Московская легенда: «Китайскому летчику Джао Да» 20 лет
Об истории клуба рассказывают его основатели и люди, ставшие за эти годы настоящей семьей «Летчика».
В свое время этот клуб стал для меня некой терапией. Я довольно хреново чувствовал себя перед его открытием, а после жизнь снова стала бить ключом. При этом я понятия не имел, что мы будем там делать — ни до открытия, ни в момент — я просто знал, что этот клуб надо открыть, потому что он — терапия. Понятно было, что такое место должно быть. Все, что там дальше происходило, происходило само собой: фестивали, проекты, концерты, театральные спектакли… Я заранее ничего не планировал, не было никакой концепции, никакого бизнес-плана. Хотелось просто создать место, куда будут приходить люди, которых захочется видеть, где будет играть музыка, которую захочется слушать. Важно еще вот что — в воздухе было ощущение, что скоро все будет, как бы это сказать, зашибись. Свобода, счастье, ощущение полета. Я как написал тогда про летчика Джао Да, что это самый свободный человек на свете, который летал на своем Curtiss P-40 ниже зоны действия локаторов, так оно и вышло. Потом это ощущение пропало надолго. С 2008 года я «Летчиком» не занимался — совсем. Невозможно одно место делать на таком градусе так долго. Всему свое время. Я сейчас сам по себе.
«Паперный Т.А.М.»
Сложно вспомнить какую-то одну историю про «Летчик» — их там было так много и все они были такими яркими… Повторюсь, мы никогда не знали, что будет завтра. Я вообще считаю, что настоящее получается только тогда, когда не готовишься, не просчитываешь, а просто берешь и делаешь. Единственным правилом, когда мы звали музыкантов, было нравится — не нравится, и все. Потому и получилась такая живая разношерстная и приятная компания.
В какой-то момент я решил делать фестиваль и пошел на переговоры к сигаретному бренду. Мне говорили, что нужно идти с концепцией, презентацией, описанием целевой аудитории, то-се… Я купил два килограмма черешни, пришел на переговоры и говорю: «Что там будет, я не знаю, но вот, поешьте черешни. А если подробнее, то будет весело и будут дудки». В общем, на ходу что-то придумывал, и с той стороны чувствовали, что в этом есть какая-то жизнь. Мы так три огромных феста сделали — «Танцы», «Дудки» и «Улица», где играли уличные музыканты со всех площадей и подземных переходов мира.
Помню, в какой-то момент у меня возникла идея позвать выступить Олега Анофриева, чтобы он в честь юбилея «Бременских музыкантов» исполнил все партии, как на пластинке. А мы бы ему подыграли. Позвонили Анофриеву, долго его уговаривали, он согласился, но как-то не слишком охотно. Я позвал своих музыкантов, Аню Хвостенко, чтобы она спела Принцессу, и мы начали репетировать. Анофриев был совершенно недоволен тем, что мы делаем, и говорил: «Ну кому это сейчас нужно да еще в клубе». А потом было само выступление, народу — море, большинство людей даже не смогли в «Летчик» зайти. И вот когда все услышали знакомый с детства голос: «Давным-давно на белом свете жили глупые короли, прекрасные принцессы… » и так далее, все, кто там был, как один прямо закричали от восторга. Какая там сансара-нирвана, я такой радости никогда больше не видел. После выступления Олег Анофриев стоял растерянный и абсолютно счастливый. У меня до сих пор ком в горле. Потрясающий был артист.
Олег Анофриев
Потом Саша Чепарухин предложил общими усилиями устроить концерт Ману Чао в «Горбушке», а заодно и в самом «Летчике». В процессе переписки я Ману Чао совершенно возненавидел. Там оказалось какое-то огромное количество невыполнимых финансовых и организационных требований. Конечно, мы не с Ману Чао переписывались, а с агентом, но все равно — антиглобалист, левак, при этом жесточайшее регулирование каждого телодвижения: то нельзя, се нельзя. В общем, я был готов ему в рожу плюнуть. И вот он приехал, вошел в «Летчик», и все — оказалось, это обаятельный, милейший человек, который в итоге неделю практически жил в клубе. Пили, курили, бесконечные джемы, острые вопросы пошли побоку, все, включая официантов, называли его Маню, короче, он оказался потрясающим чуваком. Когда мы расставались, я его уже совершенно обожал.
Ману Чао
Я узнал, что в Москву впервые приезжают The No Smoking Orchestra с Эмиром Кустурицей. Это было примерно за три дня до концерта. Стал выяснять, кто их привозит. Оказалось, что это Миша Капник — мы потом подружились и делали вместе фестивали. Я предложил ему, чтобы Кустурица сыграл дополнительный концерт в «Летчике». Он сказал, что это невозможно, но давай попробуем. Не помню как, но все получилось. Там, конечно, люди были как селедки в бочке, но все были совершенно счастливы. Схема та же — человек попадал в «Летчик» и больше из него не выходил. Секрет, видимо, в том, что мы всех их очень, по-настоящему любили.
Летом 1999-го я окончила журфак МГУ. Подработки на кабельном телевидении и в отделе промоушена фирмы грамзаписи Fee Lee закончились. Я уже была дружна с IFK, Tequilajazzz и «Кирпичами». В конце лета в Москве открылся новый клуб, и на второй день его существования я попала туда на концерт группы Sport. Со мной был Боря, тогдашний директор «Кирпичей», и в клубе мы стали спрашивать, кто занимается организацией концертов. Нам сказали, что постоянного музыкального менеджера пока нет, и предложили записать общий телефон. Мне так и не пришлось позвонить по нему, чтобы организовать концерт «Кирпичам», потому что через пару недель я пошла в этот клуб на собеседование и сама стала арт-директором на последующие десять лет.
Концерт «Кирпичам» я еще долго не организовывала. Мне казалось, что Леша Паперный, который принял меня на работу и вообще отвечал за всю эстетику, ищет совсем другой музыки. Этнической, джазовой, возвышенной или такой немного театральной, как играл он сам. В то время в его коллективе были кларнет и виолончель.
Но Леша оказался человеком самого широкого кругозора, бесстрашным первооткрывателем и авантюристом. И когда мы перестали опасаться слишком громких, слишком неизвестных и слишком известных групп, в «Летчике» все и закрутилось! Леше удавалось уговорить Олега Анофриева сыграть в клубе «Бременских музыкантов», Эмира Кустурицу сыграть концерт перед другим в большом зале в самый первый приезд группы в Россию. А, например, свою маму, официанток клуба и даже меня — играть в его спектаклях то мотыльков Цу-Синь, то Вербу, то Шляпу.
Алексей Паперный, Ирина Паперная, Татьяна Ядрышникова и Ирина Седова
Десять лет я жила в ежедневном фестивале. Бывало, до ночи мы отплясывали с ямайскими дедушками из The Skatalites, а утром надо было встречать на вокзале французов Les Hurlements d’Leo… Апофеозом такой жизни стал фестиваль «25 часов», когда больше 20 российских и французских групп выступали в клубе сутки подряд. Думаю, в Книгу рекордов Гиннесса мог бы попасть тот факт, что на вход в рок-клуб стоит очередь в 9 утра.
Но были, конечно, и печальные моменты. Умирали люди из ближнего круга клуба, из гримерки пропадали музыкальные инструменты, скинхеды врывались и громили все вокруг…
Я уже десять лет не являюсь сотрудником клуба, но при этом все еще даю интервью. Похоже, что бывших «летчиков» просто не бывает.
В начале нулевых я, как и все студенты, искал подработку. Выбор был не так велик, как сейчас, и я устроился в «Летчик» охранником, очутившись в совершенно новом, незнакомом и удивительном мире. Несколько лет я прослужил охранником, потом стал ночным менеджером, затем управляющим, а теперь директором. Все это заняло около 18 лет. Это именно тот случай, когда работа стала неотъемлемой частью жизни. Здесь я познакомился со своей любимой женой. Она тоже была студенткой, работала официанткой. Увидели друг друга, понравились друг другу, влюбились по уши и счастливы до сих пор. Меня сразу захватила эта жизнь — все время что-то происходило. Фантастические группы: «Белый острог», Marimba Plus — потрясающая музыка. Не говоря уже о серьезных группах — «Ленинград», «Пелагея», 5’Nizza, Алексей Паперный со своими проектами… Вокруг собирались фантастически интересные люди — журналисты, музыканты, виджеи MTV, да кто угодно. Это было удивительное ощущение — когда вокруг не коллеги, а настоящие единомышленники. Впрочем, в какой-то момент я попытался уйти в другой проект — занимался развитием складской и транспортной логистики. Проект был успешным, но в этой работе нет души. Так что я вскоре вернулся в «Летчик» — уже в должности управляющего. Сегодня в «Летчике» немного изменился формат музыки, сменилось поколение молодежи. У них немного другие интересы, ценности, вкусы. Но фактически «Летчик» все тот же. Мы открываем новых музыкантов — по понедельникам у нас проходят фестивали молодых групп. И когда я смотрю на них и их публику, то понимаю, что вот это и есть будущее «Летчика».
В «Летчик» я попал, как только переехал в Москву в 2000 году и какое-то время там даже ночевал, потому что негде было жить. Сидели в «Кукере» до утра, делали оригами, а добрые официанты нас кормили. Не знаю, сколько это продолжалось — неделю или две, наверное. Первые концерты моей группы W.K. тоже проходили там. Потом мы несколько лет делали вечеринки Atomic Boogie Nights — очень успешные в тот момент. «Летчик» в те годы был эпицентром музыкального движняка — туда приезжали Ману Чао, The Skatalites и кто только не. Другого такого места, пожалуй, тогда не было. Были, конечно, «16 тонн», но это все-таки немного другая история. Помню, как мы придумали игру «Сколько человек набьется в туалет» — набилось, помню, 24 человека. Охранники всех выгнали, конечно, но было весело. Вообще помню, что тогда было очень весело, мы все время дурачились. В «Летчике» мы снимали во время концерта первый клип группы 5’Nizza на песню «Солдат» — парень из Финляндии предложил снять его на пленку. Первые концерты Нино Катамадзе, когда я привез ее из Грузии, тоже проходили здесь. Это было легко, «Летчик» очень быстро из-за этой легкости стал огромной частью жизни.
Меня в клуб впервые привел первый звукорежиссер «Летчика» Саша Катынский, его с нами уже, к сожалению, нет. Это было в сентябре-октябре 1999 года, то есть я здесь фактически с самого начала. Ну и пошло-поехало. Клубов в Москве тогда было немного, и «Летчик» стал родным домом, мы с друзьями зависали там по нескольку раз в неделю. Постепенно я оброс знакомствами — с Ирой Седовой и всей ее командой, с музыкантами, конечно. Там я отмечал практически все дни рождения — и свои, и «Летчика». В те годы там была уникальная музыкальная программа: «Кирпичи», Tequilajazzz, «Ленинград», Spitfire… И там царила какая-то совершенно уникальная атмосфера, которую создавала команда — ни в «Вермеле», ни в «Кризисе жанра» такой не было. Если пытаться это ощущение сформулировать, получится какая-то банальщина про душевность… Просто там постоянно встречались совершенно неожиданные люди и начинали между собой дружить. Кто-то приходил случайно и оставался постоянным гостем на долгие годы. Я лично знакомился там с музыкантами и начинал с ними ездить по другим клубам и городам. Все мои первые музыкальные открытия связаны именно с «Летчиком».
Сергей Шнуров
Была и такая, например, история. В «Летчике» я познакомился с Львом Слепнером из группы Marimba Plus и стал ходить на ее концерты. Однажды, не помню год, но помню, что это было воскресенье — народу было мало, я пришел и увидел, что за столом сидит и пьет чай Саша Васильев из группы «Сплин». Я подсел к нему — атмосфера «Летчика» всегда располагала садиться куда угодно, это не ресторан. Мы разговорились, он собирался на поезд, но спросил, что за группа сегодня выступает. В итоге он остался на концерт, после чая пошли крепкие напитки — получилось ли у него попасть на поезд, не знаю. Дальше — моя фантазия, но на одном из следующих альбомов «Сплина» сильно возросла роль флейты, которая у Marimba Plus всегда была важным инструментом. Может быть, это и несвязанные события, но кто знает…
И, что важно, во многом «Летчик» и сегодня остается местом силы. Несколько лет назад там провели фестиваль питерской «Ионотеки» — это было очень значимое мероприятие, открывшее массу новых музыкантов. «Летчик» стал другим, но он остается флагманом, это безусловно.
Фестиваль «Летчик. Дача. Лето», приуроченный к 20-летию клуба, пройдет 9–11 августа под Переславлем-Залесским при участии ДДТ, «Сплина», Tequilajazzz, Дельфина, Noize MC, Пелагеи и других музыкантов.
Фото: @jaoda
- Подписаться:
-
