Несмотря на пасмурную погоду, нужно выбраться за МКАД и поймать последнее дыхание осени. Мы, например, отправились в Плес. Этот город когда-то выбрал художник Левитан для своей работы, и теперь «нимб» Левитана как бы накрывает его.

Если поедете именно в эти выходные, еще застанете выставку русского академика Ивана Шультце (ученик и последователь Куинджи. Посетить выставку можно в Плесском музее пейзажа до 10 октября. — «Москвич Mag»). В Плесе можно гулять по набережной Волги, смотреть на здания, которые практически не изменились с XIX века, и отобедать в ресторане «Икра» от московской White Rabbit Family. Здесь буквально на два дня можно провалиться в «глубокий русский сон», которым так восхищался художник Левитан и который так ненавидел писатель Федор Сологуб.

Но главное, что Плес — это эксперимент, и «отец» этого эксперимента — Алексей Владиславович Шевцов, почти местный житель, который с товарищами не за счет государства, а где-то даже и вопреки создал и поднял с колен этот удивительный город. Именно Алексей Шевцов провел нас по улочкам Плеса.

«Если кратко, то Плес — это моя малая родина, в том смысле, что бабушка моя по матери жила в соседнем городе, в райцентре Приволжск, я школьником проводил каникулы там, в 15 километрах от Плеса, и помню его с детских лет. Еще помню, как оттуда на “Метеоре” ездили в Кострому», — рассказывает Шевцов.

Купались в Волге, наверное?

Нет, купаться в Волге неудобно: вода холодная в ней, и в Ивановской области есть намного больше более чистых и теплых водоемов. Волга больше для катеров, для лодок подходит.

Вообще я окончил экономический факультет МГУ, аспирантуру и дальше уже работал по специальности. Я был одним из первых специалистов по ценным бумагам, работал в Институте США и Канады и потом на этой почве создал бизнес, учредил фирму, приобрел завод. Но мне повезло в том смысле, что я быстро закончил с этой капиталистической историей. И дальше я стал заниматься, в принципе, только Плесом.

С 2006–2007 года я занимаюсь Плесом целиком, а до этого, в начале 1990-х, мы только начали этот масштабный проект.

Интересы многих сильных мира сего сосредоточились в Плесе. Во-первых, здесь жил Медведев…

Я могу смело сказать, что все эти известные люди, которые появлялись в Плесе — продукт исключительно моих усилий.

То есть вы хотели, чтобы они появились?

Для провинциального города самое страшное — это не мерзость его разрушения сильными людьми, а мерзость запустения, когда просто нет денег, и город увядает.

Не могу согласиться. Запустение может закончиться, а разрушение — уже окончательный процесс.

Борьба с разрушением — второй этап нашей деятельности. Я много здоровья и денег потерял на этом, но для того, чтобы с чем-то бороться, нужно, чтобы возник интерес, чтобы возникло давление амбиций. Плес — город заповедный, поэтому там культурные люди не строили просто так. Мне дали никому не нужный участок на набережной перед баней, вот я начал строить дом с мезонином. И возникла мысль, что я не могу построить домик и быть счастлив в отдельно взятом доме, поскольку вокруг городишко гибнет. Это был конец 1990-х. Тогда местные СМИ нас сравнивали с Мышкиным: Мышкин что-то там нашел себе, а Плес, жемчужина Волги, умирает. И мы стали выкупать дом, где позже принимали принца (13 октября 2005 года в Плес приехали Его Королевское Высочество принц Майкл Кентский — член британской королевской семьи, внук короля Георга V и королевы Марии, двоюродный брат королевы Елизаветы II — его супруга Мари-Кристин, принцесса Кентская, а также принцесса Виктория Прусская). Так появился этот дом — краснокирпичный, в стиле модерн, там была такая своеобразная коммуналка, например, в двух комнатах жила председатель горисполкома, старуха такая. И мы ужасно переплачивали, но стали расселять жителей и покупали всем домики, квартиры, и смогли выкупить его.

И знаете что? Мы не стали делать гостиницу. Мы не стали делить на пять комнат, а сделали как четырехкомнатную квартиру. Там много всего подлинного сохранилось, а внизу пространство, и оттуда ведет dumbwaiter — немецкий лифтик для подачи еды.

Когда гости приезжали, они обалдевали, что есть один всего такой дом, но он поражает воображение, потому что он старинный, и там шик пятизвездочный, не провинциальный. И сразу у всех возникают вопросы: «Можно ли купить дом в Плесе?»

Медведев тоже через вас прошел?

Медведева пригласил Георгий Сергеевич Полтавченко. Медведев был тогда действующий президент, двигался по Волге, не делал остановок нигде, кроме известных монастырей. Но у него был вписан в маршрут Плес (на его посещение было отведено три часа) и обед в ресторане яхт-клуба.

Тогдашний губернатор Михаил Александрович Мень предложил ему руинированную усадьбу. Но я могу сказать, что когда ремонт усадьбы закончился, мы больше его не видим на улицах Плеса.

Сейчас даже ходят слухи, что он уже продал эту усадьбу.

Слухов всегда очень много, но какую роль сыграл Дмитрий Анатольевич? Трасса Иваново—Плес — федеральная. Вы могли заметить, что по провинциальным меркам она совершенно безупречна.

В свое время Плес вошел в федеральную программу, и было выделено 2,5 млрд. Конечно, когда деньги обрушились, пошли хищения, уголовные дела, и, скажем так, мы увидели, что когда государство высыпает такое количество средств, как из самосвала, то пользы особой нет.

Вы сбрасывались с друзьями на покупку домов?

Это все личные деньги, часть домов я потом продавал. Плес настолько маленький город, что 50 отремонтированных объектов — это уже главные улицы, потому что я осознавал, что надо как-то остановить порчу и заняться самыми важными точками. Самое трудное — придать этим старинным зданиям вектор самоокупаемости. Я, например, отремонтировал дом 20 лет назад и потом еще его ремонтировал. Но вопрос в том, будет ли обновленное строение вообще окупаемо и будет ли жить самостоятельно. Или оно потребует непосильных расходов, и его на каком-то этапе снесут. Именно этим мы озаботились и сделали бутики-отели из этих маленьких домиков. Получились сравнительно дорогие, престижные домики. И они пользуются спросом.

По европейским меркам не очень дорого за такое качество. Вы сохранили внешне дом в первоначальном виде и при этом сумели оснастить всей необходимой современной техникой. А как White Rabbit Family зашли в Плес?

Первоначальный приезд Зарькова (основатель и CVO ресторанного холдинга White Rabbit Family. — «Москвич Mag») был случайным. В какой-то день мне вдруг говорят, что Борис Зарьков остановился у нас в домике, при этом заранее он брони не делал, то есть решение было спонтанным. И Зарьков хочет посетить экскурсию по Плесу и интересуется недвижимостью. Я тут же велел отменить заказ на гида, сказав, что я сам проведу экскурсию.

Я провел эту экскурсию, и Борис загорелся идеей, что нужно открыть здесь ресторан. Я показал ему три разных помещения, и одно ему подошло. Мы заключили договор, и так в Плесе появился ресторан высокого уровня. Все, что повышает конкурентоспособность маленького города, это всегда полезно.

В Суздале недавно открыли KFC, я скептически отношусь к такому. Плес слишком мелкопосещаем для «Макдоналдса», и это хорошо. А когда в городе создают ресторан высокого уровня на 20 мест и туда приезжают известные деятели, это нужно приветствовать.

Мне там очень понравилось, но я не знаю, как этот ресторан будет жить зимой. Часто посещают Плес зимой?

В Плесе наметился вектор стремления к более дорогому и качественному отдыху. Поэтому зимой мы тоже ожидаем гостей.

Некоторые дома выглядят очень дорого, но набережная, спуск — это все по-русски. Общественной землей должно заниматься государство, не так ли?

Тут важно, чтобы государство понемногу занималось, осторожно, аккуратно, потому что эти деятели любят заменить все и сделать новое. Но мы в Плесе привыкли бороться с этим.

Я вам расскажу мою любимую историю о том, как картина Левитана помогла Плесу. Мне сообщают, что принято решение через весь город провести канатную дорогу, все уже решено, все участки выбраны, предпринимать что-либо поздно. И я понимаю, что канатную дорогу они проведут по всем этим мысам небольших гор, а это означает просто посмеяться над Плесом, там ведь горки 50-метровые, и это такая ужасная насмешка. Закончиться канатная дорога должна была на горе Левитана рядом с церковью, и мне приходит в голову мысль, как с этим бороться.

В то время в Европе был швейцарский референдум против минаретов, и там яркий зрительный образ — минарет прорывает швейцарский флаг. И все швейцарцы проголосовали против. Я заказываю местному художнику в газете картину Левитана «Над вечным покоем» и говорю, чтобы он вписал туда эту австрийскую канатную дорогу и чтобы ее опора находилась рядом с церковью. Мы размещаем эту «картину» в местной газетенке, и вот это за завтраком подают Медведеву. Министром культуры тогда был Авдеев, ему неравнодушные жители Плеса, симпатизанты нашему делу, по факсу отправили этот материал, и разворачивается эмоциональный всплеск. Мне звонит губернатор: «Что вы там за карикатуру опубликовали?» Развернулся процесс. И дорогу, как вы можете понимать, не создали.

Плес такой хрупкий — невзрачные маленькие домишки, нежные краски, его поэзия соткана из полутонов, так что если вдруг появляется мощный коттедж, он нарушит гармонию, и мы будем с этим постоянно бороться.

У вас есть какая-то официальная должность или вы просто «папа» Плеса?

Я два года был председателем городского совета и мэром. Но мэром на французский манер, то есть мэром-общественником. В Плесе тогда законы были такие, что городской голова мог работать без зарплаты. Десять лет я был депутатом, в самое трудное время.

А бандиты были в Плесе?

Нет, мы боролись исключительно с выходками губернатора Меня, я с ним не дружил. Он был мастер всяких имиджей, заботился о пиаре.

Какой отдых ждет москвича или петербуржца в Плесе?

Смысл отдыха в Плесе — европейский. Зачем мы едем в Европу? Приобщиться к тамошней жизни, нас радует абсолютно все, что мы видим, мы растворяемся в этом во всем. Мы не в музеи едем. Мы едем жить, спать, завтракать, обедать, ужинать, такой спокойный деревенско-европейский отдых.

Самые удачные в Плесе рестораны — это маленькие, домашние места. После «Икры» от White Rabbit Family есть «Грандъ Сова» (небольшой ресторанчик, но там очень думают над подачей), «Софи» (в бутик-отеле, который берет сервировкой, пленяет многих, его нет в TripAdvisor). Мы сейчас создаем трактир в центре города и попутно есть в голове идея спасти одно здание — бывшие Мясные ряды. Откроем в нем большое заведение.

Экскурсанты иногда негодуют, что в Плесе нет демократичных мест. Поэтому мы создали закусочную «Рыбный угол». В Плесе есть традиция есть копченого леща. И я вот задумывался, как сделать леща более доступным, чтобы не тратить время на то, чтобы разбирать все его косточки. И в результате придумал полуоткрытый пирожок, такой конвертик, чтобы было видно, что там внутри, и назвал его «угол с лещом». Это было в 2017-м, и такие «углы» стали продаваться сотнями, тысячами. Еще я придумал такой счетчик «углов» — висит в закусочной, скопирован с лондонского театра Сент-Мартинс, в котором идет «Мышеловка». У нас сейчас 218 000 «углов» продано, их делают вручную, смысл нашего проекта в том, что он идет на пользу местным жителям. Местные работают, а возглавляет это все моя двоюродная сестра. И в закусочной мы еще продаем «битые супы» в стаканчиках. Их два вида: борщ, взбитый в блендере, и уха, откуда убирают картофель, чтобы не было привкуса чаудера, вместо картофеля добавляем кое-что другое, и получается такой доступный фастфуд, но очень вкусный.

Вы говорите о закусочных, но ваша кофейня выглядит просто шикарно для такого маленького города.

Это бремя «развивателя маленького городка». Оно предполагает, что мы должны заниматься не тем, что востребовано в данный момент, а тем, что когда-то будет нужно городу. Не блинную, а кофейню, не кофейню скромную, положенную этому городку, а кофейню нескромную. Поэтому мы все делаем так.

Будут ли какие-то фестивали, творческие вечера, чтобы привлекать людей на события и в сам Плес?

Сейчас мы переживаем двухлетнюю эпоху коронавируса. Восемь лет подряд мы организовывали Левитановский фестиваль камерной музыки, как это делают в европейских городках. И еще у нас есть такая поляна, окруженная лесами, как амфитеатром, в десяти минутах ходьбы от Соборной горы. В пяти километрах от Плеса есть Шаляпинский луг (7 гектаров), а это уже тысячи людей.

Плес вообще очень удобное место, чтобы создавать резонанс. Это маленькое, камерное место, которое создает нужную атмосферу. Здесь провинция утверждает себя по отношению к мегаполису, утверждает, что провинция может быть комфортной для жизни.

Когда началась пандемия, мы просто сели с супругой в машину и начали посещать разные маленькие города, и мы вот заметили, как они изменились. Например, Переславль-Залесский. У них появляется новый флер, и люди в этих городах начинают меняться. Но по поводу Плеса у меня создается впечатление, что это все-таки декорации, будто местных жителей вывезли оттуда. Я хожу по набережной и встречаю только москвичей…

Нет-нет, в Плесе живут несколько сотен человек.

Деревянные дома в Плесе скупают, а вот эти двухэтажные советские дома тоже выкупаются москвичами?

Да-да, я узнал, что там делают гостиницы.

А сколько стоит квартира в Плесе? Или деревянный дом?

По поводу квартир в советских домах не смогу сказать, а покупая домик в Плесе, у вас появляется возможность реконструировать или построить новый. Но покупать участки без строения вам не разрешат. Вы должны пройти градостроительный совет, мы рассматриваем каждую новую покупку, согласовываем реконструкцию или постройку дома, силуэт строения должен быть традиционный. Это у нас как партком такой.

И я могу построить дом, который хочу?

Дело в том, что в России нет закона о защите памятников. Вот если виллу в Каннах строите, то там многое запрещено. А у нас нет такого жесткого законодательства. Например, москвич покупает четыре сотки и начинает реализовывать свою мечту: льет туда бетон невероятными объемами, делает цокольный этаж, это очень вредно, такое непозволительно. Из домика 30 метров делать дом 180 метров.

Сейчас одна из главных моих забот — это перенести «масштабную стройку» в другое место. В пяти километрах от Плеса есть Утес, это такой Плес-2. Например, Остоженку и Пречистенку построили, и нам надо Кутузовский построить. Иначе можем потерять эту индивидуальность. Современные люди не будут жить как жители XIX века: каждому нужны кинг-сайз, санузлы, а в заповедный город это сложно уместить. В Плесе богатейшие люди живут на 6–9 сотках, понимаете?

Надо строить то, что надо строить, а не то, что хочется.

Верно, мы вот не слушаем прорабов. Прорабы вечно говорят, что все нужно снести и построить заново. А я думаю, что есть же «английские деревяшки», и у нас должны быть свои бревнышки, будем их пропитывать, максимально сохраняя, чтобы человек чувствовал, что он живет не в абстрактном месте, а рядом с Левитаном.

Рядом с Левитаном домики разлетаются как пирожки?

Да.

А какой самый дорогой дом для отдыха в Плесе считается?

Дом Крыловых на склоне, там сад в пяти уровнях. Это все дома на своих исторических участках, со своими садиками. В Плесе нет огородов, все называются садиками.

А дом Громовых?

Да, это на набережной. Он большой и подходит для отдыха большой компании. Еще мы восстанавливаем сейчас шесть домов. Мы постоянно что-то делаем.

Все-таки если бы вы детство не проводили в Плесе, вы бы не занялись этой деятельностью «возрождения»?

Если бы я там не был, я бы не занимался этим никогда. Но если вы хоть раз побываете в Плесе, вы не сможете туда не вернуться.

Фото: из личного архива Алексея Шевцова

Текст: Игорь Шулинский