«Москвич за МКАДом»: в Калязин и Ново-Окатово за улитками, энерготропой и поисками смысла жизни

Символ Калязина — высоченная колокольня Никольского собора, которая немым укором торчит в самом центре Волги. Когда перед Великой Отечественной войной Николо-Жабенский женский монастырь взорвали и разобрали по кирпичикам, колокольня устояла (умели же предки строить) и полвека прослужила маяком для проплывающих судов. В конце 1980-х ее фундамент укрепили и даже насыпали вокруг небольшой остров, но местные еще помнят, как детьми на лодках проплывали под каменными арочными сводами.

Хотя большую часть исторического центра, монастырский посад XV века и сами древние монастыри в 1939 году затопили, предварительно взорвав, здесь есть на что посмотреть. До революции Калязин был процветающим портовым городом, через который в Москву везли разнообразный товар. То, что подмокало по пути, местные торговцы скупали за бесценок, просушивали, приводили в первозданный вид и уже самостоятельно везли на продажу в Москву. На том и богатели.

После революции купечество перестало играть значимую роль: кто-то уехал, кого-то репрессировали, но в целом город считался зажиточным, пока в 1930-е не был утвержден проект «Большая Волга». Для его реализации затопили не только поля, леса и деревни, но и довольно крупные города. Калязин ушел под воду Угличского водохранилища, Ставрополь-на-Волге — Куйбышевского, а старинная Молога покоится на дне Рыбинского моря.

Впрочем, в отличие от Мологи, которая была полностью стерта с карты России, в Калязине часть исторических памятников все же сохранилась. Частично от варварского уничтожения удалось спасти уникальные фрески XVII века, покрывавшие стены собора Свято-Троицкого Макарьевского монастыря. Это личная заслуга уроженца Калязина, первого директора местного краеведческого музея Ивана Никольского.

Первый раз древнюю обитель собирались взорвать сразу после революции, но Никольскому удалось отстоять монастырь и открыть в нем первый в городе музей. Когда стало понятно, что затопления Калязина не избежать, Иван Никольский (это было время самых кровавых сталинских репрессий) бесстрашно бросился спасать живописное религиозное наследие. Каким-то чудом ему удалось уговорить московских археологов и реставраторов и зимой 1939 года, когда температура по ночам опускалась ниже 40 градусов, организовать экстренную экспедицию по снятию фресок. Из двух тысяч квадратных метров росписей удалось сохранить чуть меньше двухсот. Сегодня часть живописных фрагментов хранится в Музее архитектуры им. Щусева в Москве, часть — в местном краеведческом.

Сохранились в Калязине и каменные дома богатейших купеческих семей — Полежаевых, Охлобыстиных (предков актера и экс-священника Ивана Охлобыстина) и Рыжковых. Местные жители вспоминают, что в 1990-е советский премьер Николай Рыжков, внучатый племянник купчихи Марии Рыжковой, хотел выкупить и реконструировать фамильный дом, но здание ему не отдали. Кто знает, может, поселись здесь Рыжков, возрождение города началось бы на четверть века раньше. Пока большинство исторических особняков находится в плачевном состоянии, но есть план создания в центре города музейного кластера.

До недавнего времени Калязин оставался в стороне от туристических маршрутов, в том числе из-за плохих дорог. Сейчас сделали трассу и с августа этого года запустили пассажирский теплоход «Метеор», который останавливается в городе по пути из Твери в Нижний. Но туристическая инфраструктура Калязина пока только зарождается, хотя каждое лето число жителей многократно увеличивается: здесь относительно недорого можно снять дом или квартиру на самом берегу Волги.

Несмотря на сезонный наплыв отдыхающих, гастрономических чудес от Калязина в отличие от других провинциальных волжских городков ждать не стоит за исключением, пожалуй, двух точек — ресторана в бутиковом отельчике Voda на причале сбоку от главной улицы и улиточной фермы на территории яхт-клуба «Калязин».

«Калязинская улитка» — ферма, где выращивают настоящих бургундских виноградных улиток — проект владельца местного яхт-клуба Владимира Оленина. Бывший военный, Оленин заразился в Греции яхтингом и больше десяти лет назад открыл в Калязине частный клуб. Туристы и яхтсмены, которые регулярно заходили в марину, постоянно спрашивали о том, что еще кроме знаменитой колокольни можно посмотреть в городке. «В какой-то момент мне захотелось целенаправленно сделать туристический объект. Есть же в городе Мышкине Музей мыши, а у нас теперь есть единственный в России Музей улитки. Среди экспонатов музея — “Мона Лиза” из ракушек, “Улитки” Сальвадора Дали и многое другое.

Сразу решил, что я не буду заниматься сельхозпродукцией и выращивать улиток для супермаркетов и ресторанов, а сделаю историю только для туристов — ферму и дегустационный зал», — рассказал Оленин. Готовят улиток здесь только одним способом — по-бургундски. Это французская классика, когда виноградных улиток в сливочно-чесночном соусе с зеленью запекают в раковинах. Вместо французских багета и вина, с которыми традиционно едят во Франции улиток, подают калязинский багет и крымские вина.

Отель и ресторан Voda — проект Николая Гидта. В Калязин Гидт попал случайно, и этот городок на Волге запал ему в душу. Он и его двое сыновей Андрей и Владимир с нуля создали предприятие по ремонту крупной карьерной техники и наладили производство автоматических систем для смазывания механизмов. Проект оказался успешным. «Основная проблема этой сферы — отсутствие специалистов, поэтому людей обучаем сами: берем на стажировку студентов местного техникума (в народе его называют “Терем”), по окончании предлагаем рабочие места. Остаются в основном ребята, заинтересованные в развитии предприятия и верящие, что в России можно создавать очень востребованные продукты и замещать импорт», — рассказал Андрей Гидт.

Глава семьи давно мечтал создать место силы, где вся семья могла бы собираться вместе. Так два года назад в центре города на берегу Волги появился отель и ресторан Voda. В меню тартар из лосося, паста, солянка, уха, крабовые котлеты, божественная воздушно-ягодная «Павлова» и меренговый рулет. «Отец очень любит готовить и все меню продумывает и тестирует самостоятельно. Мой брат Владимир ему в этом помогает», — рассказал Андрей Гидт.

Еще в отеле могут покатать по Волге на прогулочном катамаране, показать с воды знаменитое «Калязинское ухо» (гигантскую тарелку радиоастрономической обсерватории), которое «слушает глубокий космос», или свозить на ферму с оленями и зубрами. Иногда заплывают на остров, где в домике причта живет столетний игумен Леонид, мечтающий о возрождении Макарьевского монастыря. При помощи калязинских меценатов остров расчистили, пробурили скважину и восстановили историческую угловую башню-часовню.

Буквально в паре десятков километров от города на берегу Волги находится еще одно любопытное место — отель «Ново-Окатово» с необычной инфраструктурой и энерготропой. Его придумал предприниматель Виталий Начаркин, который долго искал идеальное пространство для перезагрузки, где можно было бы заняться комплексным восстановлением. Начаркин нашел этот пологий берег Волги, где в камышах гнездятся краснокнижные птицы, а вокруг шумят корабельные сосны. В 2021 году появился глэмпинг, а сейчас на территории отеля больше десятка современных деревянных экодомов c ржаной соломой в качестве утеплителя, уютными каминами и панорамными окнами с видом на реку. Рядом с некоторыми домиками есть индивидуальные купели с подогревом, сидя в которых можно любоваться волжскими закатами.

Для тех, кто любит погорячее, в «Ново-Окатово» работает традиционная русская баня. Парит здесь потомственная банщица Татьяна Желтобрюхова — уроженка соседней деревни Болдиново, знаток народных практик и обрядов. Татьяна — сертифицированный мастер по технике парения, училась в том числе у чемпиона мира по банному мастерству Russian Banya World Максима Архипова. Баня, по ее словам, не только очищает тело и выводит токсины — грамотное парение с хорошим банщиком способно избавить от стресса, усталости и помочь перезагрузиться: «Веник — продолжение моих рук. Дубовый веник упругий, но иногда он начинает обнимать какую-то часть тела, как бы показывая, где есть проблема. Это сигнал, что именно здесь требуется особая проработка. После хорошей бани люди нередко избавляются от хронических заболеваний и психологических блоков».

Кроме бани еще одно место силы в отеле — русская печь, в которой готовят потрясающие суточные щи и каши, томят мясо и пекут хлеб. Если на завтрак предлагают сырники, можете не сомневаться — они из местного фермерского творога. Если грибной суп, то шеф (сейчас за кухню отвечает Андрей Михеев), скорее всего, собрал белые в лесу по дороге на работу. Леса тут напоминают карельские и так же щедры на грибы и ягоды.

И все же главное в Ново-Окатово — само пространство. Широкая Волга, по которой в хорошую погоду плавают на сапах, заповедный сосновый лес и уникальная энергетическая тропа длиной чуть больше километра, которая идет по лесу мимо 14 арт-объектов. Придумали проект архитекторы Мария Бастамова и Эдуард Арзуманян. «Мы привыкли работать с живыми пространствами, где объект рождается не в мастерской, а на месте, в диалоге с ландшафтом», — рассказывает Мария.

Гуляя по ново-окатовскому лесу, Мария и Эдуард решили выстроить маршрут не как череду ландшафтных художественных объектов, как это часто бывает в арт-парках, а как очень личное переживание человека, в процессе которого задействованы все органы чувств: слух (важная часть этого проекта — аудиоспектакль, созданный специально для тропы), зрение, осязание, обоняние и интуиция.

Каменный «Внутренний очаг» круглый год остается теплым, напоминая о человеческой любви, а скульптура «Род» в виде металлических фигур, вырастающих из земли, дает почувствовать силу предков. Извечные поиски смысла жизни в конечном счете сводятся к встрече со своим истинным Я. И уединенный отель на волжских берегах прекрасно для этого подходит.

Фото: Elena Nechiporenko, Studio MDF, Studio MDF, Kirill Skorobogatko/Shutterstock.com, личный архив Владимира Оленина, Андрея Гидта, пресс-служба отеля «Ново-Окатово»