Это мой город: писатель и телеведущий Олег Шишкин

О юности в Грузии, лондонском такси, галлюцинациях в парижском метро, сибирских лесах в Подмосковье и туристическом Санкт-Петербурге.

Я родился…

В Москве, в роддоме недалеко от Белорусского вокзала.

Сейчас живу…

Первые месяцы жизни вместе с семьей провел в районе Марьиной Рощи, а потом мы переехали в Кунцево, где я сейчас и живу.

Люблю гулять…

В парке «Крылатские холмы», где велотрасса. Это мое любимое место, чтобы сосредоточиться — и одновременно что-то выдумывать, сочинять в голове. Люблю сочинять в парке. Но это всегда какие-то важные моменты — для книг и произведений. Хотя и за столом я тоже что-то пишу.

Мой любимый район…

Тверская, Тверской бульвар. Люблю там бывать, ибо кругом важные для меня места. Честно говоря, некоторые вещи объяснить невозможно: есть какая-то иррациональность в выборе. Поэтому отрезок Тверского бульвара от Тверской улицы и, скажем, до его конца…  по-моему, у памятника Тимирязеву. Ну могу и чуть дальше пройти.

Нелюбимый район…

Промзона в районе шоссе Энтузиастов. Мне кажется, там слишком однообразно.

Мои любимые московские заведения…

Я люблю, например, гастропаб Dacha. Еще некоторые места грузинской кухни, которую вообще считаю лучшей. Она вполне конкурентна, кстати, даже итальянской, но конкретных мест не назову. Я провел первый год рабочей юности в Тбилиси и еще полгода в городе Самтредиа на западе Грузии. Там у меня сформировался вкус, и уже навсегда. Я просто люблю грузинскую кухню, и мне ее достаточно.

Хотел побывать, но никак не получается…

У меня было такое место — парк усадьбы Шереметевых в Кусково, где находится павильон, созданный из множества раковин. Единственное место, куда я почему-то никак не мог попасть, но все-таки попал. Буквально месяц назад приехал туда со своей съемочной командой, чтобы сделать репортаж об истории и судьбе этого места. Оно, конечно, очень красивое. Вообще парковая архитектура интересна тем, что она зачастую похожа на город парков и дворцов Санкт-Петербург. Парк в Кусково тоже из этой серии.

Кроме работы и дома меня можно встретить…

В общем, где угодно. В основном в центре города, на Маросейке и Тверской, но можно и в парках с музеями. Я очень люблю ГМИИ им. А. С. Пушкина, Музей Востока, Государственный исторический музей. Ну и, конечно, Третьяковскую галерею.

Мое отношение к Москве менялось…

Оно не меняется. Я в ней родился, я ее люблю, и любые события или потрясения здесь бессильны. Я никогда не рассматривал вариант жизни в каком-то другом городе. Разве что ради уединения для написания того или иного литературного произведения я, наверное, мог бы поехать куда-нибудь на месяц-другой.

Москвичи отличаются от жителей других городов…

Мне сложно сказать, что есть некий антропологический тип москвича, потому что Москва — это плавильный котел, в котором встречаются теперь уже, наверное, все нации мира. Это огромный мегаполис, простирающийся ныне даже до границ Калужской области (имеется в виду Троицкий административный округ, формально являющийся частью Москвы. — «Москвич Mag»).

Самое важное в Москве, конечно, ее динамика, устремленность и конкурентность. Люди прибывают в столицу, чтобы сбылись их амбициозные мечты, и живут они тут для того же. Я все-таки принадлежу к тому типу людей, которые хотят сделать в жизни что-то важное, связанное с литературой, телевидением, театром, кино. Иногда у меня даже что-то получается.

В Москве лучше, чем в Нью-Йорке, Лондоне, Париже или Берлине…

Ну в Нью-Йорке я не был, но в остальных, конечно, бывал. Если сравнивать с Лондоном, то, например, вызвать там такси мне всегда было сложно. Выходя из отеля, я хотя бы мог попросить портье, но ловить эти кебы на улице…  просто невозможно. А ведь я приехал из города, где достаточно пару раз нажать на экран, чтобы приехало такси.

Я человек русского языка, если не общаюсь свободно по-русски на улице, то для меня это становится проблемой. Через некоторое время мой мозг сам начинает создавать русский язык. Однажды я на некоторое время задержался в Париже — и когда входил, допустим, в метро, то в голове начинали звучать диалоги русских людей. Мне тогда казалось, что все в парижском метро говорят по-русски. Но это, конечно, было невозможно.

В Москве мне не нравится…

То, что слишком сильно стало желание столичных властей как можно больше всего переделать. Мне кажется, нужно с этим остановиться и работать очень выборочно. Не стремиться перейти какие-то сроки, не бежать за модой, а идти медленно, очень осторожно влезая в городскую среду. Это важно для нашего общего пространства, которое, естественно, должно обновляться, но обновляться постепенно, вдумчиво и, конечно, в бесконечном совете с гражданами, проживающими на этих улицах, возле этих парков и, скажем так, рекреационных систем.

В Москве не хватает…

Есть, например, Петербург — очень туристический город, где все подчинено туриндустрии. В Москве же все подчинено деловой жизни…  Хотя, с другой стороны, мне нравится вся эта энергия. В общем, сложно сказать.

Если не Москва, то…

Подмосковье. Но теперь это все равно Москва, потому что мегаполис. Говоря «Москва», мы подразумеваем и Подмосковье тоже. Конечно, в дальней области есть еще леса почище сибирских.

Тем не менее там существует та же инфраструктура, связанная с городом, а сам город сильно влияет на пространство вокруг. И это, в общем, хорошо.

О планах и мечтах…

Они довольно простые. Я хочу, чтобы в московских издательствах выходили мои книги, в московских театрах игрались мои пьесы, а на московских теле- и киностудиях занимались моими проектами. Москва, очевидно, будет присутствовать в планах всегда, потому что она является лидерским городом и я тут родился. Эти два события просто совпали.

Фото: из личного архива Олега Шишкина