Никита Аронов побывал на первой в Москве ярмарке вакансий для мигрантов и поговорил как с работодателями, так и с соискателями.
— Вы плохо по-русски говорите. А у нас работа с людьми, в торговом зале, нужно, чтобы не было языкового барьера, — мягко объясняет Олеся Дружиникова, HR-менеджер компании Matrix.
Ее собеседник, среднеазиатский мужчина лет тридцати, дружелюбно улыбается в ответ, но ничего не говорит. Видимо, и правда не очень умеет по-русски. На площадке «Согласие Hall» на проспекте Мира проходит первая в Москве ярмарка вакансий для трудовых мигрантов.
В большом зале разместились стенды потенциальных работодателей, заинтересованных в иностранной рабочей силе. Например, компания, которую представляет Олеся Дружиникова, занимается аутстаффингом персонала — это когда люди работают, скажем, на кассе «Перекрестка», но числятся в штате не у ритейлера, а у фирмы-посредника. Их массово везут в московские супермаркеты и из-за границы, и из русской глубинки. Но больше всего ценят, оказывается, киргизов.
— Это самый хороший трудовой резерв на нашем рынке. Киргизы работают просто отлично, их реально с руками отрывают, — рассказывает мне Олеся Дружиникова. — Правда, сегодня здесь в основном узбеки и таджики, а у них часто бывают проблемы с языком.
С тезисом о превосходстве уроженцев Киргизстана согласны и в сети алкомаркетов «Красное и Белое».
— У нас треть персонала московских магазинов — трудовые мигранты, в основном киргизы, — признается Наталья Яшкина, работающая на стенде этого алкогольного ритейлера.
На столе у нее списки вакансий по конкретным магазинам. В зависимости от адреса приезжим обещают зарплату до 38–45 тысяч рублей. «До» — это потому что месячный заработок зависит от объема продаж. Женщинам за эти деньги предлагают поработать кассирами, а мужчинам — сотрудниками по предотвращению потерь, это такая смесь охранника и грузчика. Но, по словам Натальи Яшкиной, администраторами магазинов гастарбайтеры тоже становятся. Иногда, правда, карьере мешает религиозный фактор.
— Бывает, молодые люди поработают недели две и увольняются. Объясняют, что родители запретили спиртным торговать, — говорит Наталья Яшкина.
Помимо продавцов и охранников участники ярмарки готовы устроить приезжих уборщиками, дворниками, операторами погрузчиков, фасовщиками и трактористами. Но больше всего соискателей толпится у стойки компании Ralf Ringer. Тут набирают на обувные фабрики без опыта работы. А чтобы мигрантам было проще, списки документов для трудоустройства сделаны в нескольких экземплярах — на узбекском и киргизском.
— Это нам наши рабочие сами переводили, — рассказывает женщина на стенде. — Но я вас всех заранее предупреждаю, что оплата у нас сдельная, и первое время вы будете зарабатывать 20–25 тысяч в месяц. И только потом, когда привыкнете, по 40–45 тысяч.
Гастарбайтеры охотно заполняют анкеты.
— Обувь — это самое то. Профессия будет. Меня устраивает любая работа, но чтобы платили нормально и без обмана. А то некоторые обещают 40 тысяч, но ты их сперва месяц ждешь, потом еще 15 дней. Жить при этом не на что, — говорит Куба, высокий киргиз с отличным русским языком и неоконченным высшим образованием по дорожным машинам.
Если у тебя языка нет, то даже российский паспорт тебе не поможет. А с хорошим русским ты точно не пропадешь.
За два года в Москве он уже побывал техником в детской поликлинике, грузчиком, продавцом в китайской лавке на рынке «Садовод». Успел поработать в «Ашане», «Леруа Мерлен» и «Перекрестке». Живет он в Новогиреево в двушке, которую снимает с земляками на семерых.
— По-честному тебе скажу, главное здесь — хороший русский, — делится опытом Куба. — Если у тебя языка нет, то даже российский паспорт тебе не поможет. А с хорошим русским ты точно не пропадешь.
На ярмарке вакансий одна за другой идут презентации работодателей и разных сервисов. Например, представитель Сбербанка рассказывает о денежных переводах и кредитах для мигрантов. А в малом зале тем временем проходят мастер-классы.
— Конституция Российской Федерации уравнивает наши права с российскими гражданами. Но как на самом деле? Нас везде останавливают, нас везде ловят, практически на каждом шагу ущемляются наши права. Но в 90% случаев мы сами виноваты, потому что не знаем своих прав, — говорит молодой человек в темно-синем костюме.
Это Иззат Амон, юрист, правозащитник и известный в российской таджикской диаспоре блогер. Сегодня он ведет мастер-класс «Запрет на въезд в Россию. Что такое и как можно отменить». По словам оратора, тема актуальная: каждый прилетевший из Узбекистана и Таджикистана самолет увозит обратно по 20–30 человек, которым отказали во въезде.
Слушатели все прибывают. Зал полнится бородами, кепками и круглыми шапками. Есть и совсем молодые лица, и мужчины в летах, единичные женщины — их сегодня вообще мало. В дверях уже давка, там толпятся человек десять. А вот первый ряд почти пуст: эти люди гораздо больше привыкли подолгу стоять на ногах, чем лезть вперед.
— Суд может пойти вам навстречу, если у вас в Российской Федерации есть родственники, — продолжает тем временем Иззат Амон. — Это супруги, родители, дети. А вот брат и сестра — нет. Это в Америке и Европе, если у тебя там брат, ты можешь к нему переехать и всю семью перетащить. А в России брат и сестра не родственники, как по жизни, так и по закону.
Зал согласно гудит. Оратор переходит к другой больной теме — регистрации.
— Все знают, что без взятки в Москве невозможно зарегистрироваться, — говорит он. — Я более чем уверен, что ни один сидящий здесь не зарегистрирован по месту проживания.
Иззату никто не возражает.
После выступления, уже в холле, его плотной толпой обступают соотечественники и еще минут сорок задают вопросы, то по-русски, то по-таджикски. Фотографируются. Иззат — настоящая звезда и один из организаторов мероприятия. Многие посетители узнали о ярмарке вакансий именно из его фейсбука.
Но главный организатор — специальный трудовой портал для гастарбайтеров migranto.ru. Его создательница и гендиректор Светлана Саламова как раз ведет следующий мастер-класс — по поиску работы. Это крупная женщина в пиджаке с золотистым узором.
— Я долго была заместителем директора Superjob и хорошо представляю себе, как устроены работные сайты. Потом жизнь завела меня в миграционную сферу. И я поняла, что это рынок труда, который полностью в тени. При этом есть грамотные миграционные юристы, но они не знают рынок труда. Есть работные сайты, но им не интересны трудовые мигранты. Так и появилась идея моего стартапа, — рассказывает Саламова.
Сайт она сделала сама, с помощью конструктора. А большую часть вакансий, по собственному признанию, подтягивает с других порталов по трудоустройству:
— На них обычно нет отдельной кнопки «работа для мигрантов». Поэтому вакансии отбираем вручную по некоторым косвенным признакам. Отбраковываем явно нелегальные. Например, «нужны дворники, можно без патента».
Больше востребованы пока простые профессии, но некоторые компании, например, уже ищут на сайте мигрантов-программистов.
Первое время чего только не делали, чтобы привлечь клиентов. Даже спам рассылали. Но за четыре года на сайт пришли и мигранты, и какие-никакие постоянные работодатели. Их-то, собственно, и пригласили поучаствовать в ярмарке. Больше востребованы пока простые профессии, но некоторые компании, например, уже ищут на сайте мигрантов-программистов.
— Программисты сейчас хорошие в Узбекистане и Киргизстане, — говорит Светлана Саламова. — Вообще в Россию нередко приезжают люди с приличным образованием, хорошим опытом работы. Но идут работать дворниками, просто потому что не умеют продавать свои навыки. Думаю, со временем будет востребована специальность карьерного консультанта для трудовых мигрантов.
А они пока осваивают новый для себя жанр видеорезюме. В этом им помогает русско-узбекский портал migrant.mobi, разместивший в холле небольшую съемочную площадку.
«Меня зовут Назар, больше 16 лет в строительстве: отделочные работы, фасады. Хочу работу в Москве или Московской области с зарплатой от 40 тысяч», — говорит в камеру таджик лет сорока.
— На самом деле работа у меня пока есть. Но у нас много ребят и с документами, и без. Они меня послали сюда разведать, есть ли хорошая работа, — объясняет мне Назар.
— А у вас есть работа? Умею фасад, — тут же присоединяется к разговору здоровенный бородатый Илхомиддин.
Сейчас у него есть заказ, но скоро заканчивается. Вот Илхомиддин и пришел на ярмарку осмотреться. Но нельзя сказать, что гости мероприятия довольны вакансиями.
— Работа нормальная есть, только зарплаты нет, — говорит молодой таджик Мухаммад. — Они хотят, чтобы мы получали 30 тысяч. А нам надо каждый месяц 5 тысяч отдать за патент, 7 — на проживание, 5 — на питание, 4 тысячи — за регистрацию. Это меньше 10 тысяч остается. Вот если бы зарплата была хотя бы 45 тысяч и с жильем, тогда о чем-то можно говорить.
Мухаммад — человек разносторонних талантов. У него есть диплом фармацевта. Год назад выучился на сварщика, но по большей части делает евроремонт.
— А еще я могу актером быть, — говорит он. — Мы в Таджикистане снимали фильм, только он не вышел, потому что денег и техники не хватило.
Седоватый и основательный строитель Давлат приводит почти такую же калькуляцию.
— Вот смотри: 5 тысяч в месяц — на патент, 3,5 — на регистрацию, 3 — на проезд, 5 — на еду, это если дошираками питаться. Так что меньше 45 тысяч зарплата меня не интересует.
С подсчетами трудно не согласиться. Меньше чем за 40–45 тысяч мигранту в Москве работать бессмысленно. Дешевле готовы трудиться только москвичи.
Фото: facebook.com/migranto