Спустя сто лет после Набокова и Эренбурга Берлин вновь захлестнула мощная волна русской эмиграции (даром что на этот раз сама она себя все больше зовет релокацией). В столице ФРГ и до начала СВО жила крупнейшая в Западной Европе русская диаспора, а сейчас и подавно. По итогам первых полутора лет впору начинать составлять «предварительные» путеводители: где собираются берлинские москвичи, как проводят выходные и утоляют гастрономическую ностальгию (то есть едят настоящие пельмени и соленые огурцы). По какую сторону от бывшей Стены находится берлинская «Стрелка» и кто может претендовать на статус берлинского «Гоголь-центра».

Panda Platforma

Knaackstrasse 97

Пожалуй, крупнейшее (по значению, а не площади) и наиболее мультимодальное заведение, как бы странно это ни звучало для зала размером дай бог 20 на 20 метров. На сцене «Панды» устраивают концерты и моноспектакли, читки пьес и джаз-сейшены, творческие вечера и презентации книг — все как в московском «Гоголь-центре» лучших времен, но ужато по размерам раз в пять. И это только по вечерам — в остальное время тут функционирует задушевная бар-кофейня, на стенах сменяют друг друга выставки — например, в октябре висела коллекция черно-белых снимков рингбана (берлинского МЦК).

Находится все это в самом сердце Пренцлауэр-Берга — западной части Восточного Берлина. Судьба этих мест во всех смыслах похожа на пояс «Красносельская — Курская — Автозаводская — Тульская» — к 1990-м, когда в Берлине рухнула Стена, а в Москве — Советский Союз, и те и эти места находились в живописном постиндустриальном запустении, но к концу жирных нулевых начали активно осваиваться. Еще в 2012-м здесь, например, успел купить за сущие 300 тыс. евро квартиру (как следует из материалов дела «Седьмой студии») Кирилл Серебренников — теперь его инвестиционному чутью остается лишь завидовать, потому что спустя сто лет квартиры в микрорайоне Kollwitzkiez — у станций метро Rosenthaler Platz и Ebesrwalder Strasse — легко уходят и за полмиллиона, и за миллион евро. Кирпично-лофтовый ансамбль двора, в котором находится непосредственно «Панда», максимально напоминает «Винзавод», а вывески и публика в кафе на улицах вокруг — интернациональные Патрики на максималках.

Парадоксальным образом создатели «Панды» от российской и даже русскоязычной публики судорожно открещиваются — несмотря на основной и чуть ли не единственный рабочий язык сотрудников, мероприятий и публики. В попытке выяснить, почему, я нарвался от сотрудницы на текст off the record примерно следующего содержания:

«С 2018 года мы четко позиционируем “Панду” как интернациональную площадку, в первую очередь отражающую суть города. Panda Platfroma — берлинское место. Практически все наши сотрудники (90%) действительно из бывшего СССР — и этого не скрывают. Нам важно работать с пост-ост-повесткой: предоставлять сцену артистам, зал публике, стены художникам, помогать тем, кто нуждается в помощи, заниматься культурноинтеграционными проектами».

Вот что рассказывают посетители:

Даша, 34 года, сотрудница НКО:

«Я здесь бываю регулярно. Похоже на Театр.doc по атмосфере, наверное, но в то же время это совсем другое — все-таки это не театр со своей труппой. Была на нескольких спектаклях, концертах, дискуссиях, плюс мы там проводили свои конгрессы и выставки».

Андрей, 37 лет, писатель:

«Я тут много раз выступал и даже дважды побеждал на поэтри-слемах. Однажды в перерыве подошла немолодая женщина и предложила познакомиться: “Потому что я тоже пишу”. Я переспросил, что она пишет. “Так, пару книжек. Возможно, вам попадались. “У войны не женское лицо”, “Чернобыльская молитва”…».

Роман, 39 лет, врач:

«Похоже чем-то на Театр.doc по антуражу, но только для самодеятельности, непрофессионально все. Понравился мини-бар. Не понравилась публика. Организаторы адекватные, выступающие, как правило, тоже, а реплики из зала иногда такие пустые.  Был тут пару-тройку раз».

Алексей, 34 года, актер:

«Я тут был один раз на концерте Татьяны Лазаревой*. Было очень душевно, по сути квартирник. Прикольный интерьер, который позволяет почувствовать себя как в большой гостиной старинного дома в Питере. Если пытаться связать с конкретным местом из прошлой жизни, то максимально близок, пожалуй, центр Мейерхольда».

Денис, 41 год, дизайнер:

«Бывал уже пару раз. Тут были перформанс видеохудожников, выступление Екатерины Шульман* и концерт Светы Бень. Это не похоже ни на что из моей прошлой жизни. Ни один такой маленький бар не делал похожих мероприятий. Собственно, в “Панде” я три раза пил вино и три раза травился. Утром после двух бокалов вина было так плохо, будто паленой водки выпил. Честно говоря, “Панду” не люблю — маленькое странное заведение с непонятным посылом и гонором, как будто они там рак лечат».

Babel Books

Bernauer Strasse 49

В отличие от «Панды» русскоязычный книжный Babel Books в Берлине открылся только летом 2023-го — в 15 минутах пешком на восток. Поблизости — Bernauer Strasse и Mauerpark, то есть Парк Стены (здесь ее не стали сохранять в буквальном смысле, но заменили концептуальной прозрачной инсталляцией из стальных стержней). Получился все такой же нейтрально-международно-хипстерский по стилистке, но перегруженный очень конкретными историческими смыслами район, как, например, Болотная площадь — «Стрелка» и ГЭС-2.

Сам магазин по площади еще меньше «Панды», похожий скорее на большую квартиру на первом этаже с книжными шкафами, меньше примерно на треть «Фаланстера» (продавщица за прилавком с придыханием настаивает, что вдохновлялись они скорее питерскими «Подписными изданиями»).

Здесь мне точно так же, как в «Панде», отказали в официальных интервью и комментариях, но с чуть другими формулировками: «С российскими изданиями не сотрудничаем и надеемся на понимание», «сложная логистика» и «у нас разные авторы, не хотим никому навредить».

В магазине упор явно сделан не на актуальный/модный, пусть и запрещенный на родине нон-фикшн, а на мировую классику и нишевую художественную литературу как русскоязычных, так и переводных авторов. Как формулирует это та же продавщица, «условная Шульман и так есть везде, а к нам приходят за книгами, которых больше нигде не найти».

Reforum Space

Wiener Strasse 31

Еще одна компактная, но многоформатная площадка, только с функцией коворкинга. «Рефорум» находится в Кройцберге — ультрамодном сейчас берлинском районе, куда в отличие от тех же клубно-ресторанных Пренцлауэр-Берга и Фридрихсхайна джентрификация добралась только к началу пандемии (теперь здесь бушуют и арабские бунты по случаю войны на Ближнем Востоке).

Примечательно, что этот формат — сетевой; похожие пространства почти одновременно открылись в Тбилиси, Будве, Вильнюсе и Таллине. Внутри — бесплатные чай-кофе (за остальные напитки нужно платить), все те же лекции, фотовыставки, кинопоказы и презентации книг (только за последний месяц я побывал сразу на трех). В отличие от «Панды» репертуар с большим практическим уклоном — скажем, «История путинской урбанистики» от ютуб-блогера Аркадия Гершмана соседствует с «Особенностями налогообложения уехавших» от профильного юриста. Среди слушателей — несколько десятков часто здоровающихся друг с другом по имени мужчин и женщин от 25 до 45. Они все как один начинают нервничать, если по рядам пускают листочек с просьбой записаться с адресом электронной почты (все надеются, что в маркетинговых целях, но по рядам каждый раз прокатывается нервный смешок).

Ledo

Forckenbeckstraße 1

Супермаркет в Западном Берлине, крупнейший филиал небольшой сети (остальные — в других городах Германии), популярен не столько у русских новой волны, сколько у самых разных эмигрантов из предыдущей, начала 1990-х. То ли релоканты пока не успели как следует соскучиться по дому на уровне желудка, то ли к моменту отъезда были в этом плане несравнимо более интернационализированы — поке, фо-бо, пастрами и фалафель ведь везде более или менее одинаковые.

Как бы то ни было, самый знаменитый магазин русской еды «Россия» у станции городской электрички Шарлоттенбург (тот самый набоковский Шарлоттенград) из-за взвинченных цен сейчас привлекает разве что туристов, а в Ledo при весьма умеренном стечении народа длиннющие полки ломятся от гречки и пшенки, пастилы и сушек, квазидомашней кулинарии, кагора и глазированных сырков, колбасного сыра и крабовых палочек, икры кабачковой и баклажанной, семечек и пива «Балтика» (вот это надо быть извращенцем в Германии!), меда десяти видов и соленых огурцов — пятнадцати. Пусть Ledo в 2022 году и убрал любые упоминания нацпринадлежности с сайта и вывесок, но абсолютно аутентичный вид кассиров и ароматы «Пятерочки» не дадут никого обмануть. Единственное, что нарушает эффект — едва заметные несоответствия ассортимента (в какой «Пятерочке» бывают манго трех видов?) и, конечно, более близкие к «Азбуке вкуса» цены. А может (с учетом того, как обильно представлены закавказские специалитеты и алкоголь), чем-то это похоже и на ВДНХ.

Здесь изредка слышна и немецкая речь, но в основном такое:

«А ты шо?» — «А я ему и говорю, пусть тогда ищет себе другую дуру. У тебя треска эта отмечена, глянь?» (Две продавщицы в рыбном.)

«Энтшульдигунг…  А что, “Лукашинского” лечо не осталось, только такое?» — «Мужчина, вы когда последний раз эту бурду видели? У нас его уже года два как не завозят». (Продавец и покупатель в бакалее.)

«Я не знаю уже, что им говорить. Такое ощущение, что все приперлись сюда и свои девяностые привезли с собой в голове. Да, домой уже еду». (Покупательница по телефону.)

«Подскажите, а вы карты совсем не принимаете? Смотря какие? У меня Приват-банк. Ой, а что тогда делать, у меня столько нет. Давайте я тогда к банкомату, а вы мне можете это как-то отложить?» (Мужчина нервного вида на кассе.)

Guelman und Unbekannt

Mittelstrasse 53

Галерея Марата Гельмана*, совмещенная с баром, открылась в июне 2023 года — практически посередине между чекпойнтом «Чарли» и ТПУ «Фридрихштрассе» (это как где-то на полпути от Китай-города к Охотному Ряду — не самое уютное место, но точно центровей некуда). По меркам русского Берлина она сразу стала самой просторной культурной институцией (хотя все еще может легко уместиться в пентхаус кого-нибудь из форбсовского топа в «Москва-Сити»). За первые три месяца работы открылись две выставки, обе с упором на творчество нейросетей (сейчас идет посвященная одноименному роману Владимира Сорокина «Голубое сало», презентованная самим автором).

Релокантский Берлин-2023, конечно, не сводится к сумме этих пяти (или вообще скольких бы то ни было) слагаемых. Наверное, пока вообще трудно сказать, сводится ли он к чему-нибудь — слишком разные все еще настроения у его обитателей. Пока одни все еще тоскуют по каршерингу, «Мутабору» и «Эху Москвы», другие удовольствовались «Бергхайном» и работающими по воскресеньям дежурными турецкими кафе, учат язык, знакомятся с соседями по подъезду и перевозят домашних животных. В одном можно быть уверенным — с учетом предыдущих волн миграции, а главное, глобальной онлайн-связности, сегодня это все такая же пестрая, но куда более цельная картина, чем в 1993-м или 1923-м. Не очаги культурно-бытового обслуживания диаспоры в Шарлоттенбурге или Марцане, а накрывшее весь Берлин единое пространство, в котором Москва встречается с Петербургом, Уралом, Поволжьем и Дальним Востоком, а снова ревущие двадцатые органично уживаются с (как теперь выяснилось) не такими уж и лихими девяностыми.

Фото: Андрей Шашков

________________________________________

*Признан(а) иноагентом.