Нынешних 40–50-летних называют поколением «бутерброда» — многие содержат и детей, и родителей. Услуги ухода за вторыми у нас очень долго были в плачевном состоянии. В Москве и Московской области насчитывается 155 пансионатов для пожилых людей, из них внутри МКАД — всего около десятка. Русина Шихатова провела день в пансионате «100+», который открылся в глубине парка «Сокольники» в прошлом году.

— Нина Александровна — раз, Нина Александровна — два, — командует Вера, молодая женщина в униформе сиреневого цвета. — Тянем носок!

Постояльцы пансионата — кто на стульях, кто на большом диване, а кто и в инвалидном кресле — собрались в большом холле на утреннюю разминку. Упражнения выполняют сидя, каждый в меру своих возможностей: тянут вверх-вниз пальцы ног, разминают кисти рук, наклоняют голову.

Утро в пансионате «100+» начинается рано. В 6.30 персонал уже на ногах. Сиделки и медсестры помогают постояльцам привести себя в порядок и собраться в холле на разминку с Верой, тренером по лечебной физкультуре.

После — завтрак. «Спасибо, дочь моя», — громко говорит одна из постоялиц Вере, которая помогает разносить тарелки с кашей. За окнами, выходящими в лес, падает первый снег. Солнечные лучи понемногу пробиваются в окна холла и освещают стены, выкрашенные в нежно-зеленый и светло-сиреневый — в тон Вериной униформы. Завтракают не спеша за тремя столами, у колясочников — свой, удобный.

Ровно в девять в должность вступает аниматор Татьяна.

«Доброе утро! Сегодня 15 июля 2005 года, — бодро декламирует она. — Как нет? А какое сегодня число?» Подопечные угадывают — и начинается новый день. Под руководством Татьяны постояльцев ждет активная программа: до обеда нужно успеть и поиграть, и выйти на прогулку, и послушать живой концерт. Дальше — тихий час, медицинские процедуры и досуг: только лечиться каждый день было бы не так весело.

«Боже, какими мы были наивными… » — вдруг раздается из колонок голос певицы Людмилы Сенчиной. Публика начинает подпевать. На словах «Как же мы молоды были тогда» одна из постоялиц заходится в рыданиях, и Вера спешит ее утешить.

«Дождик осенний, поплачь обо мне», — продолжает Сенчина.

— Осень и так грустная пора, надо что-то повеселее найти, — отзывается ее словам медсестра Елена и спешит переключить Сенчину на арию из «Призрака оперы». В комнатах в это время идет уборка. Всего пансионат рассчитан на 25 постояльцев. Сотрудники — две Веры, две Лены, две Ольги, сиделка Олимпиада, аниматор Татьяна, повар Алевтина, доктор Марина, собачка Буся и морская свинка Шиш. Живут на двух этажах: на первом — самые маломобильные постояльцы, на втором — те, кто может перемещаться самостоятельно. На третьем, под самой крышей — скромный кабинет директора и комнаты персонала: медсестры и сиделки работают здесь вахтовым методом, без отрыва от подопечных.

«Мало кто совмещает уход с медициной»

Идея открыть пансионат для пожилых возникла у Олега Товпеко всего два года назад. «Моя история — недвижимость, развитие, открытие новых регионов, управление, проектные инвестиции», — объясняет он. Совсем недавно 33-летний предприниматель занимал должность директора по развитию крупной торговой сети и не собирался менять свою жизнь, если бы не одна случайность.

«Однажды пожилая женщина упала на улице, на глазах у нас с супругой, — вспоминает Олег. — Пока вызывали скорую, выяснилось, что бабуле 90 лет, и родственников у нее нет. А в больнице, куда ее отвезли с переломом шейки бедра, были жуткие условия». Так Олег с женой решили взять опеку над пожилой дамой. Перевели ее в другую больницу, помогли сделать операцию, а когда та вернулась домой, дальние родственники все же нашлись и забрали ее к себе.

«До этого момента мы не задумывались о том, как вообще устроена система ухода за пожилыми людьми в России, — говорит Олег. — И у меня, и у супруги в семье были пожилые люди с разными заболеваниями, и мы за ними ухаживали дома. Других мыслей даже не было, а ведь есть другие способы обеспечить качественную жизнь пожилому человеку». За восемь лет работы в крупной компании Олег проделал путь от рядового менеджера до директора, но в 2015-м иностранные инвестиции прекратились из-за санкций. Тогда он решил заниматься чем-то другим — и первым делом подумал про рынок социальных услуг.

«В России есть либо заведения по уходу, либо медицинские заведения, реабилитационные центры широкого профиля от детей до стариков, — объясняет предприниматель. — Но мало кто совмещает уход с медициной».

Название «100+» придумала Мария, жена Олега. «В нашей стране не доживают до ста, но медицина и технологии развиваются — думаю, ближайшее поколение будет жить и более ста лет, — продолжает он. — Одна из наших глобальных целей — чтобы люди доживали до этого возраста и проводили время полноценно. Это не то, ради чего именно открывался пансионат — скорее, общечеловеческая мечта».

Помещение под пансионат супруги искали полгода: важны были шаговая доступность от метро, чтобы родственники могли навещать подопечных как можно чаще, и зеленая зона для прогулок вокруг. Бывшее здание детского сада для аутистов подходило почти идеально. Пришлось, правда, провести его полную реконструкцию: теперь в помещении установлены пандусы и поручни, нет порогов, а санузлы и душевые специально оборудованы. В июле 2017 года заведение смогло принять первых постояльцев.

Победить предрассудки

Получить медицинскую лицензию предприимчивому директору пансионата было непросто, но куда сложнее оказалась борьба с человеческими стереотипами. «В России у людей сложился менталитет, что пожилые должны оставаться дома, — поясняет Олег Товпеко. — Это большая проблема, в некоторых случаях неразрешимая — пожилые люди остаются дома даже тогда, когда им необходимы медицинский уход и экстренная помощь. И даже возможность пожить в парке “Сокольники” их не интересует». Потенциальный объем рынка таких услуг в Москве предприниматель оценивает в 60 тыс. человек. Первых клиентов для своего заведения он нашел через интернет, следующие начали приходить по рекомендациям. Теперь телефон Ольги Новиковой, управляющей пансионатом, не замолкает целый день.

«Очень многое от родственников зависит, — поясняет Ольга. — Периодически мы сталкиваемся с тем, что заболевание запущено, врачи не могут грамотно объяснить, что происходит с пожилым человеком, а в этом возрасте важен каждый день». В недавнем прошлом Ольга руководила собственной компанией совсем в другой области, а в пансионат пришла, потому что хотела бы, чтобы к ней самой однажды отнеслись так же внимательно, как она к постояльцам. «Я всегда говорю: дай бог нам в старости чувствовать себя хорошо, — говорит она. — А то может случиться так, что либо родня подведет, либо денег не хватит поселиться в достойное место». Средний чек пансионата в «Сокольниках» доступен не каждому пенсионеру — 3 тыс. рублей в сутки. С программой реабилитации, после травм и инсультов например, проживание выходит дороже, но и при такой цене почти полная загрузка держится весь год. Не принимают лишь пожилых в агрессивном и беспокойном состоянии — таким пациентам нужен особый контроль.

«Знакомятся каждое утро»

Если у кого-то из подопечных день рождения, Ольга с самого утра едет за цветами. Но случаются и другие праздничные даты. «День пожилого человека? Да разве можно так праздник назвать? — сокрушается она. — Я говорю: День мудрых людей».

Без мудрости в пансионате действительно не обойтись, ведь работу здесь выдержит не каждый. «Однажды захожу, сидит наша постоялица, смотрит на собаку Буську и спрашивает: “Старенькая, наверное, собачка?” — вспоминает Ольга. — Я говорю: “Не старенькая, в ноябре три года исполнилось”. Ухожу, через пять минут возвращаюсь — постоялица спрашивает то же самое. И вот так может быть по 20 раз на дню. Понимаете, какое терпение нужно иметь нормальному человеку?»

Другие двое постояльцев живут в одной комнате и знакомятся каждое утро. Проводят вместе день, ходят друг с другом под руку, любуются на деревья в парке, а с утра начинают заново.

«Люди себя чувствуют дома, но мысль о том, что они здесь навсегда, заставляет их плакать и чувствовать себя брошенными, — рассказывает сиделка Вера, пока у ее подопечных тихий час. У самой Веры двое взрослых детей, но поднимать пришлось восьмерых: у сестры еще шестеро. — Часто пожилые считают себя обиженными: всю жизнь старались для детей, дали им необходимое, а теперь оказались в пансионате. Вот и стараешься им объяснять, что они любимые и нужные и находятся теперь в хорошем месте, а дети могут работать — и вроде ничего, и уже ободрились. А уж если родственники посещают, они совсем радуются».

Постоялицу Людмилу Алексеевну сын навещает каждую неделю, привозит фрукты и книги. «Восемнадцать-то мне уже не будет», — шутит она. Недавно Людмила Алексеевна отметила 81 год. Всю сознательную жизнь она работала бухгалтером, как сама рассказывает, «в приличных организациях в центре Москвы, даже у космонавтов в гостях бывала — и руку предлагали, и сердце — все в моей жизни было». Жила она одна в трехкомнатной квартире на Каширском шоссе. Сын из-за повышенного давления матери испереживался. «Сам все время по командировкам, а я одна в доме, и когда сын предложил сюда переехать, так я сразу согласие дала — не сидеть же одной в четырех стенах, здесь хотя бы со мной кто-то есть, есть с кем поговорить». В просторной комнате, которую она делит с соседкой, повсюду развешаны рисунки: теперь, в пансионате, Людмила Алексеевна неожиданно для себя стала художницей. «Смотрите, это тигр, — с гордостью показывает она свои работы, расцвеченные фломастерами бумажные листы раскрасок. — Я сначала левую сторону закрасила, потом правую».

От 65+ до 100+

Самые распространенные проблемы пожилых людей во всем мире — деменция и болезнь Альцгеймера. «Западные страны в исследовании этих болезней ушли вперед на 20–30 лет, — объясняет Олег Товпеко. — В Америке есть даже целые поселения для престарелых: в Сан-Сити живут 60 тыс. пожилых людей, для них построили отдельный город». России до этого уровня еще далеко, но московский предприниматель внимательно исследует зарубежные наработки и кое-чему уже научился. Первым делом в здании обновили систему пожарной сигнализации, установили кнопки вызова персонала: все медсестры носят браслеты, на которые приходят оповещения, когда подопечным нужна помощь.

«Вот у вас в квартире туалет подписан? — продолжает Олег. — Дело в том, что дементные больные часто путают двери, стандартные надписи не распознают. У зарубежных коллег есть специальные системы обозначения комнат, идентификации пациентов — контрастные цвета, графика, тогда есть шанс, что человек поймет и запомнит, хотя заболевание у каждого проявляется индивидуально».

С нуля построить качественную систему ухода за пожилыми людьми, которая работала бы в российских реалиях, не так просто. На Западе существуют государственные субсидии — и для учреждений, и для самих пациентов. А в России, даже в Москве, очень многие попросту не могут позволить себе услуги платного пансионата.

«Если бы правительство дало нам льготы, мы могли бы открывать учреждения быстрее, делать их лучше и доступнее, — говорит Олег. Но даже при текущем положении дел его собственные вложения в пансионат окупятся всего за три года. — Все пожилые люди сталкиваются с проблемами со здоровьем и с психикой. Сначала можно оказывать услуги на дому, потом в пансионате — реабилитация и лечение. Биологические процессы, конечно, не отменить — если начинаются необратимые, мы переводим постояльца в хоспис. По этой системе работает весь развитый мир, сейчас есть предпосылки и в России — и законодательные тоже — так можно было бы охватить все возрасты, от 65+ до 100+».

Возраст самой «взрослой» из постоялиц — 102 года. «Я открывал торговые центры, создавал новые рабочие места, но…  Настоящая польза — вот она», — произносит Олег, обводя руками здание пансионата. За полтора года реабилитацию в его заведении уже прошли 140 человек, некоторые вернулись повторно.

Фото: Карина Градусова