Основатель международной архитектурно-светотехнической компании, эксперт по ночной подсветке зданий и общественных пространств Рустам Гусейнов рассказал Илье Иванову о трудностях привыкания к «бизнесу по-русски», влиянии освещения на выработку гормонов бодрости и сна, разнице между акцентным и маркировочным освещением и о том, зачем вообще нужно подсвечивать фасады домов в темное время суток.

Вы не сразу осели в Москве?

Мои корни в Дагестане, родился я в Республике Коми, жил там до окончания восьмого класса. Так случилось, что в 14 лет я оказался в Болгарии. Учился там же и еще в Греции, поэтому в совершенстве владею болгарским и греческим языками. В принципе, моя родина — Россия, Российская Федерация в целом, но до 2012 года я жил в Болгарии.

Свет у вас не наследственное?

Не наследственное никак. Мое попадание в эту сферу совершенно случайно. Образование не имеет ничего общего со светом. Меня случайно познакомили с человеком, который был поглощен этой сферой бизнеса. Он представлял в Болгарии интересы ряда производителей внутреннего освещения. А в тот период как раз активно застраивалось болгарское побережье Черного моря — там начали появляться четырех-пятизвездочные гостиницы высокого уровня, тип освещения тоже должен был соответствовать. И мы с 2004 года партнерились с этим человеком.

Но сейчас вы являетесь востребованным московским экспертом по наружной подсветке зданий, общественных пространств.

Объясню: в 2008 году мною было принято решение, что нам необходимо специализироваться в новом направлении, потому что китайцы стерли все границы — они копировали все те итальянские и испанские люстры и светильники, которые мы предлагали нашим клиентам, и выбрасывали на рынок по цене в три, четыре, а то и пять раз дешевле, чем это стоит в оригинале. Нам было крайне сложно взаимодействовать с клиентами, которые стремились оптимизировать стоимость своих проектов за счет покупки реплик.

И тут мы поняли, что наша глубокая специализация в одной области на самом деле никому не нужна, нас перебивали ценами, наши глубокие компетенции в этом бизнесе были никому не нужны. Я предложил партнеру уходить в архитектурное направление, в подсветку открытых пространств, зданий и сооружений. Он сказал: «Нет, я буду продолжать заниматься внутренним светом», — и тогда я вышел в самостоятельное плавание.

Вы стали работать на болгарском рынке?

На всем Балканском полуострове, работали с соседями. Сами понимаете, география не такая уж большая, я мог, если надо, прыгнуть в машину и через девять часов уже быть в Афинах. Там уже появилась наша экспертиза, мы начали ее усиливать. Мало кто на Балканах этим тогда занимался, и скажу, что все еще мало кто этим профессионально занимается и сейчас. В России намного больше уделяют этому внимания, чем на Балканском полуострове.

Может быть, у них не такие большие традиции иллюминаций, как в России? У нас же половину года на улице в основном темно.

В 1700-х годах Петр Первый в честь победы над шведами начал устанавливать масляное освещение, фонари с конопляным маслом. И, если я не ошибаюсь, через несколько лет после этого он установил первые стационарные керосиновые светильники в Санкт-Петербурге, потом перешли на газовые фонари.

Да, Петр издал в разные годы сразу несколько указов об установке масляных фонарей в Москве, но реально фонари массово начали устанавливать в начале правления Анны Иоанновны, в 1730–1731 годах, когда императрица после коронации два года жила в Москве. Вы начали заниматься подсветкой зданий в городах?

В Болгарии начались европейские программы по развитию городов. Благодаря тому что Болгария вошла в ЕС, начали поступать субсидии из Евросоюза. К нам начали обращаться сами администрации городов. До этого, конечно, денег у правительства постсоветской Болгарии на это не было.

В зависимости от предназначения — жилой комплекс, торговый центр, бизнес-центр — мы надеваем зданию своего рода ночной костюм.

Первое время у них не было понимания, как это делать, кто такой главный архитектор города, какая у него задача, что такое колористика. В Болгарии мы освещали парки, скверы, памятники архитектуры, начали понимать, что освещение работает не только для демонстрации красоты объекта в ночное время, а это действительно инструмент управления потоками людей.

Формируя так называемые световые коридоры, мы управляем потоками людей вплоть до того, что они идут там, где подсветка теплее, а не там, где «холодно». На психологическом уровне мы начали выявлять эти процессы и демонстрировать на наших зданиях, которые мы прорабатываем, конечно, в зависимости от того, какое у них предназначение — жилой комплекс, торговый центр, бизнес-центр. Мы надеваем им всем своего рода ночной костюм.

Вы встретили много конкурентов, работающих с частными девелоперами и правительством города, когда  вышли на московский рынок?

Мы не сразу зашли в правительство Москвы. И даже больше скажу: мы очень осторожно всегда относимся к работе с государственными проектами и заказами. Я очень долго привыкал к тому, что я называю «бизнес по-русски». Есть же определенные особенности, о которых в книгах о бизнесе не пишут. И к этому я в Болгарии не привык. К особенностям бизнеса в России нужно было долго привыкать, это было сложно, приходилось адаптироваться.

Но мы позиционировали себя как глобальную российскую компанию. У нас изначально был европейский подход — упаковка коммерческих предложений и, что главное, визуализация. Если к нам обращается клиент, у него есть фотография здания, он нам ее присылает, мы буквально через несколько часов отправляем визуализацию с бюджетной оценкой стоимости.

Но по цене мы не всегда проходили. Очень часто наши визуализации оказывались на столах конкурентов. Но мы зашли во все регионы страны, о нас услышали, нас начали приглашать на обсуждения тех или иных проектов, в том числе региональные и московские представители власти, потому что для них это было тоже в новинку. Например, когда к очередному юбилею города они должны были подготовить город к мероприятию.

В следующем году 800 лет с момента основания Нижнего Новгорода, они там к нему усиленно готовятся.

Мы одни из авторов проекта освещения Нижнего Новгорода, принимаем участие в разработке концепции светового мастер-плана, приуроченного к юбилею города, участвуем в разработке наружного и фасадного освещения объектов внутри и за пределами крепостных стен кремля; там всего порядка 300 с лишним объектов: улицы, мосты, здания, парки и скверы.

А что в Москве?

В Москве мы с городским правительством пока не работаем, но выступаем на форумах, принимаем участие в рассмотрении концепций, даем по ним свое экспертное заключение и все. В Москве мы работаем не с городом, а с частниками. Наверное, нет частного застройщика в Москве, с которым мы бы не работали как минимум на этапе разработки концепции или состава экспертного совета. У нас много крупных проектов.

Что касается подсветки нечастных проектов, здесь существуют люди, приближенные к властям, которые взаимодействуют с этими заказами. Я бы эти заказы тоже с удовольствием получил. Откровенно вам скажу: как правило, госзаказы формируются на основании бюджета, нам говорят: «У нас есть такой бюджет, мы готовы его потратить на освещение». Мы, наверное, одни из немногих, кто делает по максимуму в рамках согласованного бюджета.

Вы переехали из Болгарии в 2012 году. Как вам за эти восемь лет изменения в Москве?

Москва изменилась очень сильно. Появилось множество компаний, которые грамотно начали применять приемы по архитектурному освещению. Есть определенные особенности архитектурного освещения. Например, есть статическая подсветка — это когда мы берем памятники архитектуры и подсвечиваем их просто акцентным светом, подчеркиваем особенности. Для этого нужны светотехники, архитекторы, которые, изучив архитектуру объекта и окружающую среду, думают, как ее можно выделить, преподнести в лучшем свете.

И есть другая история — динамическая подсветка. Нас окружает новое, модное строительство, хай-тек, в «Москва-Cити» мы сейчас ведем работу над одним из небоскребов, башней «Евразия».

А как вам в целом подсветка «Москва-Сити»? Его же видно с доминантных точек почти по всему городу.

Подсветка «Москва-Сити» все еще не сформирована до конца, нет единой концепции. Изначально эта архитектура в целом всем нам в новинку, но это неизбежно, потому что это будущее. Это нормально, когда мы на каком-то небольшом клочке земли пытаемся построить огромные мультифункциональные комплексы — это необходимо, это неизбежно.

У меня есть знакомые, которые живут и работают в «Москва-Сити». На этих людей никак не влияет погода снаружи — снег, дождь; они в тапочках спускаются к себе в офис, они там же и обедают, и встречаются с людьми, они оттуда не выезжают. В «Москва-Сити» свой микроклимат, в котором люди живут.

Вечером мы создаем более теплый свет, который способствует вырабатыванию мелатонина, гормона сна — хозяин, ты вернулся домой, тебе нужно отдыхать.

Но в нашем случае дело в том, что современную высотную архитектуру нельзя подсветить с помощью классических приемов акцентного, статического освещения. Она должна быть подсвечена приемами маркировочного освещения, динамикой, как, например, башня «Эволюция» — спираль, которая очень хорошо подсвечена в динамике. Мы специализируемся именно в этом направлении — в динамическом освещении.

А может быть, имеет смысл и памятники архитектуры подсвечивать динамически, почему нет?

Кстати, кремль в Нижнем Новгороде будет подсвечен динамически. Проект не наш, нижегородской компании «Пром свет», которая полностью спроектировала это решение, мы взяли реализацию под себя. Там заложена система динамического освещения. Что это такое: используются прожектора, которые направлены на фасад стены и башен кремля, и они имеют функцию заливного освещения с возможностью смены цветов. Под праздничное настроение можно подсветить кремль в разные цвета, переключить на смену цветов. В будние дни кремль будет подсвечен классическим белым стационарным свечением. Опять-таки это все вкусовщина. Я считаю, что памятники архитектуры — это солидные, серьезные объекты, с ними лучше особо не экспериментировать. Подсвечивать памятник в разные цвета радуги — ну нет, нет.

Церковь еще, наверное, не стоит так подсвечивать?

Это же воспримут как неуважение. По памятникам архитектуры: вот у нас есть объект на Остоженке, он уникальный, частная компания его выкупила, отреставрировала и превратила в офис. Архитектура с орнаментами, медная кровля. Мы поработали с этим объектом и приняли решение о нестандартном приеме освещения, потому что обычно подсвечивают плоскости и элементы архитектуры, выделяют их светом. Мы пошли наоборот — подсветили проемы окон, подав туда большое количество светового потока, который скользящим светом будет ложиться на весь внешний декор, и он его, наоборот, еще подчеркнет, как будто они сами имеют такое внутреннее свечение.

Но этот прием нельзя использовать, если здание жилое. Представьте себе, вы ложитесь спать, а вам прожектора бьют в окна — вы будете себя чувствовать дискомфортно. Если это гостиница, опять-таки постояльцев мы не должны тревожить своим светом.

А офисное здание можно так подсвечивать, общественное здание можно, потому что там, как правило, никто не живет, не спит по ночам. К каждому объекту мы подходим индивидуально в зависимости от его предназначения, архитектуры и окружающей среды. Для торгового центра создадим максимальную динамику света для того, чтобы привлечь внимание всех проезжающих, прохожих, всего человеческого потока. Мы изучаем местоположение объекта, откуда каким образом он просматривается, его виды с разных ракурсов, чтобы стимулировать потенциального покупателя обратить внимание на этот объект, проявить к нему интерес, зайти в торговый центр. Мы прорабатываем программы по управлению освещением в определенные периоды времени — в пять часов вечера свет начинает гореть максимально динамично, потому что рабочий день заканчивается, люди уходят с работы, проезжают мимо — нам нужно их «пригласить» в торговый центр.

Еще есть такое понятие, как «эмоциональное освещение» — это белое свечение, но в диапазоне от теплого (3000 кельвинов) до холодного (6000 кельвинов).

Эмоциональное освещение действительно влияет на эмоциональное состояние людей?

Мы живем в России, поэтому большую часть года, когда мы выходим на работу, еще темно, когда возвращаемся с работы — уже темно. Эмоциональным это освещение называется потому, что когда вы утром встаете, вам хочется спать, вы выходите на улицу; и когда вы выходите на работу, вас встречает более холодное освещение территории вашего ЖК. При этом организмом вырабатывается кортизол — гормон бодрости, чтобы воздействовать на ваш мозг, спровоцировать его проснуться. Эмоциональный фон у вас повышается, вы становитесь бодрым. Вечером же мы создаем более теплый свет, который способствует вырабатыванию мелатонина, гормона сна — хозяин, ты вернулся домой, тебе нужно отдыхать. Освещение влияет на эмоциональный фон всех.

Это какая-то европейская, американская или азиатская разработка, которую вы внедряете в строящихся в Москве элитных ЖК?

Мы очень активно изучаем мировой опыт, да, мы интересуемся, как, кто, где все это делает. Несколько мировых производителей светотехнического оборудования выпустили что-то подобное, даже вплоть до настольных ламп, работающих по этой технологии (Tunable White), так же, как дисплеи телефонов. Вы обращали внимание, что утром у них холодное свечение, а вечером более теплое? Абсолютно то же самое.

Но в Москве далеко не все живут в престижных ЖК с закрытым внутренним садом, парковкой и умной подсветкой в них. Возвращаясь к подсветке на улицах, на обывательском уровне многие говорят: а зачем вообще она нужна? Огромные деньги на нее тратятся. Действительно, зачем вообще она нужна?

Это же повышает уровень комфорта всех жителей города. Люди себя чувствуют более безопасно, в том числе и глубокой ночью, у них настроение улучшается. Хочется и летом, и зимой погулять по улицам, в том числе ночью, потому что там светло, безопасно, комфортно. Очень многие забывают об этом комфорте, акцентируя внимание на том, сколько потрачено, и не помнят, каким враждебным город был в темное время суток еще лет десять назад, когда этого не было или было очень мало.

Фото: из личного архива Рустама Гусейнова