На мраморную столешницу забрался Дональд Трамп. Он, только уменьшенный, качает зал под Михаила Шуфутинского. Внесли его сюда на руках — с почестями доставили, видимо, прямиком из Белого дома. А все потому, что «Трамп — наш человек». «Он же пророссийский чувак», — кричит мне на ухо арт-директор Артем Пастушенко, до этого делавший караоке Royal Arbat (оно и видно) и «Жуковку».

За несколько дней до открытия «Трампа» на Кузнецком Мосту в сети появился ролик: из раскрывшейся матрешки выплывает профиль бывшего американского президента. Можно играть в правильность и говорить, что сейчас танцульки — это пир во время чумы, пляска смерти и прочие пошлости. Но от беспокойства спасают две вещи: секс и танцы. В московские клубы теперь забиваются с особым остервенением и настроением «мы хотим танцевать, пока вы не разрушили весь этот мир».

Меня всегда удивляло, почему расцвет техно выпал на девяностые. Ну не для нашего это народа, сложновато. А теперь понимаю: музыкальный транс лучше модных психологов. Поэтому одним клубом больше — только лучше. Тем более столь резонансным — нашим, американским. А что, цвета флагов-то общие. Только вот с ядерным договором проблемы.

Безжалостный фейсконтроль стоит в дверях особняка на Кузнецком Мосту, замотанные в балаклавы охранники с трудом пускают даже организаторов. В начале двенадцатого в узких дверях давка. Рассмотреть и восхититься интерьером не получилось — надо было девать куда-то пальто. В гардеробе закончились места — на вид в клуб приперлось человек сто пятьдесят. «Вешалок им, что ли, подарить?» — звучит у меня за спиной. Проблему неприкаянной верхней одежды пришлось решать не быстро и вальяжно, а беря портье-афроамериканца измором. О том, чтобы куда-то деть сумку, и речи не шло — некуда. Те, кто пришел с мужчинами, были от этой проблемы избавлены. А вот одинокие девочки недовольно дули губки, держа пальтишки с ультрамодными пуховичками в руках.

Узкий длинный зал, по планировке отдаленно напоминающий неловкую схему первого «Мумий Тролль Бара». Обещанные три этажа — еще в воображении. Открыт только средний (если хотите — первый, или главный), где традиционно будут играть фанк. Но специально для «Москвич Mag» Trump раскрыл секрет про еще не законченное — на нижнем этаже будет постоянное техно. А золотую ВИП-мансарду, о которой так все наслышаны, посмотреть нельзя — нечего. 

Пока же по узкому залу открытого этажа бегает продюсер Александр Олейников. Он из того времени: «Мы хотели сделать Trump на пепле “Дягилева”. Вернуться в нулевые», — объясняют мне устроители. Олейников соответствует: лохмат, штаны — в шахматную клеточку, сверху — индийское худи. Он один такой. Его круг — в костюмах или темных джемперах и деловых брюках. Так, например, выглядит второй основатель клуба Грант Палагаев. Много проектов было в телевизионной и кинокарьере обоих, но объединила «Любовь-морковь». Их общий приятель Ренат Давлетьяров тоже тут.

— Trump же закрытым будет. Какой фейсконтроль — клубная система?

— Нет, просто мы пускаем тех, кто платежеспособен. Вот сейчас были проблемы на входе даже у известных людей…

Тем временем в гардеробе все еще некуда девать санкционные шубки из H&M, а на танцполе дылдоватую трансгендеровидную барышню приветствует в телефоне «Сбер»: «Заки, добрый вечер!» Оказывается, у нее на счету пятнадцать с чем-то тысяч. Рублей. Кто платить будет-то, если золотожильные в большинстве в страну Трампа и уехали?

Танцпол совсем скромный, маленький, прямоугольный, клаустрофобический: втиснут между мраморной диджейской стойкой и баром да еще и ограничен балконами: одни, возвышающиеся, на подиуме за диджеем, другие навесные над баром (как удалось выяснить, балконы стоят от 20 тысяч. За стол на семь человек — 90 тысяч рублей).

Кирпичные стены, фарсовые картины, мягкие кресла. С потолка сосульками свисают горящие небоскребы. Видимо, один из них так и не построенный Trump Tower.

Помимо алхимика «Симачева» Гавриловского коктейли мешали и бармены водки Organika. Они работали над яблочными и маракуйными напитками за ледяной стойкой, которая таяла на глазах. Алкоголь все ждали, стоя в луже и ловя звонко соскакивающие стеклянные пустые стаканы, стремительно летевшие с горки вниз.

Золотой бордель наверху еще не доделан, зато стены туалета, закрытого тяжелыми гардинами, выкрашены дорого и блестяще. Вонь страшная. Уборные получаются неизолированными от другого пространства. Здесь можно удвоиться, а то и утроиться, не выходя из кабинки, между ними отодвигающаяся ширма, на ней — замок: если его согласны открыть оба, то можно уединиться, случайно не засветившись. Все для безрассудного и беспорядочного.

До полуночи по залу ходили дрэг-матрешки, выряженные в колючие плащи под Balenciaga и обтянутые латексными костюмами (одна в синем, другая в красном). С ними были ребята: посветлее и посмуглее — оба в шубах на голое тело, а на груди — тату: Ленин, Сталин, серп и молот и Олимпийский Мишка. В клубе это называют сверххаризматичной анимацией.

По танцполу бродил бездельный Павел Деревянко, который вызывал у нимфеток необычайный восторг. Одна подлетела ко мне и пару минут повторяла: «Охренеть! Я видела актера из “Беспринципных” — вот это да!» Другая умирала от восторга потому, что сфотографировалась с ним, о чем верещала на весь клуб. Звезда «Беспринципных» — ключевое, именно в такую жизнь играли внутри клуба. И ожидаемо все «истории», в которых появился Деревянко тем вечером, были с подписью «Славик, не п*зди».

— А кого еще пригласили? Цодикова, может, из уважения?

— Кого?..  Деревянко. И Рыжего из «Иванушек» — он стоял у начала клубной культуры.

К полуночи клуб забился целиком: народ — на танцпол, бюсты — в корсеты, а красная икра — в животы престарелых Сталлоне. Ни Олейников, ни Палагаев за весь вечер прилюдно слова не взяли. Шоу началось возгласами арт-директора: «Ребятки, ребятки!» А продюсер в клетчатой рубашке на вытянутую майку отплясывал у пульта в обнимку с декольтированными красавицами, попивая шампанское и попевая в бутылку.

Простить можно все — огрехи и «понты-ты-ты» — за то, что корпорация счастья произвела прекрасный продукт. Оглядываясь на вечер, Олейников скажет: «Большинство наших теоретических выкладок в практике оправдались. Было равноправие, праздник, некое единение. В любом случае люди получили приключение, так необходимое в наше время: мы понимаем, что в этот период жизни многим на какое-то время нужно уйти из реальности — это лучший вариант, особенно после рабочей недели».

Ночью в тоннеле бенгальских огней внесли карлика Трампа. Увешанный цепями МС Блэк развлекал одиноких девочек, диджей Meskhia менял Губина на «Hit the road Jack», полируя все это «Непарой» и «Макареной». Учитывая политическую подоплеку, было бы классно, если бы с сербским фолком вышел Эмир Кустурица, но питерский балканский ансамбль тоже хорошо справился. Один из музыкантов правильно уловил градус фарса и сыграл на скрипке по-русски — засунув смычок в штаны.

На диванах бесценной лоджии толстые дядьки тискали девочек (внутреннее утреннее журналистское расследование показало, что все барышни в инстаграмах* именуются моделями и выпячиваются в трусах), периодически спускались на танцпол и приводили за руку новую. Балкон вещь хорошая, особенно при дресс-коде «сиськи наружу» — зрелище сверху, скажу я вам, стоящее.

Московский Trump сегодня — место, где афроамериканцы еще «негры», в ВИП-зонах звучит характерный возглас «Во — дискотека!», а престарелые интеллигенты в 4 утра в очереди в гардероб наотмашь цитируют Пелевина, пытаясь покорить.

Только вот незадача: как долго и невнятно запрягали в ожидании феерии, так быстро и смазали безвкусным сетом после шоу, превратив «Трампа» в «Эрдогана» — музыка в стиле «дискотека в Анталье» была лишней, хотя одна девчушка, услышав Агутина, восторженно прокричала: «Да это же все песни из тиктока!»

*Instagram признан экстремистским и запрещен на территории РФ.

Фото: пресс-служба клуба Trump