На днях на территории городского пространства «Хлебозавод» открылся минималистично-футуристичный универмаг концептуальных марок «Марсаков», названный в честь великого советского инженера и изобретателя. Русина Шихатова вспоминает, чем знаменито имя Георгия Марсакова и почему о его наследии так важно говорить.

Бросить рельсы на ролики

«Огромное здание цилиндрической формы со всех сторон открыто солнцу, дневному свету. Круглые залы выложены сияющей белизны кафельной плиткой. Почти не ощущается мучная пыль, хотя завод перерабатывает в сутки несколько сотен тонн муки. Весь производственный процесс, начиная выгрузкой муки из железнодорожных вагонов и до выдачи продукции — механизирован и автоматизирован, переходя по конвейеру с этажа на этаж. Сложные операции, которые казались доступными лишь проворной человеческой руке, безукоризненно выполняют замечательные машины и приборы, сконструированные советскими специалистами и образующие уникальный кольцевой конвейер», — писал журнал «Огонек» об одном из хлебозаводов-автоматов Марсакова в 1952 году.

Строительство таких автоматизированных заводов стало ответом на решение пленума ЦК партии о механизации хлебопечения. В 1924 году акционерное общество «Мельстрой» решило копировать машины фирмы «Вернер и Пфляйдерер» и воспроизвести систему работы немецкой индустриальной пекарни. Но эта затея была обречена на провал: все оборудование необходимо было спроектировать и произвести с нуля, что требовало значительных затрат. На помощь пришел тот самый инженер Марсаков, успешно спроектировавший хлебозавод в Сталинграде.

О самом Георгии Петровиче Марсакове известно не очень много. По счастливому стечению обстоятельств этот сын кузнеца из уральской глубинки смог изучить инженерное дело в Томске — местный технологический институт имел репутацию учебного заведения для неимущих — и именно там возникли его первые изобретательские идеи. Но до того, как родился знаменитый кольцевой конвейер, Марсаков почти 30 лет работал над созданием агрегатов для различных производств, от пушек до систем охлаждения, успел побыть начальником металлургического цеха и депутатом.

В Москве, куда Марсаков приехал из Днепропетровска, ему в распоряжение был отдан третий этаж пекарни на Большой Семеновской улице. В процессе изучения работы разных конвейеров инженер пришел к мысли, что мощность конвейера можно увеличивать почти беспредельно, если перевернуть его с головы на ноги.

«Вместо того чтобы цепью тянуть конвейер с направляющими роликами по рельсам, не проще ли положить рельсы на стационарные, неподвижно укрепленные на земле ролики? Приведенные во вращение электромотором ролики на шарикоподшипниках дадут ход рельсам. Цепь станет излишней», — писал он в докладной записке.

Расчеты показали, что на такой конвейер можно принять любой груз, а затраты энергии при этом незначительны. Схожая мысль приходила в голову и другим изобретателям — но только Марсаков додумался замкнуть этот конвейер в кольцо.

«Применение кольцевого конвейера во всех отраслях промышленности даст возможность создать совершенно новое дело, — утверждал сам инженер. — Что, кажется, может быть проще, чем бросить рельсы на ролики?»

Так и получилось. Коллегия рабоче-крестьянской инспекции решила дать ход проекту строительства четырех крупных хлебозаводов и предоставить Марсакову возможность работать дальше, а именно дать ему квартиру в Москве, ведь прежде он спал на мешках в своей опытной пекарне. Там и появился в 1929 году первый экспериментальный хлебозавод-автомат, о котором современники писали как о венце инженерной мысли: «В то время как на трех этажах хлебопекарни, оборудованной машинами германских конструкций, производят в сутки 12 тонн хлеба, наверху, в одной комнате, производят 50 тонн».

Одна концепция, две задачи

Изначально концепция хлебозаводов времени НЭПа задумывалась с тем, чтобы прокормить стремительно растущее население Москвы и Ленинграда.

«В первое десятилетие после революции Советский Союз переживал исход населения из сел в столицы, — рассказывает Александр Ермолин, гид образовательного проекта “Москва глазами инженера”. — Между 1915 и 1930 годами население Москвы увеличилось с 1,2 млн до почти 3 млн человек. В городе возник недостаток жилья и пропитания – хлеба из городских пекарен на всех не хватало. Чтобы решить проблему, советское правительство запускает в 1928 году первый пятилетний план развития народного хозяйства СССР, который включает в себя производство механизированных хлебозаводов и заводов по производству консервов». Разработка инженера Георгия Марсакова пришлась как раз кстати: система колец по-новому организовала производство, начиная от склада и последовательно во всех цехах. Новый тип конвейера позволял наладить непрерывный и полностью автоматизированный процесс изготовления хлеба. К тому же благодаря цилиндрической форме здания материалов на такое строительство требовалось существенно меньше.

Так в первую пятилетку — с 1928 по 1932 год — в Советском Союзе появляется совершенно новый, уникальный для мировой практики тип механизированного хлебопекарного завода. На заводе, разработанном Марсаковым, мука со склада в подвале поднималась на верхний, четвертый этаж, а оттуда, спускаясь по кольцевой конвейерной цепочке, замешивалась в тесто, которое затем запекалось в кольцевых печах, а готовый хлеб по наклонным спускам сгружался в хлебохранилище — все без использования ручного труда. Инженер Герман Красин говорил об этом так: «Если бы Форд узнал о системе кольцевого конвейера, он ухватился бы за нее».

В ноябре 1931 года состоялся пуск первого хлебозавода кольцевой системы: 250 тонн хлеба в сутки, которые производил Хлебозавод №5 на современной Ходынской улице, позволяли прокормить порядка 400 тыс. человек. Хлебозавод №9 на Новодмитровской улице стал четвертым из семи «круглых» хлебозаводов, построенных до 1936 года, — всего их пять в Москве и два в Ленинграде — которые смогли полностью покрыть нужды в хлебе жителей двух столиц. Форма главного здания каждого из этих заводов напоминает круглый каравай, и это сходство не случайно — согласно идее конструктивизма, внешний облик здания всегда следует за содержанием.

«Кольцевому производственному потоку суждено произвести переворот в промышленности», — писал Карл Гальперн в 1933 году в своей книге «Дела и идеи инженера Марсакова» и оказался прав.

У хлебозаводов нового типа была и другая задача: освободить советскую женщину от «кухонного рабства». Весной 1917 года советские женщины на всей территории страны получили право голосовать и быть избранными. Вслед за этим событием началось освобождение женщин от бытовых забот: в 1920-е годы под лозунгом войны с домашними обедами строятся фабрики-кухни, назначение которых — снабжать горячим питанием советских тружеников. Хлебозаводы, как и фабрики-кухни, были призваны избавить женщину от необходимости выпекать домашний хлеб, позволяя ей работать на производстве полный рабочий день наряду с мужчинами.

Конвейер как утопия

По иронии судьбы сегодня в цехах действующего хлебозавода на Звездном бульваре, построенного рядом с тогдашней деревней Марьино по системе инженера Марсакова, работают в основном женщины. Одни управляют автоматами по замешиванию теста, другие контролируют правильность упаковки готового хлеба.

Все заводы Марсакова должны были работать, как часовой механизм — безотказно. «Человек включает рубильники. Дежи опрокидывают тесто в ковш над делительной машиной. Конвейер уносит разделенные куски теста. Они проходят расстойку и закатываются в батоны, затем падают с конвейера на конвейер. В определенном месте конвейерная лента выносит горячие булки. Человек в белоснежном халате стоит в центре площадки, весь конвейер движется вокруг него», — так современники описывали хлебозавод в 1930-е годы. Именно «Звездный» оказался одним из трех счастливчиков, сохранивших свою первоначальную функцию по сей день, хотя от первоначальной задумки инженера здесь остались лишь стены.

«У нас есть хлебозаводы-автоматы, где рабочие работают 7 часов и ежедневно принимают душ, где рабочего без медицинского осмотра не допускают к производству, где установлен строжайший медицинский надзор. Здесь оборудованы лаборатории, которые анализируют и проверяют качество муки и воды, гарантируя доброкачественность хлеба», — писал Анастас Микоян, глава Наркомата снабжения и пищевой промышленности, именем которого когда-то назывался этот завод.

Хлебозавод им. А.И. Микояна, 1941 год

Дело в том, что хозяйственники, переселившие инженера в Москву, представляли себе, что тот теперь начнет производить проекты, которые можно будет внедрять повсюду. По поручению Кагановича Марсаков разработал даже проект социалистического города с концентрическими улицами, в котором обобщил весь опыт своей работы. В проекте были детально разработаны все вопросы организации предприятий города, начиная от пригородных хозяйств до фабрики обедов. «При правильной организации дела можно добиться, чтобы посланное из зоны пригородных хозяйств по конвейеру молоко в один и тот же час останавливалось у дверей всех домов города», — писал Марсаков. В его мире столы и стулья неслышно двигались по концентрическим кругам столовых, и даже театр в понимании инженера мог функционировать в системе кольцевого конвейера.

На практике Марсаков сохранил за собой привычки мастера-одиночки: команда его единомышленников была немногочисленной, и наследников-инженеров он после себя не оставил. Поэтому починить созданное им оборудование позднее не представлялось возможным: делалось все индивидуально и по месту.

Историческое здание в форме цилиндра на «Звездном» полностью сохранилось, хотя и изменилось почти до неузнаваемости: новые собственники достраивали его несколько раз, а панорамные окна уменьшили и заменили на современные пластиковые. Оборудование в этой части завода полностью поменялось, и круговой принцип производства со временем был утрачен: модернизировать кольцевую схему оказалось сложно. Новые инженеры завода с трудом втиснули внутрь современное оборудование, размеры которого часто превышали размеры здания.

Хлебозавод им. А.И. Микояна, 1982 год

Сейчас внутри «цилиндра» находится производство черного хлеба. Сам завод принадлежит финскому концерну Fazer, а хлеб, который там производят, например ржаные краюшки, можно найти не только в Москве, но и в городах европейской части России. Этому заводу повезло больше остальных: с момента запуска в 1936 году он не останавливался и до сих пор производит около 200 тонн хлеба в сутки. Прежним остался и аромат хлеба на улицах района Останкино, который в наши дни больше не окраина.

Всего московских хлебозаводов системы инженера Марсакова пять: «Москворечье» (в частной собственности, действующий) на Валовой, 37, «Звездный» (в частной собственности, действующий) на Звездном бульваре, 23, хлебозавод №8 «Черкизово» (в частной собственности, действующий) на Б. Черкизовской, 32б, Хлебозавод №5 (в частной собственности, планируется переоборудование в музей современного искусства) на Ходынской, 2, и Хлебозавод №9 (в частной собственности, переоборудован в арт-пространство) на Новодмитровской, 1.

Новая жизнь

Через территорию бывшего Хлебозавода №9 в Бутырском районе Москвы с лета прошлого года пролегает короткий путь к метро «Дмитровская», поэтому каждый день тысячи москвичей проходят мимо памятника индустриальной архитектуры, который стал частью нового городского пространства «Хлебозавод».

Некоторые из жителей района до сих пор скучают по прежнему хлебозаводу и его фирменному магазину со сдобой. Но после распада Советского Союза предприятие было полностью переоборудовано: с 1995 года завод производил не только хлеб, но и сухари, блинчики и сдобу. Однако в новых экономических условиях продукция продавалась плохо, объемы производства упали в десятки раз, и в 2014-м Хлебозавод №9 был объявлен банкротом.

По словам исследователя Татьяны Царевой, причина закрытия этого и других кольцевых хлебозаводов была не только экономической. «Хлебозаводы-автоматы стали мегапопулярными именно оттого, что система Марсакова была экономическим чудом: всего один завод был способен производить до 240 тонн хлеба в день, — объясняет она. — Главной проблемой было скорее глобальное техническое отставание советской машиностроительной отрасли».

Нынешний собственник Хлебозавода №9, компания Realogic, которой принадлежит дизайн-завод «Флакон» в этом же районе, несколько лет назад приобрела территорию как обычный участок земли, и ее владельцы решили сохранить и отремонтировать исторические постройки. Так в 2016 году индустриальный объект начал понемногу превращаться в городское пространство. Теперь здесь работают кафе и магазины, проходят выставки и фестивали под открытым небом.

С главного здания совсем недавно сняли строительные леса, а на его нижнем ярусе открылся универмаг «Марсаков». Сам факт возрождения имени советского архитектора как бы напоминает — нам есть чем гордиться кроме балета и автомата Калашникова: взять хотя бы хлебозаводы.

В конце сентября в издательстве Tatlin вышла книга профессора МАРХИ Елены Овсянниковой «Хлебозавод 9», полностью посвященная истории и архитектуре этого предприятия. «Круглые заводы системы Марсакова уникальны как пример собственных передовых разработок, — поясняет Николай Васильев, доцент НИУ МГСУ и соавтор книги. — Хлебозаводы по-прежнему важны как объекты наследия архитектурного, инженерного и даже индустриальной археологии. Это наглядная иллюстрация технической мысли эпохи».

Фото: hlebozavod9.ru, ©lana_sator, pastvu.ru