Морской и при этом не курортный город — это очень приятно. Море есть, а пляжа нет, романтика есть, а курортников в панамах нет, рестораны работают без ажиотажной ценовой политики и билеты есть на любую дату. В нашей большой стране таких городов всего-то четыре — Петербург, Мурманск, Владивосток и Новороссийск. Всех их объединяет, конечно, флот. И если Петербург, Мурманск и Владивосток построили в России, то Цемесскую бухту облюбовали еще древние греки. Уж они-то понимали толк в мореходстве и не могли пропустить необыкновенно удобную бухту.

Город Бата (возник в V веке до н. э.) входил в Боспорское царство. Если поплавать с аквалангом вдоль бухты, можно отыскать античные якоря и амфоры.

Когда в Цемесскую бухту пришли генуэзцы, они построили крепость Батарио, которую вскоре захватили турки-османы, укрепили ее по-модному, возвели мечети, казармы и дворец паши. Крепость назвали Суджук-Кале — на ее развалины можно посмотреть и сегодня. Россия долго воевала с Турцией, и по мирному договору 1829 года земли Цемесской бухты отошли России, но потребовалось десять лет, чтобы утихомирить местное население. Только когда в бухту вошли 11 русских кораблей, кавказские племена собрались и ушли. В 1839 году Новороссийск уже получил статус города, хотя состоял из трех домов и крепости. Над названием города долго не думали.

Все это лучше помнить, когда гуляешь по гигантской просторной набережной сегодняшнего Новороссийска, располагающей к размышлениям о вывертах истории. Следующая — Крымская — война (1856) смела с лица земли город Новороссийск, по условиям мирного договора Россия не могла иметь военные укрепления на Черноморском побережье. Но через десять лет город стихийно возродился. Из Турции массово бежали несогласные, подтягивались русские казаки и авантюристы. Видя населенческий бум, пришли торговцы. Потом подтянулись инвесторы, опять заработал порт — сначала грузовой, а потом и военный, появились нефтепровод, железная дорога и цементный завод. Город бурно развивался.

Во время Гражданской войны Новороссийск на несколько месяцев превратился в столицу. Накануне Первой мировой в городе жили 45 тысяч человек, а в начале 1920-х — уже 300 тысяч. Белые, казаки (читаем «Тихий Дон» и смотрим фильм «Служили два товарища», там эти сцены описаны), военные, мирные, словом, беженцы всех мастей хлынули в город в надежде на лучшее будущее. Все ожидали кораблей в Турцию, кому-то удалось уплыть, кого-то загребли красные, кто-то умер от инфекций или голода (в городе моментально подскочили цены). Например, инициатор убийства Распутина Владимир Пуришкевич скончался в Новороссийске от тифа (друзья сетовали, что железный Пуришкевич, которого не брали ни пуля, ни слово, умер от вши). Всех умерших от тифа хоронили в братских могилах.

В это же смутное время в город явился Всеволод Мейерхольд. Он бежал из Крыма, скрываясь от белой контрразведки, но тут же был арестован. Кто-то настучал, что он большевик (он действительно был членом РСДРП), через пару месяцев пришли красные, Мейерхольда освободили и назначили главным режиссером всех театров и пролеткультов в округе. Он инициировал открытие рабочих клубов, кинотеатров, библиотеки, школы стиховедения, народной консерватории, цирка и краеведческого музея. Словом, все, что сейчас в городе есть культурного, это — Мейерхольд, он бы развернулся еще мощнее, но приехал Луначарский и увез его в Москву. После его отъезда театральный Новороссийск опять погрузился во мглу. В 1993-м на фасаде дома по улице Мира открыли мемориальную доску, правда, не в том доме, где жил режиссер, а в доме, который построили на его месте.

Набережная Адмирала Лазаря Серебрякова (герой крымских войн, командующий военно-морскими силами Черноморского побережья) — четыре километра погружения в историю и наслаждения порывистым бризом. Начинается от крейсера-динозавра «Михаил Кутузов» (посоветовать сходить туда на экскурсию — как порекомендовать заглянуть на Красную площадь в Москве). Таких кораблей в свое время построили 14, все они отслужили по 30–40 лет, не имея серьезных аварий, а рекордсмен «Михаил Кутузов» прожил 48 лет и сейчас ремонт ему бы не помешал. Он такой гигантский, что не помещается в кадр.

На набережной больше десятка памятников, начиная от романтичного «Жена моряка» до памятника черноморской хамсе и от «Погибшим морякам сейнера “Урюп”» (трагедия 1953 года, когда затонуло рыболовецкое судно) до памятника эвакуации Белой армии под названием «Исход». Скамейки, велосипедные дорожки, качели и кафе. Я ела в бургерной Fri da Burger (набережная Серебрякова, 53а), там вкусно и недорого.

В центральной части набережной небоскребные стройки из стекла и бетона — торговые центры, жилые комплексы, рестораны, большие отели, похожие на шхуны, воздушный храм святых Петра и Февронии (открыли в 2019-м). Потом идут заборы с граффити, колоритные заброшки и огороженный колючей проволокой старый рыбный завод. И так до мемориала «Малая земля» — еще одного культового места Новороссийска. Мемориал связан с событиями Великой Отечественной войны и в СССР пользовался большой популярностью, потому что Брежнев участвовал в освобождении Новороссийска — туда привозили каждого туриста. Даже у меня есть выцветшая фотография пятилетней меня с родителями и другими экскурсантами на фоне мощного сооружения на берегу Цемесской бухты.

Все бы хорошо, но в город время от времени приходит коварный норд-ост, в Новороссийске его называют «бора» (на Байкале — сарма, в Чуйской долине — кордайский ветер, он бывает и на Адриатике в городе Сень). Он наводит на город красоту, но сильно портит жизнь флоту и жителям. Этот феномен образуется, когда поток холодного воздуха встречает на своем пути возвышенность (в Новороссийске это Маркотский хребет) и, преодолев препятствие, с остервенением обрушивается на побережье. Сила ветра может достигать 60 м/с, на море начинается шторм, температура воздуха падает до минуса (в Новороссийске может быть  минус 20), волны застывают, корабли кренятся, и начинается невероятная, уникальная красота — порт превращается в бело-хрустальное чудо. Чтобы увидеть такое, я несколько раз приезжала в Новороссийск, хотя от боры тонут корабли, он переворачивает машины, прогулка по улице становится фитнесом, а переход через проезжую часть — экстремальным путешествием, на тебя может свалиться грузовик или наехать вырвавшийся на свободу мусорный бак. Город замирает и ждет погоды, все подчиняется какой-то неведомой силе. Константин Паустовский писал о боре в романе «Черное море» (с тех пор ничего не изменилось): «Он подымает воду в заливе и несет ее ливнями на дома. Море клокочет, как бы пытаясь взорваться. Ветер швыряет увесистые камни, сбрасывает под откосы товарные поезда, свертывает в тонкие трубки железные крыши, качает стены домов».

Грузовой порт сразу поражает воображение — как только подъезжаешь к городу, видишь гигантские краны и трейлеры, словно оказываешься в стране великанов. А если доехать до конца улицы Портовая (остановка «Порт») и спуститься вниз к морю, где заканчивается забор, можно вблизи увидеть, как на корабли грузят зерно и уголь. Также на порт можно посмотреть с любой возвышенности вокруг Новороссийска.

Местные говорят, что лучшая смотровая площадка была у легендарного ресторана «Семь ветров», но компания «Транснефть» (бюджетообразующее предприятие города) ее закрыла, а ресторан снесла. А жаль. Ресторан этот, похожий на военный бункер или маяк, пользовался мистической репутацией. Дорога к нему была не из простых — долгий горный серпантин, но расположение роскошное — видно всю бухту, порт и горы вокруг. Построили его в конце 1960-х, там любили выпивать советская элита, карточные шулера, черные археологи и скупщики краденого. Простым советским гражданам попасть в ресторан было сложно — нужна была машина или дорогое такси. В ресторане кто-то убился, кто-то поссорился, а потом разбился рядом, машины падали в пропасть (пьяные за рулем)…  Короче, в 1980-х ресторан закрыли, и он долго стоял в качестве места обитания призраков и был альтернативным символом города.

Вопросы экологии — важнейшие в городе. Новороссийск — столица цементного производства, в городе работают пять цементных заводов, и все потому, что в ближайших горах месторождение мергелей (серое золото Новороссийска) и цемент получается отменный. При заводе «Пролетарий» есть музей цементной промышленности (Сухумское шоссе, 60, стр. 2), кстати, единственный в мире.

А еще каждый третий житель Новороссийска — рыбак, самый вкусный пеленгас и кефаль ловятся на местности. Если подружиться с рыбаками, они обязательно угостят свежепожаренной кефалью, и это будет незабываемое гастровпечатление. В городе существует неуловимая мафия браконьеров, с которой годами никто не может справиться. Местные газеты о ней кричат, экологи возмущаются, блогеры размещают фотографии негодников, полиция проводит рейды, а браконьеры как ловили рыбу на Западном моле в сезон нереста, так и ловят. И никто не может их победить.

Власти Новороссийска сейчас очень стараются, чтобы город стал привлекателен для туризма, например винного — в районе есть стариннейший концерн «Абрау-Дюрсо» (и уже отдельный город) и завод «Мысхако» с неплохими сухими винами. Вылизали набережную, придумывают все больше новых памятников и строят отели, на старейшем комбинате хлебопродуктов восстанавливают элеватор конца XIX века, но самую интересную достопримечательность организовал обычный пенсионер, биолог-любитель и бывший сотрудник ГАИ Дмитрий Сомов. Если сесть на автобус №102 и доехать до конечной остановки, можно сразу убить двух зайцев — посмотреть на современное виноградное хозяйство (там выращивают виноград для знаменитых вин «Абрау-Дюрсо») и пруд лотосов. Во времена СССР на речке Дюрсо было искусственное водохранилище, которое использовалось для орошения виноградников, но в 2002-м в результате паводков плотина разрушилась, воды хлынули по реке, и возникло небольшое озеро. Дмитрий в качестве эксперимента высадил на озере лотосы (семена привезли друзья из Индии), которые прижились и распространились. Каждое 15 июля они начинают цвести, превращая озеро в пушистый бело-розовый ковер, и все лето местные и туристы мчат туда фотографироваться. Ну и надо помнить, что лотосы занесены в Красную книгу, рвать их нельзя, а вот набрать орешков лотоса (это можно сделать в сентябре), чтобы запустить их в свой пруд, можно.

Хоть пик театральной жизни Новороссийска и пришелся на начало XX века, здесь шестой год проходит фестиваль «Театральная гавань». Некоторые критики прочат ему славу Авиньона, и это отличный повод приехать в Новороссийск и москвичам.