Если вы хотите днем посреди шумного города испытать чувство страха и одиночества, надо выйти из метро «Баррикадная», по светофору пересечь одноименную улицу и подняться по гранитным ступеням на стилобат высотного дома по адресу Кудринская, 1. Дальше пойти направо, завернуть за угол, идти дальше вперед и вперед, огибая каменные выступы здания. Отвесно поднимаются высокие стены, воет ветер. Здесь никогда никого нет.

Впрочем, людей здесь много: кто прижимает к себе автомат, кто виолончель, кто сноп пшеницы, у них босые ноги, они изваяны из камня, сидят на каменных постаментах и заняты своим делом — смотрят в коммунизм. Наконец, совершив почти полный круг, оказываешься в сквере перед главным входом в дом и радуешься, услышав голоса и увидев огни автомобилей. Когда строили эту высотку, было принято много странных, нелогичных решений. И одно из них — вот это огромное гульбище, по которому никто никогда не гуляет.

В конце 1940-х практически одновременно стали строить семь высотных зданий. Закладка дома на Кудринской площади (тогда — площади Восстания) состоялась в сентябре 1947 года. Проект разрабатывали Михаил Посохин (впоследствии главный архитектор Москвы) и Ашот Мндоянц. Высотные дома собирались строить из железобетонных плит. В стране их тогда делать не умели, и в подмосковных Кучино и Люберцах построили специальные заводы. Что касается эстетического облика, архитекторами руководили не только музы, но и генерал-майор Александр Комаровский, совершенно чудовищный персонаж, начальник Главного управления лагерей промышленного строительства НКВД. Именно он распорядился на всех высотках установить шпили, сказав: «Сталин готику любит».

В результате на площади Восстания вырос дом, напоминающий Вавилонскую башню, нью-йоркские небоскребы и готический собор. Его строили восемь лет, первые жильцы стали въезжать в апреле 1955 года. Здание симметрично, оно состоит из главного корпуса и двух боковых. Все три корпуса поднимаются вверх уступами. Высота дома с башней и шпилем — 156 метров, в главном корпусе 24 жилых этажа, в боковых — по 18. Здание облицовано светлым камнем, стоит на широком стилобате, украшенном темно-красным гранитом, взятым в качестве трофея у гитлеровской Германии.

По своему убранству из всех семи высоток именно дом на площади Восстания был самым роскошным и помпезным. Всюду люстры, зеркала, резной дуб и красное дерево, мозаика, разные сорта гранита и мрамора, метлахская плитка, светильники в виде канделябров. Особенно торжественно выглядит пространство перед лифтами в главном корпусе. Оно украшено витражами в древнерусском стиле по эскизам художника Павла Корина, но этого дизайнерам было недостаточно, и они всюду щедро понаставили колонны, вроде бы античные, но толстые и неестественно короткие. При виде них вспоминается не Парфенон, а советская «Книга о вкусной и здоровой пище». Каждая из колонн выглядит так, словно взяли батон колбасы, допустим, языковой или телячьей высшего сорта, снизу отхватили здоровый ломоть, но осталось еще много, и это зрелище не может не радовать. Архитекторы настолько увлеклись, проектируя холлы, мраморные лестницы, парадные подъезды, вестибюли, террасы и колоннады, что в результате нежилая площадь в доме превышает жилую. Квартиры — а их здесь 456 — получились довольно тесные, и когда жильцы устраивали большие семейные торжества, они вынуждены были выставлять столы в общие коридоры перед лифтами.

Дом тут же стал одним из символов новой Москвы. Именно рядом с этой высоткой Сергей Михалков поместил своего героя дядю Степу.

Шли ребята мимо зданья,
Что на площади Восстанья.
Вдруг глядят — стоит Степан,
Их любимый великан!..
— Получил я пост почетный! —
И теперь на мостовой,
Там, где дом стоит высотный,
Есть высотный постовой!

Но в народе ходили другие стихи. Их приводит в своих мемуарах критик Наталья Иванова, которая провела здесь свое детство:

Я живу в высотном доме,
Но на первом этаже.
Сверху видно область Коми,
Нам же только чью-то жэ.

В самом деле — чем выше этаж, тем он был престижнее. Впрочем, в боковых подъездах самые верхние этажи были отданы под общежитие для обслуживающего персонала, где обитали электрики, сантехники, уборщицы и дворники. Как в обычных коммуналках, тут был длиннейший коридор, куда выходили двери комнат, в одном его конце — общий туалет, в другом — общая кухня. Потолки здесь были ниже и лифты сюда не доходили.

Строительство дома курировало Министерство авиационной промышленности, и среди жильцов было много людей, связанных с авиацией: авиаконструкторы Юрий Гусев и Илья Закс, летчики-испытатели Марк Галлай, Константин Коккинаки, Игорь Эйнис, Сергей Анохин и его жена Маргарита Раценская, чемпионка мира по планерному спорту, обучавшая летному делу Сабиху Гехчен, приемную дочь Кемаля Ататюрка.

Кто еще жил в этом доме? Петр Алейников, мегазвезда 1940-х годов. Талантливый актер, игравший рабоче-крестьянских парнишек, хохмачей и штукарей. Но в период оттепели стали востребованы новые, куда более сложные герои, их играли Смоктуновский, Баталов или Козаков. Алейников старел, почти не снимался. Свободное время, которого было слишком много, он часто проводил так: выходил из дома, пересекал Баррикадную площадь и шел в зоопарк, где завел дружбу со смотрителем волчьего вольера. С ним он пил водку, там же иногда и засыпал. По слухам, однажды он ухитрился открыть вольер, прямо там заснул, и волки оберегали сон заслуженного артиста, сыгравшего народного героя Ваню Курского в фильме «Большая жизнь». Вскоре он умер в возрасте всего лишь 51 года.

Мирон и Вера Вовси. Медики, ставшие главными фигурантами «дела врачей-убийц». Были арестованы в ноябре 1952 года, обвинялись в связях с еврейскими буржуазными националистами и американской разведкой. Во время одного из допросов следователь стал пересказывать Вере Львовне официальный бюллетень о здоровье Сталина, говоря, что речь идет о его дяде. Когда дошло до дыхания Чейна—Стокса, она ответила: «Если вы ждете наследства от вашего дяди, то дело в шляпе». Вскоре Сталин умер, обвинение сразу рассыпалось.

Валентин Глушко. Один из тех людей, благодаря которым Советский Союз выиграл космическую гонку. Инженер, разработчик жидкого топлива для ракет, в 1938 году был арестован, его коллег расстреляли, сам он получил 8 лет лагерей. Оттуда его вытащил Берия и отправил в свою «шарашку», где Глушко работал вместе с Королевым. Сразу после войны был направлен в командировку в Германию для изучения трофейных немецких ракет ФАУ-2. Впоследствии создал двигатели для первого искусственного спутника и космической ракеты, в которой полетел Гагарин.

Николай Лесючевский, литературный критик, директор издательства «Советский писатель». Автор множества доносов, по которым были арестованы десятки людей. Анна Ахматова говорила: «Две России глянут друг другу в глаза: та, что сажала, и та, которую посадили». В доме на «Баррикадной» эти две России встречались и глядели друг другу в глаза в буквальном смысле слова — в коридорах, на лестницах и в лифтах.

Симон Нариньяни. Главный фельетонист Советского Союза. Он хорошо понимал границы дозволенного, но однажды все-таки зашел за флажки. В результате вплоть до 1990-х все студенты журфака должны были выучивать, что 15 сентября 1959 года вышло специальное постановление ЦК КПСС «Об ошибочном фельетоне С. Нариньяни “Ухарь-купец”», хотя никто уже не помнил, что именно совершил злосчастный ухарь-купец и кем он вообще был. Нариньяни было свойственно своеобразное, довольно мрачное остроумие. В числе немногих советских журналистов он освещал Нюрнбергский процесс. Один из коллег заметил, что Геринг на заседании суда выглядит каким-то помятым. «Ничего, — тут же ответил Нариньяни, — отвисится!»

Элина Быстрицкая. «Главная казачка страны». На самом деле происходила из интеллигентной еврейской семьи — ее отец был киевским врачом. В 1957 году снялась в «Тихом Доне», где режиссеру Сергею Герасимову требовалась народная, но при этом, как сказано у Шолохова, «порочная, вызывающая» красота. В Быстрицкую—Аксинью зритель влюбился, и эта любовь оказалась неподвластной времени. Даже сейчас, когда какое-нибудь медиа проводит опрос на тему «Самая красивая актриса русского кино», если среди фотографий есть снимок молодой Быстрицкой, она побеждает с большим отрывом.

Кроме того, в доме в разное время жили чемпион мира по шахматам Василий Смыслов, актер и директор Малого театра Михаил Царев, хирург Александр Бакулев, руководитель джазового оркестра Олег Лундстрем, хоккеист, двукратный чемпион мира Николай Сологубов и звезда оперетты Татьяна Шмыга. Представители советской элиты купались в недоступной для других роскоши, которая по современным меркам кажется довольно убогой. К примеру, однажды жена известного спортсмена привезла из-за границы партию дешевых синтетических шуб в черно-белую полоску и тут же очень выгодно перепродала соседкам. В результате самые модные местные дамы поголовно ходили в одинаковых полосатых шубах, словно популяция бурундуков.

На первом этаже элитного дома размещался «Гастроном №15». На тот момент это был самый большой продовольственный магазин в Советском Союзе, в полтора раза больше «Гастронома №1», то есть знаменитого «Елисеевского». Газета «Вечерняя Москва» за 28 февраля 1955 года сообщала: «Огромные витрины арочного типа, мраморные стены, пилястры и пристенные шкафы, мощные колонны, увенчанные капителями из позолоченной майолики, цветные стеклянные витражи, гранитный пол, хрустальные люстры, мебель из дорогих пород дерева — все это делает магазин необычайно красивым и богатым. Оригинальные прилавки с художественно выполненными колонками, где продаются соки, которые под давлением подаются из подвального этажа».

Грандиозной архитектуре соответствовали и грандиозные очереди. Здесь можно было раздобыть дефицитные продукты, например хорошую ветчину или югославские куриные супы в пакетиках. В одном из залов был кафетерий, тут подавали особенные, известные на всю Москву жареные пирожки за 10 копеек с фаршем из молотого мяса и рубленого яйца. Верхом счастья для многих детей было пойти в выходной день в кинотеатр «Пламя», который находился в этом же здании, а потом зайти сюда, съесть горячий жареный пирожок и выпить стакан сока.

Много лет спустя, когда площадь Восстания вновь стала Кудринской, в этих гигантских залах открыли ресторан «Центральный», где решили по полной программе использовать жанр ретро: бренчала живая музыка, в меню предлагали старые добрые советские блюда. Но с большим сталинским стилем есть одна проблема: он чудовищно неуютен. Его трудно любить и еще труднее как-то применить к собственной жизни. С кем было сюда ходить? С любимой девушкой? Слишком мрачно и совсем не романтично. С друзьями? Неуютно и пафосно. С деловыми партнерами? Архаично и нелепо. Ресторан жил за счет свадеб и корпоративов, а потом и вовсе закрылся. Долгое время эти разукрашенные мрамором и гранитом квадратные метры самым банальным образом предлагались на «Авито». Сейчас здесь располагается итальянский ресторан Balzi Rossi. Его создатели всюду понаставили кадки с лимонами и лаврами, между ними разместили копии античных статуй и бюсты разнообразных цезарей, словом, приложили все усилия, чтобы это пространство напоминало лоджию в барочном римском дворце, справедливо считая, что клиентам комфортнее будет в фальшивых римских интерьерах, чем в настоящих сталинских.

В стилобате дома слева от лестницы когда-то располагалось любимое детьми кафе-мороженое. Позже его сменило место, где вели себя совсем не по-детски — бар The Real McCoy, лет пятнадцать назад — одно из самых веселых и пьяных мест в городе. Добропорядочным гражданам, которые в поздний час возвращались к себе домой и проходили мимо его гигантских окон, все происходившее внутри казалось какими-то оргиями нечестивцев. Текила, водка и виски лились рекой, официанты наливали коктейли в поллитровые кружки и старались не наступать на людей, уже успевших уснуть под столами. Посетители вели себя так, словно желали напиться и наплясаться на десятилетия вперед, и, в общем, были правы. Во время одной из костюмированных вечеринок арт-директор клуба Евгений Самолетов, надев на себя женскую ночную рубашку, полез плясать на барную стойку, изрезал ноги о кем-то разбитый стакан, и в результате его, залитого кровью, все в той же ночной рубашке повезли отсюда прямо в институт Склифосовского. Годы существования The Real McCoy почти полностью совпали с «веселыми нулевыми», в 2001 году они открылись, в 2013-м устроили свою последнюю вечеринку.

Если подняться по лестнице на стилобат и пройти сотню метров, можно увидеть другое заведение, которое никак не закроется, хотя для этого принимают огромные усилия. Странный длинный ангар, прилепленный к историческому зданию, здесь он совершенно неуместен, да и везде был бы неуместен, кроме разве что Черкизовского рынка в 1990-е. Раньше тут располагалось казино, потом его сменил некий центр развлечений с боулинг-клубом. Его всеми способами пытаются отсюда убрать, жильцы дома пишут жалобы, представители «Архнадзора» заявляют протесты, даже клиенты ругают его последними словами и почти во всех отзывах повторяется одно и то же: «Надстройка, причем такая страшная и убого возведенная…  кто, когда и как воздвиг этот скворечник? Дорожки кривые! Шары очень сильно побитые и их мало». И тем не менее много успешных и знаменитых заведений вокруг закрылось, а этот клуб существует и выщербленные шары по-прежнему с грохотом катятся по кривоватым дорожкам. Считается, что из-за непредусмотренной на стилобат нагрузки от него отваливается немецкая трофейная облицовка.

Состояние дома сейчас не самое лучшее. Со всеми своими витражами, мозаиками и статуями он очень дорог в обслуживании, но квартиры здесь не так уж хороши по современным критериям: маленький метраж, крошечные ванные комнаты, к дому прилагается сквер, но он выходит на шумное Садовое кольцо. Тем не менее стоимость квадратного метра здесь составляет около 600 тыс. рублей. На сайтах риелторов в качестве главных достоинств дипломатично указывается: «Историческое здание. Знаменитые и преуспевающие соседи! Исключительные панорамные виды на центр города».

Мало кто знает, что этот дом не только высоко поднимается к небу, но еще и глубоко уходит под землю. Сталин в начале 1950-х с энтузиазмом готовился к новой мировой войне, и на этот случай престижные новостройки непременно снабжались бункерами. Бомбоубежище на Кудринской получилось не очень глубоким и в случае ядерной войны никого бы не спасло. Зато оно было гигантским, площадь его далеко выходила за периметр самого здания, оно могло вместить обитателей всех четырехсот квартир. Вместо общего зала, где спят вповалку — множество отдельных комнат. Даже полы были покрыты первосортным дубовым паркетом. «Видно, и на том свете господам одним жить», — как говорил солдат у Льва Толстого. В пламени Армагеддона обитатели элитного дома должны были сгорать изящно, с комфортом, как бы сказали много лет спустя — гламурно.

К счастью, это место не пришлось использовать по назначению. Долгие десятилетия оно пустовало, с начала 1990-х его стали активно навещать диггеры. Здесь в реальности есть решительно все, что вы хотели бы найти в хорошей компьютерной хоррор-бродилке: бесконечные коридоры, вентиляционные шахты, мутные треснувшие зеркала, клочья паутины, наглухо закрытые несгораемые шкафы, разъезжающиеся под ногами дощечки паркета, сочащиеся с потолка капли воды, ящики, полные полуистлевших противогазов, висящие на стенах обрывки инструкций по гражданской обороне, выцветший плакат с советским воином, цитата из Ленина «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться» и прочие лозунги, которые бы очень пригодились в качестве утешения людям, пока над их головами будет рушиться мир. Иногда встречаются старинные агрегаты вроде машины для накачивания воздуха. Если крутить рычаг, она вдруг начинает работать и накачивает воздух с диким грохотом и лязгом.

Тот, кто успешно проходил все эти уровни, мог совершить мгновенное путешествие во времени. Из 1950-х годов он переносился в начало нулевых, в зал, от пола до потолка заполненный старыми игровыми автоматами. После того как наверху закрылось казино, владельцам лень было вывозить эти железные коробки, поэтому их просто свалили здесь. У некоторых с корнем вырваны передние панели и торчат провода, другие «однорукие бандиты» покрыты пылью, но сохранились почти в неприкосновенности. Они, естественно, отключены от электричества, но барабаны можно вращать вручную. Жаль, что даже если выпадут три семерки, монеты сыпаться не будут. Легко представить себе, как призраки жильцов дома — все эти знаменитости, герои, актеры, народные любимцы, гении и злодеи — по ночам собираются здесь и играют в это казино, подпольное в полном смысле слова.

Фото: Н. Грановский/ТАСС, И. Петков/pastvu.com, Б. Рябинин/pastvu.com, Б. Игнатович/pastvu.com, Н. Грановский/ТАСС, Никита Машкин, Владимир Трефилов/МИА «Россия Сегодня»