Два сотрудника Росгвардии в метро:

— У меня там баня. Я как в раю просто. Рыбу покупаю такую вот жирную, чтоб капала. Сидишь как после рождения почти: пивко, рыбка.

Девушка лет 25 по беспроводным наушникам:

— Слушай, если моего парня будут звать Макс, то мы как две долбое*ки будем встречаться с двумя Максами.

— Все-таки знаешь, а возраст я уже начинаю ощущать. Это точно. Вот, например, очень хочу не что-нибудь, а пылесос…

— Просто раньше какая была проблема? Все покупали подарки в «Ашане». То есть купил всю эту хрень по акции и получил такую же, а теперь все покупают все то же самое, но на «Озоне».

— Миша был хороший, но он такой, знаешь, все по расписанию. Не любил, когда кто-то нарушает его еженедельную стирку по субботам. Я пока не готова к такому размеренному образу жизни.

— Просто разговора не получается. Она всегда говорит только про свои проблемы на работе. Уже лет пять там проблемы. Ну смени работу, да? Зачем это нужно?
— О чем тогда она будет говорить?

— Ему 35, а выглядит он на 45, работает продавцом в «Связном». И сидит, говорит, что все женщины дуры. И им от мужчин надо только банкомат. Ну а вот реально если подумать, что еще от таких мужчин можно получить-то? Хороший секс? Нет. Приятную беседу? Нет. Ну пусть хоть тогда заплатит за тебя, да? Я не права разве?

— Такой ужин был хороший, красивый. Жалко меня мама не видела. Были, получается, новый нобелевский лауреат Муратов, меценат и священник.

На эскалаторе:

— Пойдем пешком?
— Нет.
— Ты что, против спорта?
— Я не против. Просто мы существуем отдельно.

— Я как-то смотрела блог русской, которая замужем за мексиканцем. И она жаловалась, что богатые мексиканцы не пускают своих жен работать. И я подумала: «Как славно, что не пускают работать. Мне бы подошло!»

Две девочки-подростка в метро:

— Хотела просто балетки. Просила у мамы. А там лимитированная серия была. Ну только ограниченное время продажи. Естественно, пока до мамы дошло, акция закончилась. И вот теперь она меня спрашивает, что я хочу на Новый год.

— Ну да, это поколение совсем, конечно, не понимает, что жить надо уже даже не сегодня, а вчера.

— Да у нее времени нет! Она занята. Ну то есть у нее, получается, бывший муж, сейчасный муж и два тиндер-романа.

В магазине:

— Ну что мы, получается, не будем ничего заказывать поесть?
— Ну вроде пришли уже в магазин…
— Ну ладно, а что обычные люди покупают поесть в магазине?

— Как же зае*али эти родительские зумы. Просто нет сил. Проклятье какое-то.

— Скажи спасибо, что не надо ходить в школу, чтоб послушать, как Дима не выучил Афанасия Фета.

В автобусе:

— Вы будете выходить на следующей остановке?
— Нет.
— А рюкзак тогда не хотите снять, а то мне прям в лицо?
— Ладно. (Снимает рюкзак.)
— А вы билет приложили, когда входили?
— Женщина, у вас невроз или вам правда про меня все интересно?

— Ну если хочешь прям вот, чтоб я ее описала как личность, да, то я так ее опишу, чтоб было все понятно: она до сих пор покупает вещи на рынке «Садовод».

— На прошлый Новый год она приготовила какую-то намазку из шпрот с майонезом. Это, говорит, закуска такая, во Франции так делают.
— Она была во Франции?
— В своей внутренней Франции, видимо.

Иллюстрация: Натали-Кейт Пангилинан