Учреждение, в котором работает метеоролог Юрий Евгеньевич Варакин, полностью называется ФГБУ «Гидрометцентр России» — научно-исследовательское и оперативно-методическое учреждение Росгидромета в области анализа гидрометеорологических явлений, мониторинга изменений климата, разработки гидрометеорологических прогнозов и опасных явлений погоды.

Варакин — начальник Ситуационного центра Росгидромета и заместитель директора Гидрометцентра России. Поэтому Ольга Дарфи именно у него узнала, почему в Москве стало более ветрено и какое лето нас ждет в этом году.

Бывает ли точный прогноз погоды?

За погодой в Москве с помощью инструментальных измерений наблюдают уже более 140 лет (в Санкт-Петербурге — 185). Считается, что это очень хорошие и достаточно длинные по продолжительности ряды инструментальных наблюдений, такие имеются не во всех крупных городах Европы. Всего три мировых центра дают точные глобальные прогнозы погоды по всему земному шару — это Вашингтон, Мельбурн и Москва. Чтобы давать точный прогноз, я должен знать всю погоду Северного полушария. Конечно, все исследования и наблюдения делаются коллегиально, а я все привожу к общему знаменателю. Моя функция — стратегически смотреть, чтобы на местах прогнозы объявляли правильно. Мы, Росгидромет, даем прогноз погоды с вероятностью 95% до пяти суток и держим эту марку. На большее количество суток прогноз можно давать уже с меньшей вероятностью. Ну и если говорить про заблаговременность прогноза погоды, то она подразделяется на краткосрочный — это когда прогноз дается до одних-трех суток, среднесрочный прогноз — от четырех до семи суток, и долгосрочный прогноз — до семи-десяти суток. Я уже почти 45 лет занимаюсь анализом и разработкой прогнозов погоды с различной заблаговременностью, у меня в голове должна быть постоянно виртуальная картина погодной ситуации практически по всему земному шару, включая акватории Мирового океана (от Северного Ледовитого океана до Антарктиды). Для оценки прогноза необходимо учитывать очень много различных факторов и метеорологических предикторов. Мы, как хирурги, ошибаться практически не имеем права либо стараться сводить ошибки при разработке прогнозов к минимуму. Если бы я часто ошибался, то, скорее всего, мое место занял бы кто-то другой, более профессионально подготовленный специалист, тот, у кого меньше ошибочных прогнозов. Ведь неправильный прогноз — это непринятие мер и другие нештатные ситуации.

И как же делается прогноз погоды?

У нас есть один из самых мощных в стране суперкомпьютеров, в который введены все данные по погоде по всем странам за 140 лет. И у нас, конечно, собраны лучшие силы специалистов. Машины машинами, а за прогноз все равно отвечает человек. Функция людей, как в шахматах: у меня в компьютере около сорока разных прогностических моделей, метеограмм, различных схем прогнозов и графиков. Разноцветные кривые — «лапша из линий» — это пример ансамблевого прогноза только нескольких метеопараметров: 1) температуры воздуха на высоте двух метров от поверхности земли; 2) количества суммарных осадков за период трех-шести часов (измеряются в миллиметрах).

Также можно получить прогнозы, графики полей ветра, атмосферного давления, влажности воздуха.

В качестве дополнительной метеоинформации использую карты нефанализа — это обработанные и дешифрованные снимки полей области, грозовой активности, атмосферных осадков с космических метеорологических ИСЗ для конкретных районов. Например, утренние отчеты — это 40 картинок, сделанных компьютером, на основании которых человек делает прогноз погоды, учитывая все эти картинки. Последнее слово всегда за мной. Ну и надо учитывать, что в каждой стране свой отчет. Немцы дают одну картину, метеорологи США другую, в Москве свой отчет. Если все эти отчеты-графики совпадают, то вероятность прогноза у меня будет больше. Если отчеты разные, то, соответственно, и у меня прогноз будет с вероятностью 70–80% или 85–90%, ну и так далее.

В Москве изменился климат?

Про изменение климата ученые могут делать основательные обобщенные выводы за каждый период продолжительностью в 30 лет. Изменение климата — долговременный, длительный процесс. Если спрашивают, как изменился климат за последние два-три года — это сверхнекорректный вопрос, ибо один шаг изменения климатических рядов — это 30-летний период. Все данные, все наблюдения за этот период учитываются, складываются и считаются, и выводится средний показатель по всем параметрам — по температуре, осадкам, атмосферному давлению и ветру. Мы сейчас сравниваем результаты с 1961 по 1991 год. Следующий период у нас закончится только в 2021 году, будем считать и сравнивать результаты.

Но, разумеется, каждый день и каждый месяц в порядке климатического мониторинга мы тоже обновляем и выкладываем экстремумы — исторические или годовые метеорекорды, осредненные данные по количеству суммарных атмосферных осадков, высоте снежного покрова, максимальной глубине промерзания грунта, максимальным или минимальным суточным значениям температуры — и заносим все эти данные в таблицы. Большинство этой информации размещается в интернете на профессиональных сайтах, включая сайт Гидрометцентра Росиии meteoinfo.ru. Каждый может смотреть, делать выводы, строить свои прогнозы. Кажется, это легко и забавно, но не имеет никакого отношения к реальной картине изменения климата.

Есть понятие климата и микроклимата. Если мы говорим о Москве, то мы говорим о микроклимате. В Москве, как и везде на планете, микроклимат меняется, но меняется он столь незначительно, что практически мало влияет на жизнь людей. Если вкратце, то немного изменилась погода в зимние месяцы: климат стал более теплый и влажный — это первое. Второе: влажность также увеличилась в летние месяцы — за счет увеличения дней в году с преобладанием облачной погоды. Уменьшается количество солнечных дней, так что если ваша бабушка говорит, что раньше солнце светило ярче, в этом есть доля правды: солнечных дней в 1989 году было действительно больше, чем сейчас. А если у нас меньше солнца, повышается среднегодовая температура в акваториях Мирового океана, соответственно, это в какой-то мере влияет на интенсивность и количество образования атмосферных вихрей, циклонов, выпадение осадков, если объяснять по-простому.

Климат менялся всегда: и тысячу лет назад, и сто тысяч лет. Возможно, сейчас, так как все процессы стали протекать интенсивнее, микроклимат в городах тоже меняется быстрее. Влияют на это и антропогенные факторы — тепличный эффект и выброс СО2, и коррозия почв, и монолитная застройка. Кстати, в северных широтах изменения идут быстрее за счет многих факторов — на Ямале или Таймыре потепление происходит быстрее, чем, например, в Москве или в Ростовской области. Я не вижу в этом трагедии: освобождаются плодородные почвы. Глобально повышение температуры, конечно, влияет на все: и на появление грозовых облаков, и на уменьшение солнечных дней, и на экосистему.

А вы заметили, что в последние годы участились случаи появления шквального ветра?

Если говорить о шквальном ветре в Москве, это одноразовые случаи и нехарактерное для нашего города явление. Шквальный ветер никак не влияет на розу ветров. Но если разбираться…

Дело в том, что в нашей полосе в отличие, например, от субтропиков и тропиков высота облаков бывает обычно небольшая (до 7–10 километров, а в тропиках — до 14–17 километров). Чем больше высота облачности, тем сильнее может быть дождь и ветер, например тропические ливни. Процесс облакообразования в мире меняется, и в Москве иногда неожиданно возникают быстро развивающиеся атмосферные вихри с мощной кучево-дождевой облачностью. Если брать вертикальные размеры или профили облаков, то становится больше температурных и барометрических контрастов между различными частями одного циклонического вихря — циклона. Соответственно, градиент давления больше, значит, увеличиваются порывы и сила ветра в приземном слое — вот откуда возникает шквал. Это с одной стороны. С другой — Москва начала XX века — одно- или двухэтажные здания. Сейчас наряду с девятиэтажными зданиями выросло огромное количество высоток в 23–26 этажей. Во многих районах между высотными зданиями очень маленькое расстояние, яркий пример — район Ходынского поля. Когда туда заходит ветер (точнее, заходит разнокалиберная воздушная масса), возникает эффект аэродинамической трубы между длинными высотками. Сила такого ветра становится больше и может воздействовать на все, что плохо лежит и стоит — деревья, балконы. Ветер может уносить мусорные баки (не зря их сейчас поставили в специальные карманы — сделали выводы), поэтому и происходили все те печальные случаи, которые мы наблюдали в Москве.

А у каждого дома метеостанцию не поставишь, мы же делаем общий прогноз по Москве, а не по районам. В каждом районе есть своя специфика из-за разной орографии (рельефа местности. — «Москвич Mag»), плотности и этажности застройки, и, конечно, нужны небольшие метеостанции, которые будут на локальном уровне показывать основные метеопараметры: силу ветра, количество выпавших атмосферных осадков, влажность и температуру воздуха, наблюдать за каждым районом, потому что Москва стала очень большая и неоднородная. И если раньше было достаточно для разработки прогноза и интерполяционной сетки шага в десятки километров, то сейчас он нужен в сотни метров, и тогда мы сможем давать уже более точный детальный прогноз по районам мегаполиса и точно определять порывы ветра, их частоту и силу, говорить, что на Ходынском поле у нас одна ситуация, а в районе Речного вокзала другая. Да, такая программа создается сейчас совместно с правительством Москвы, и, надеюсь, в ближайший год-два она будет реализована.

Сейчас в Москве работает несколько метеостанций — в Тушино, на ВДНХ, в центре (Балчуг), на Воробьевых горах (МГУ), в Долгопрудном и еще несколько в Подмосковье. Но в связи с новой географией застройки этого, конечно, недостаточно.

Есть такой термин — метеобезопасность…

Гидрометеобезопасность — есть такой термин, правда, в нормативных и федеральных законах сейчас он практически не встречается. Различные региональные оперативные структуры МЧС России от нас получают прогнозы с различной заблаговременностью и штормовые предупреждения (ШП). А получив ШП, их обязанность — организовать оповещение населения о надвигающейся погодной опасности или аномалии (жара летом, аномальный холод зимой) и решить, кого и куда эвакуировать, разместить в пунктах временной дислокации и проживания, если есть такая необходимость.

Разумеется, мы не всегда можем дать стопроцентный прогноз. Есть процессы, быстро развивающиеся за период от одного до нескольких часов, за которыми уследить без метеорологических локаторов очень сложно. Вот три часа назад все было тихо-спокойно и нет никаких признаков, а потом вдруг появляется циклонический вихрь, мощная «кучевка» — кучево-дождевая облачность — и, как следствие, ливень, ветер, а то и град. Как, например, это случилось в начале июня в городе Крымске Краснодарского края несколько лет назад: было наводнение, вызванное дождевым паводком, все произошло слишком быстро, за считаные часы.

Фото: Максим Мармур