В Москве теперь не только заводы переформатируют в разнообразные кластеры, но и транспортные депо. На месте Миусского трамвайного депо толпы москвичей стоят в очереди за бургерами и раклетом, а Круговое депо Николаевской железной дороги отдали книжному клубу.
Сам по себе замысел интересен: старомодная «Комсомольская» не новомодная «Белорусская». Околовокзальная территория здесь еще не облюбована «европейскими» кафе и офисами, потенциал у нее огромный. Да и здания из жгучего красного кирпича смотрятся столь же бодро, сколь и эмблематично. Хотя гораздо эффектнее реконструированного депо выглядит водонапорная башня, стоящая рядом, хоть артхаус в ней снимай, хоть рейвы устраивай.
Книжный клуб только открылся, а в нем уже прошли «День защитника старой книги» (бронебойная игра слов), книжный своп и ярмарка старинных вещей. Вот только знание слова «своп» не спасло организаторов от того, чтобы не превратить «актуальный ивент» в тоскливое торжище.
Книг примерно столько же, сколько и старинных вещей — знамо, винтаж. Преимущественно советская и переизданная дореволюционная литература соседствует со значками, вымпелами, посудой, игрушками и одеждой. Обещанного в пресс-релизе «уютного кафе» нет, и продавцы обустраивают в центре здания мини-бар, где утоляют древнерусскую тоску коньяком и бутербродами с докторской колбасой. Туалета в «Депо» тоже пока нет — трэшовая уборная находится в торговых палатках неподалеку, вход — 30 рублей.
Разбавляет атмосферу уныния стенд издательства «Мамонт», специализирующегося на репринте дореволюционной литературы. Я его приметил на прошлогодней ярмарке non/fiction— названия книг и правда чудесны. «Упоительность спиртныхъ напитковъ как причина ихъ распространенiя» (СПб., 1912 г.), «Переговоры с Марсом» (Москва, 1924 г.), «Могущество женщины и какъ его достигнуть» (1912 г.), «Французская водка съ солью или средство для излеченiя» (СПб., 1875 г.) и т. д.
Подхожу к стенду, где выставлена в основном советская литература. Продавец, узнав, что я не собираюсь ничего покупать и работаю в журналистике, заметно погрустнел и сказал, что знаком с моей профессией. «Особенно мне нравятся заказные статьи», — ехидно добавляет он, безошибочно разглядев во мне злостного любителя джинсы. Но меланхолия берет верх над иронией, и затем мужчина начинает сокрушаться, что книг у него много, но никому ничего не нужно. «А вы обмениваете книги?» — спрашиваю я. «Ну можем и обменять», — вздыхает он, и в этих словах явственно слышится «но лучше бы продать».
На одном из стендов продают иллюстрированное издание «Старика Хоттабыча» за 1200 рублей, на другом — миниатюрные книжицы с афоризмами великих людей за 200. Как-то в Брюсселе в симпатичном книжном секонд-хенде Nijinski (вот каких магазинов Москве очень не хватает) я купил за 2 евро номер «Кайе́ дю синема́» за 1981 год — дешевле, чем карманные «Изречения Конфуция».
Посетителей совсем мало, а по лицам продавцов видно, что они и сами не понимают, что здесь происходит. То ли своп, то ли колгота. Возможно, «Депо» еще себя проявит и станет в будущем важным местом для букинистов, библиофилов, издателей и литераторов. Но пока что оно, притворяясь современным явлением, является диким анахронизмом. Как говорят своперы, «очи орлиные, а крылья комариные».
Фото: Кирилл Зыков/АГН «Москва»