Валаам манил давно — о нем мне с любовью рассказывали родители, в студенчестве они занимались здесь реставрацией собора. Оказавшись в возрасте Христа, решил: сейчас или никогда, духовность сама себя не познает.

Поездку на Валаам я решил совместить с посещением питерских друзей, что логично: москвичу удобнее всего сюда добираться через Санкт-Петербург. Уже после того, как вы приехали в Питер, вам нужно попасть в Приозерск. Есть несколько вариантов: взять такси (2–4 тыс. рублей) или доехать на электричке (500 рублей). Из Приозерска до Валаама ходят «Метеоры» (1 час 15 минут — 2200 рублей) и простые теплоходы. Места и на «Метеоры», и на теплоходы стоит бронировать заранее.

Само слово «Валаам» происходит от карельского Valamoi — «высокая горная земля». Сочетание холмов, старых церквей и бескрайней Ладоги дарует атмосферу русского дзена — достаточно пройтись к Вознесенской часовне, стоящей между скалами и сосновым бором в нескольких километрах от Спасо-Преображенского собора. Помогают погрузиться в негу удивительный местный микроклимат (солнечных дней на Валааме больше на сотню, чем в Петербурге) и уютные смотровые площадки.

Главное, зачем туристы и паломники отправляются на Валаам — прикосновение к святыне. У Валаамского Спасо-Преображенского монастыря богатая и драматичная история. По легенде, апостол Андрей Первозванный, который отправился в Новгород из Киева, через Волхов оказался на Ладожском озере и воздвиг на Валааме крест. Основателями монастыря считаются греческие иноки Сергий и Герман, примерная дата его возникновения — X век. Острова неоднократно оказывались под властью шведов, которые уничтожали обитель, но раз за разом она поднималась вновь.

Своего расцвета Валаамский монастырь достиг в XIX веке, когда его настоятелем стал деятельный игумен Дамаскин. При нем на острове были построены 18 часовен, пристань, конный и рыбный заводы, проложены дороги, северная местность была засажена овощами и фруктами, включая арбузы (!). На ставший популярным Валаам тысячами приезжали паломники и туристы, включая именитых. Здесь вдохновлялись Рерих и Тютчев, Чайковский и Менделеев, Александр Дюма-старший и др.

После Октябрьской революции Валаам стал частью Финляндии. Финны запретили монахам служить службы на русском языке и заставили принять западную пасхалию. При этом насельники монастыря избежали репрессий против духовенства, происходивших в Советах в 1930-е. В результате советско-финской войны остров стал частью СССР, а монастырь закрыли, здесь устроили школу юнг, позже — Дом инвалидов войны. В конце 1980-х с подачи патриарха Алексия II, которого здесь очень почитают, началось возрождение обители.

Сейчас Валаамский монастырь состоит из 12 скитов, расположенных в разных частях Валаамского острова, а также на небольших островах, куда можно доплыть на катере. Расстояния на Валааме только кажутся небольшими. Длина главного острова — 10 км, ширина — 8 км. Чтобы дойти до дальних скитов, нужны крепкая дыхалка и любовь к пешим прогулкам. Поэтому туристы путешествуют по острову на автобусе или в арендованных на группу гольф-карах (!), стоимость в час — 3500 рублей, количество мест — около десяти.

А еще можно взять напрокат велогибрид за 500 рублей в час. Поверьте, это того стоит. Поездка на гибриде купирует беду местных дорог: постоянные спуски и подъемы (на Валааме ощущение, что ты немного в горах, хотя самая высокая точка здесь — всего 58 метров). Но, главное, гибрид позволяет осмотреть остров в сжатые сроки, если вы поставили себе такую задачу. Так, мне удалось за три часа побывать во многих скитах центральной части острова. Дрифтуя в облаке пыли на гибриде, не забывайте уступать дорогу паломникам, чинно бредущим на богомолье.

Важно понимать, что монастырь живет по своему уставу и богослужебному суточному кругу, проникнуть в которые туристу невозможно. Может возникнуть ощущение, что вас не хотят посвящать в «тайны двора», почувствуется стена между духовным и светским. С этим нужно смириться, если только нет желания самому стать трудником и посвятить силы развитию местного хозяйства (места для женщин на лето уже кончились, но мужчинам будут очень рады).

Валаам поражает редкой в наших широтах ухоженностью. Травинка к травинке, листочек к листку, игумен и монахи сделали почти невозможное, приведя остров в соответствие с европейскими стандартами чистоты. Благоухающие хосты, астильбы, розы и лилии сопутствуют всем вашим прогулкам; часовни и храмы, а также все другие постройки светятся счастьем. Хотя ни шведов, ни финнов на острове нет и в помине (и ни одного, даже косвенного, упоминания о прежнем их владычестве).

Благолепие привлекает на остров деньги, и капитализм пустил здесь крепкие корни. На Валааме стильная пристань, прекрасные кофейни, комфортная гостиница с удобствами, упомянутый прокат гибридов, несколько магазинов с церковной утварью, основанная в 1881 году ферма, где производят вкусные творог с кефиром. Есть даже ресторан русской кухни «Шишкин» (назван в честь знаменитого художника, часто посещавшего остров).

Подобный антураж достоин только похвал, но есть, как говорится, нюанс: пропускная способность Валаама явно ниже потока туристов. Я был на острове пусть и в сезон, но в перерыве между церковными праздниками, даже не в выходные, при этом, выходя утром из гостиницы, протискивался сквозь толпу паломников, явно не меньше полусотни. В камере хранения негде яблоку упасть, и в официальную трапезную не пробиться. Это сказывается на настроении кадров.

Уставшие сотрудницы отеля, сидевшие на фронтдеске 24/7, общались со многими постояльцами (в первую очередь с почемучками вроде меня) хмуро, даже нервно. Так же со мной разговаривали и в храме: на вопрос, во сколько начинается церковная служба, предлагали пройти к воротам и посмотреть там; в кафе, выясняя про ингредиенты, входящие в салат, можно услышать: «Сегодня все равно другого нет. Так вы будете или отменяем заказ?»

Сейчас тяжело всем красивым местам в России — Петергофу, Плесу, Суздалю и Тарусе. Но на Валааме ситуация сложнее: капитализм здесь сталкивается со скрытым сопротивлением обители, созданной как место уединенной молитвы. Рождается противоречие, повисшее буквально в воздухе. На рыночную экономику, кстати, жаловались монахи и в эпоху игумена Дамаскина: непривычно им было, приняв схиму, работать на свечном заводике или стоять днями в лавке.

Наверное, это мелочи, главное — в другом. Валаамский синтез северной природы, инфраструктуры и духовности очевидно достоин 12 часов на перекладных. Здесь лучшее место для рефлексии и шлифовки жизненных ориентиров, если у вас такой период. Знакомый, приехав на остров туристом, настолько проникся, что прожил здесь год или два, устроившись работать печником. Его не смущали толпы туристов, он думал о своем служении. И был в этом очень прав.

Вымолив в кассе на пристани единственный билет на «Метеор», я вернулся в Питер. Там проходил ПМЭФ, но дело было не только в нем. Походы в Union и Blank, разгуляй белых ночей, культовая шаверма на Литейном, разговоры о творческих методах Курехина и Гумилева, выставка Лавина в «Эрарте»: поездка в Петербург стала отличным контрапунктом Валааму, привнеся в путешествие на Север приятную светскость.

Фото: shutterstock.com