный легендарным Шехтелем. Напротив, обратите внимание, величественный особняк Гавриила Тарасова, а сейчас мы пройдем чуть дальше, и вы увидите легенду русского модерна — особняк Рябушинского, построенного тем же Шехтелем».

Кроме всех этих выдающихся образчиков архитектуры, памятников и мемориальных табличек в этом месте какое-то особое состояние. Где еще в Москве под воскресный колокольный перезвон храма Большого Вознесения на Никитской идут многодетные семьи ортодоксальных евреев на службу в синагогу на Бронную? Получается весело и благородно.

К сожалению, бесцельно гулять не получается…

Но с удовольствием хожу пешком, стараюсь обходиться без транспорта. Сейчас в Москве это стало даже разумнее и быстрее. А гуляя со своими детьми, сожалею, что в моем детстве не было таких замечательных площадок и ухоженных парков. Мало где в мире такие есть.

Любимый район…

Тот, в котором живу сейчас. Патрики. Бульварное кольцо — по нему я ходила до Знаменки, когда-то улицы Фрунзе, до моей первой музыкальной школы. Нравится Замоскворечье, в нем до сих пор сохраняется облик старой, купеческой, сонной Москвы, перенасыщенной церквями. Там всегда замедляю ритм, перестаю торопиться и как-то выдыхаю. И буквально через пять минут из Замоскворечья можно дойти до острова, равняющего Москву с любимым Питером или Парижем. У острова нет официального названия, но прижилось Стрелка. Место новых смыслов и возможностей. Люблю сад «Эрмитаж», там всегда хорошо, и летом, и зимой.

Нелюбимый район…

Лубянка, конечно, самое жуткое место в Москве. Как бы ее ни переименовывали или обустраивали, «кровавая память места» не стирается. Юго-восток Москвы — Дубровка, Каширка, улица Гурьянова, где в 1990-х были взрывы в жилых домах и много погибших.

В Москве много вкусных и приятных мест…

Почти невозможно промахнуться. Патрики, конечно, нельзя упрекнуть в недостатке ресторанов на самый изысканный вкус. Очень нравится ресторан «13», который находится прямо по соседству. Недавно с друзьями попробовали хиты грузинской кухни в новом ресторане «Мама тута». Интересное место «Рихтер» на Пятницкой.

Место, куда давно собираюсь, но не могу доехать…

Несколько лет назад моя подруга Тамара Дондурей сняла дипломный документальный фильм о первых советских игровых автоматах. С тех пор все хочу доехать до музея этих автоматов. Слышала о Музее иллюзий — нравится название, без иронии не представишь, что там может быть.

Главное отличие москвичей от жителей других городов…

Москвичи, как и жители других столиц, всегда отличаются от своих соотечественников. Римляне не просто итальянцы, а ньюйоркцы — другие американцы. Темп и ритм задают стиль. На фоне значительных и великих городов людям часто уже не надо ничего доказывать, они увереннее и в чем-то свободнее. Город работает на них. В нашей стране москвич — имя нарицательное не в филологическом значении, за него тебя уже бог знает в чем готовы обвинить. Москва манит, обещает и не всегда оправдывает ожидания, но если это твой город, и не только от рождения, скучно не будет. Москва меняет даже коренных москвичей.

В Москве лучше, чем в Нью-Йорке, Берлине, Париже, Лондоне…

Москва чище и нарядней. Возникает ощущение подготовки к перманентному празднику, что настораживает и пугает. Общественный транспорт — Московское центральное кольцо, монорельсовая дорога, мобильные приложения с расписанием движения и т. д. — мне кажется, такого разветвленного и разнообразного сообщения в других городах нет. Шикарные библиотеки и кинотеатры.

В последние десять лет…

Москва очень меняется. Это особенно видно, когда приезжаешь, как я, с интервалом в полгода. Появляется масса удобных приложений с многочисленными сервисами, МФЦ вообще какое-то волшебное место, прорыв и победа над, казалось бы, непобедимой советской бюрократией. Пугает постоянный ремонт дорог. Безумно широкие тротуары, по которым в час проходит пара людей, и при этом автомобили теснятся и рискуют попасть в аварийную ситуацию. Уверена, что с такой организацией дорожного движения аварий стало больше. На нашей улице два года подряд меняют асфальт. Я как-то спросила у рабочих: «Зачем?» — они, ухмыляясь, ответили, что и на будущий будут менять, мол, все всё понимают.

В Москве мне не хватает…

В последнее время столкнулась с тем, что город плохо приспособлен для жизни в инвалидном кресле. Для любой небольшой поездки по делам нужно очень старательно продумывать план действий: куда можно заехать пообедать, есть ли пандус и т. д. Хотелось бы, чтобы больше заведений в городе продумывали эти вещи.

Вне работы и дома меня чаще всего можно застать…

В концертных залах: Большом, Малом, Рахманиновском, Чайковского…  За время пандемии любой концерт стал, конечно, небывалой редкостью и одновременно роскошью. А так как большинство моих друзей прекрасные музыканты, то стараюсь не пропускать их концерты и поддерживать их в такое непростое для профессии время.

Фильм «Гипноз» — это…

Психологический триллер режиссера Валерия Тодоровского о подростке Мише, который страдает лунатизмом. Родители его, перепробовав все возможные варианты лечения, отправляют Мишу на сеансы гипноза профессора Волкова. С каждой встречей подросток все больше и больше попадает под влияние харизматичного доктора. Но постепенно Миша начинает путать действительность с иллюзией. Действие фильма происходит в Москве, и заснеженный город является одним из главных персонажей картины. Я написала для фильма музыку. Эта наша третья совместная работа с Валерием Тодоровским. Мне кажется, у нас получилось по-настоящему гипнотическое кино. Фильм выходит в прокат 15 октября. Всем советую!

Текст: Ярослав Забалуев

Фото: Анна Темерина/WDSSPR