Две девушки фотографируются на лавочке в парке «Зарядье»:

— Ой, ну ты когда делаешь типа сексуальное лицо, то у тебя оно на фотке сразу, как будто ты блевать собралась!
— Да ладно?
— Да смотри!

На станции метро «Комсомольская». Девочка (оглядывая новый и чистый вагон):

— Мам, пока мы были в Нижнем Новгороде, тут XXV век!

На книжной ярмарке:

— Книжки читаю, а все не могу запомнить, что мою бывшую звали Лена, а не Леля!

— Мне не нравится, что она лупит ребенка.
— Как понять «лупит»?
— Ремнем.
— Я думала, что это в прошлом веке осталось.
— Ну в каком-то смысле Наташа в прошлом веке. Ты видела свитер ее?
— Какой? С бахромой?
— Да.
— Видела. Давай лучше сменим тему.

— Ей оплатили курсы, она на них сходила, а толку ноль. Ну то есть как ноль? Минус 50 тысяч рублей из бюджета, а лучше работать она не стала. Зато у нас есть более квалифицированный работник, который так же ходит пить чай сто раз в день. Вроде желаешь лучшего людям, стараешься их развить, но это непобедимо.

— Прислали письмо из издательства. Пишут: «В следствии вашей просьбы». Господи, просто руки опускаются от того, как у нас все устроено. Ну ты же методички по правописанию издаешь, ну открой хоть посмотри, что там написано!

На детской площадке:

— Просто эта Екатерина Викторовна — она не учительница, а мучительница!
— Почему?
— У нее такой цвет волос. Вообще…

— Она как ни придет на работу, то все у нее Путин да Навальный. К любому поводу. Кажется, да успокойся, оставь в покое большую политику, займись своей жизнью. Нет!

— Почему я не общаюсь с папой? Нет, я его люблю, просто мама попросила не общаться. Почему она попросила…  Ну были девяностые. А папа кормил семью. И мама решила, что деньги — это хорошо, но на всякий случай лучше, чтобы мы с ним разорвали все контакты.

— В палате был парень без пальцев совсем. Он упоролся, и его менты взяли, потом высадили на холоде, а его так крыло, что он просто держался за железный гараж руками и стоял так всю ночь. И вот потом очнулся с бинтами. А ему пришло направление на кровь из пальца. И он такой его держит, смотрит на него и смеется. И я тогда понял, что радость — это вещь не такая простая.

— С Тельцами вообще не общалась, а Водолеи — ну это просто не мое. Рома был вот Водолей.
— Это который тебя бил?
— Да, мудак этот.
— А Раки тебе как?
— С Раками у меня хорошо. И со Скорпионами. С ползущими, короче, нормально мне по ходу.

— В школе каждый раз, когда я был не готов…  ну учителя называют твою фамилию, спрашивают домашнее задание…  и я такую моду подал, типа кричать радостно и с гордостью «Не готов!» с места. И все так начали делать. В итоге учителя сказали, что уроки продолжаться не будут. Нет, ну разве это не замечательно?

Две бабушки на «Артдокфесте» перед показом фильма про художницу, которая рисует вагины:

— Просто я себе зубы не могу сделать, но, знаешь, виноват даже не патриархат…  (Шепчет что-то).

— Алло, Таня? Нет? Не Таня? А где Таня? Да не знаю, вчера мы с вами или не с вами познакомились на концерте, помните? А? Не вы? Ну утром проснулся, а у меня номер Тани, решил позвонить просто узнать.

— Леша вообще такой продажник был! Он и мертвого разведет на подписку или специальное предложение!

— Собак не надо травить. Надо травить собаководов. Тогда и собак не будет.

— На 25 лет он мне подарил портрет-шарж, который нарисован по фотографии. И там не я. Маш, там женщина в глубоком климаксе. А он меня еще спросил, почему я не повесила его на стенку.

Иллюстрация: Натали-Кейт Пангилинан