В августе 2005 года журнал Newsweek вышел с обложкой «Cool Istanbul», на которой была изображена молодая пара, замершая в томном танце. Подпись гласила: возможно, самый модный город Европы в Европе вовсе и не нуждается.

Это было время, когда Стамбул и правда казался экзотической новинкой на туристической карте, танцующие дервиши вертелись бок о бок с новооткрытыми клубами, а молодежь плясала до утра под электронную музыку с суфийскими мотивами. Утром гулящая толпа вываливала на Истикляль, где для них уже были готовы влажные гамбургеры в паровых витринах и начиненные рисом мидии. Стамбул был веселым городом, но длилось это недолго — примерно столько же, сколько длились в нулевых разбитные клубные московские дни. Конечно, потом были и клубы, и дни, но безудержного веселья уже не будет, а после того, как в ночь на 1 января 2017 года киллер расстреляет гуляющую толпу в одном из первых клубов города, Reina, не стало и ночной жизни.

Значит ли это, что Стамбул больше не кул? Как и Москва, Стамбул — слишком большая бывшая столица развалившейся империи, мода на которую приходит и уходит. Их ценность одинаково непостоянна в глазах смотрящих. Разглядеть обаяние Стамбула сегодня посложнее, чем в 2005-м. Здесь громко, шумно и тесно жить, а с недавних пор, спасибо в том числе и новым мигрантам из России, арендовавшим в городе все пристойное жилье, еще и очень дорого.

И все же москвич в Стамбуле наверняка будет разочарован, да и стамбулец вряд ли москвича уразумеет. Непонятной оказывается прежде всего страсть москвичей к цветущей сложности — одежде локальных дизайнеров, лавандовому рафу и творожку из «ВкусВилла». В Стамбуле нормальным считается одеваться на рынках, закупаться на скидках, а самый модный напиток этого лета, например, Pink Coffee с розами продают в банальной и не слишком качественной сети кофеен Espresso Lab. Стамбулец постоянно существует в толпе, вместе с толпою. Он озабочен тем, чтобы не выделяться из нее, и внешний вид, чисто московская демонстрация каких-то внешних достижений, в Стамбуле становится неважным, а часто даже излишним.

Наверняка понаехавшие россияне как-то сумеют повлиять на стамбульскую жизнь и изменить и ее тоже. Вот парень поет Цоя на кадыкёйском причале — кто знает, может, начнется мода на Цоя. Еще популярнее станут немногие грамотные кофейни, станет больше красиво одетых людей, отчаянных ночных вечеринок и ресторанов с претензией. Одно точно объединяет Стамбул и Москву — равнодушие к чужой внешней боли. За крепостной стеной может быть хоть холера, хоть война, но города продолжают жить и гулять им вопреки. Чем хуже дела в большом мире, тем дороже способность уйти в загул почти с любого места, потому что чем еще заняться — непонятно. И все же Стамбул необходимо правильно потреблять, и вот с чего стоило бы начать.

Здесь завтрак важнее ужина

Турецкий завтрак — мероприятие длиной в несколько неторопливых часов и измерением во много маленьких тарелочек. Чем больше тарелочек и участников завтрака, тем он правильнее. Ведь его не потребляют, а разделяют. Даже в пандемию ничто не могло остановить турецких жителей от того, чтобы втроем лезть в одну тарелку. В идеале набор продуктов на столе должен представлять всю Турцию — оливки с Эгейского моря, мясо с Черного, фрукты со Средиземного, сыры с Востока, варенья с Юга. Но куда важнее не что в тарелке, а вид кругом — для турецкого человека вообще еда всегда остается только поводом для вида.

Самое традиционное место для завтраков в Стамбуле — ресторанчики, налепленные один на другой у крепости Rumeli Hisari, где есть как и самые базовые кафе с невкусной едой, например Kale, так и гораздо более модные на вид, например Lokma. Любопытно, что ценник у них почти не различается, вид-то одинаковый. За видом турецкие люди вообще согласны ехать далеко — в лес или деревни под Стамбулом, в гигантскую воскресную босфорскую пробку или хотя бы на верхний этаж какого-нибудь отеля. Завтрак требует, чтобы к нему стремились, его добивались, а иначе ну неинтересно просто.

Здесь не едят ради еды

Московская погоня за мишленовскими звездами стамбульцам никогда не будет понятна — тут есть всего несколько ресторанов, которые могли бы претендовать на фирменный мишленовский выворот: Nicole, Turk by Fatih Tutak, может, претенциозная Mikla или Neolokal с заходом в молекулярную кухню и космическим видом на вечерний город. Но если предложить стамбульцу выбор между тем же Neolokal и рыбным рестораном Akin Balik пониже у воды посреди хаоса рыбного рынка, тот, конечно, спустится в толпу, в тесные столики, где почти трешься о соседей локтями. Старая стамбульская поговорка «They Call it Chaos, We Call it Home» вообще превращается в способ существования в городе, населенном толпой. Единственный способ принять его — полюбить тесноту существования бок о бок с другими людьми, тесного, дружеского, почти в обнимку. Именно за этим чувством громкой счастливой общности стамбульцы и ходят в рестораны. И, кстати, довольно мало в них едят — этикет не позволяет обжорства. Несколько закусок, большая рыбина на всех и очень большая бутылка ракы — вот и весь стол. Чем дороже становится алкоголь, тем меньше на столе собственно закусок. Можно обойтись и одной, например классическим сочетанием дыни и белого сыра.

Здесь старое важнее нового

Стамбул — это сплошная руина в разной степени сохранности, но за это его и любят. Заезжие москвичи почему-то все время стремятся найти здесь какой-нибудь сверкающий небоскреб, новенький бетонный отель или перестроенный порт из стекла и стали, напоминающий набережную Москвы-реки, считать их признаками современности и радоваться им. Но стамбульцы не слишком любят новое и очень дорожат старым. Кофейни, которым по 50 лет, отели, которым за сто, старинные кинотеатры, букинисты — все это определяет лицо города. Здесь не любят перемен и не стремятся к экспериментам. И если в Москве любят все старое сделать новым, осовременить, то здесь, наоборот, стремятся все новое превратить в старое — свежие тенденции приживаются тяжело, а прижившись, моментально обрастают своими традициями, а популярность главных модных ресторанов города — того же Turk, например — в том, с каким изяществом местные шефы воссоздают на тарелке вкусы турецкого детства.

Здесь устали от сервиса

«Вы не понимаете, — вздыхают мои знакомые москвичи, — у нас же до февраля был такой прекрасный сервис». А теперь в пятизвездочном отеле бутылки воды не допросишься. Да ладно в отеле — чем лучше здесь ресторан, тем неприветливее официанты. И не потому, что в Стамбуле не понимают про сервис, а, наоборот, потому что понимают слишком хорошо. На протяжении десятилетий, а то и столетий, начиная с ориенталистских фантазий XIX века, услужливые официанты были частью стамбульского колорита. Это и поныне так в местах постарше, где один чай вам будут нести пять человек и извиняться перед эфенди, то есть уважаемым, что быстрее не добежали. Именно поэтому новые, условно модные места отказываются от ориенталистского штампа и намеренно игнорируют сервис. Вы должны желать их больше, чем они вас — главный закон турецкого маркетинга.

Здесь все на заказ

А вот чем Стамбул похож на Москву, так это тем, что по нему ежечасно бегают десять тысяч одних курьеров и еще десятки тысяч других. В Стамбуле можно заказать все, от цветов и средств по уходу за домом до обедов и ужинов. Для этого существуют примерно десятки одинаково неудобных приложений. А вот на ланчи здесь встречаются редко — город слишком размазан по двум континентам, и единого делового центра у него не существует.

Здесь не танцуют

Это, конечно, художественное преувеличение, но не совсем. В нулевых Стамбул был одной из клубных столиц мира. Но после расстрела клуба Reina закрылось большинство стамбульских клубов, и теперь ночные танцы случаются здесь только летом, желательно за городом, в больших выездных клубах на Принцевых островах или черноморских пляжах, а лучше и где подальше и посвободнее — на самих стамбульских вечеринках полицейские рейды давно стали неприятной реальностью.

Что не мешает стамбульцам гулять. Здесь постоянно проходят какие-то фестивали, отличные джазовые концерты, а на большие приезды мировых звезд билеты раскупаются за год. Но самое любимое, самое стамбульское времяпрепровождение — это выйти летом из бара на улицу с коктейлем в руках, смотреть на небо, танцевать с незнакомцами и немного отпустить мысли о тревожном и страшном. В конце концов именно этим мы все здесь и занимаемся.

Фото: shutterstock.com