Редакторы журналов «Юность», «Знамя», «Дружба народов», «Урал» и «Новый мир» рассказали, почему сегодня важна литературная периодика, как иногда к ним приходят самородки, за счет чего им удается выживать, кто их читает и есть ли у них будущее.

Татьяна Соловьева, журнал «Юность», первый заместитель главного редактора

Времена меняются, как бы порой нам ни хотелось оставить что-то по-старому. Да, в советское время литературные журналы были традиционным признаком интеллигентной семьи, подшивки хранились и перечитывались. Многие ставшие классикой вещи читатели знали именно по журнальным, а не последующим книжным публикациям. Вообще журналы были единственным способом легитимации писателя — без определенного числа публикаций в них выход книги был попросту невозможен. Сейчас нужды в такой легитимации нет, и путей к издателю — и читателю — у автора значительно больше. Журналы при этом вроде бы должны остаться не у дел. Однако, несмотря на все трудности, с которыми они сегодня сталкиваются, они остаются значимой культурной институцией. Выживать трудно: зарплата сотрудников, недвижимость, коммунальные платежи и расходы на номер — все это делает себестоимость каждого экземпляра практически неподъемно дорогой, поэтому без грантов, без государственной поддержки, без меценатов, наконец, толстому журналу сегодня не выжить. Подписка покрывает лишь малую часть расходов, а розничная торговля, как правило, и вовсе убыточна.

Лично нам это нужно прежде всего для того, чтобы в России оставалось как можно больше площадок для профессионального разговора о литературе. Журнал — уникальное явление, которое представляет собой актуальный срез отечественной словесности. Здесь и проза, и поэзия, и драматургия, и критика. Это возможность схватить «здесь и сейчас», но при этом профессионально и авторитетно отобрать и структурировать материал. Каждый наш журнал — это готовый сборник: в «Юности» мы отказались от печати произведений с продолжением. В итоге читатель получает номер, который он может прочесть роман или повесть целиком, не думая о том, где достать их начало или окончание.

Кроме того, работа в литературном журнале позволяет всегда быть в контексте, не выпадать из актуальной литературной повестки, наблюдать, в каком направлении идет литература, ловить тренды и отслеживать закономерности.

Нам помогает город — хотя бы тем, что редакция журнала не платит аренду и находится при этом далеко не на обочине. Ну а кроме того, Москва — огромный культурный центр, многие писатели живут здесь, а те, кто не живет, периодически приезжают — это позволяет вывести литературный диалог за пределы журнальных страниц, участвовать в книжных выставках и фестивалях, организовывать свои события, распространять журнал через книжные магазины и киоски прессы — из другого города это было бы сделать очень трудно из-за расходов на логистику.

Хочется верить, что будущее у литературных журналов в России есть. Что это понимают не только десяток романтиков с ностальгией по толстожурнальному прошлому, но и многие другие люди. Потому что на сегодняшний день литературные журналы — одна из немногих площадок для вдумчивой, медленной и профессиональной писательской работы. И в наш век высоких скоростей для такой работы обязательно должно оставаться место.

Сергей Чупринин, журнал «Знамя», главный редактор

Интересно не то, что журналы, давно похороненные молвой, до сих пор живы, а то, что каждый год возникают десятки — это не преувеличение — новых литературных периодических изданий. И на бумаге, и теперь чаще всего в сети, но тоже, как правило, с надеждой обрести бумажный эквивалент. Зачем? Затем, чтобы в стране, в мире русского языка и культуры сохранялась литературная среда. Затем, чтобы объединять пишущих и читающих в диалогическом общении, или, как сказал поэт, в труде со всеми сообща. И затем, чтобы конфликтовали, соперничали, взаимодополняли друг друга не только разрозненные книги, но и различные картины, различные версии литературы, от классических версий «Нового мира» и «Юности» до версии, предположим, модного «Носорога» или «Лиterraтуры».

Когда полвека назад я только входил в литературу, она была одним из самых главных дел в стране, волновавшим если не миллионы, то сотни тысяч человек. Теперь с нами немногие, но наши обязательства перед ними те же, что и перед миллионами, и к заработку это как тогда не имело, так и сейчас не имеет никакого отношения. Символический капитал, ощущение своей, высокопарно выражаясь, миссии, безусловно, перевешивают меркантильные соображения.

Внимательный к театру, кинематографу, музеям и галереям, к шоу-бизнесу, наконец, город просто не обращает внимания на литературу и, соответственно, на литературные журналы. Живете? Ну и живите пока. Мы к этой безучастности уже привыкли. И огорчаемся лишь тогда, когда бюджеты библиотечных закупок в очередной раз сокращаются за наш счет.

Но все равно будущее у толстых литературных журналов есть — «доколь в подлунном мире жив будет хоть один… » не обязательно пиит, но люди, пусть немногие, кто именно в литературе видит смысл и оправдание своей жизни.

Сергей Надеев, «Дружба народов», главный редактор

Литературные журналы (да вообще-то и все на свете) выживают в силу своей востребованности. Раньше, в литературоцентричной стране, эта востребованность была существеннее в силу сформированного общественного запроса на чтение. Сейчас ситуация такова, какова есть. Но если разобраться, литературные журналы выбиты из общественного оборота вполне себе искусственно. Об этом говорили много и подробно. Министерство культуры аккурат в Год литературы решило, что незачем библиотекам выписывать журналы. А ранее, в Год культуры, произошло значительное сокращение самих библиотек. И прежде деньги на подписку срезались, а сейчас и вовсе возвращаются в бюджет — «за ненадобностью». И уже выросло поколение библиотекарей, не имеющих представления о журналах. Журналов нет — о них не знают/их не спрашивают — следовательно, они не нужны. Логично?

Работа в журнале (в нашей «Дружбе народов») — это наркотик. Ну или судьба. Наши редакторы по 30–40 лет работают. Я, один из недавних сотрудников, девять лет на вахте. Ну а главредом — пятый год пошел…  Когда мы в 1990 году придумывали с Александром Шаталовым журнал «Глагол», то искренне верили, что способны своим изданием «Эдички» Лимонова если не перевернуть, то изменить мир. Литературный мир. И радовались, что на вагон метро в руках пассажиров белело по 10–15 глагольских книжек с узнаваемой обложкой. Сейчас же…  Я думаю, что раз не я в 1939 году организовал «Дружбу народов», то и не мне прекращать издание журнала сейчас. Хотя, как написал Александр Семенович, «нас выбрали для эпилога… ».

Для Москвы мы федеральный журнал, и все многолетние попытки получить помощь от правительства Москвы успеха не имели. Городская среда в литературе более жизнеспособна, на мой взгляд, чем сельская (хотя бы потому, что основной читатель — горожанин). Хотя мы стараемся расширять географию авторов и среду обитания их героев. По крайней мере приветствуем писателей из всех городов и весей.

Будущее у толстых литературных журналов в России однозначно есть. Литература штука непрерывная. И пока «Живъ будѣтъ хоть одинъ пiитъ… » —  читай: прозаик…  издатель…  читатель,  все возвращается на круги своя. И потребность в книжной, журнальной культуре — эстетическом феномене русской культуры — пребудет вечно. К сожалению, у нас сначала погубят, а затем…  затем берутся возрождать. Самый яркий тому пример — издательство «Наука».

Надежда Колтышева, «Урал», заместитель главного редактора

Журнал «Урал» в отличие от многих толстых коллег — государственное бюджетное учреждение культуры. У нас есть собственное помещение в центре города, мы получаем пусть небольшую, но стабильную зарплату, а главное, платим гонорары авторам.

Так что мы думаем не о выживании, а о том, чтобы находить и публиковать по-настоящему талантливые произведения. И у нас это получается.

Сколько нужно сил, времени и желания, чтобы сегодня организовать интересную дискуссию на страницах журнала, как совсем недавно получилось с обсуждением книги Сергея Чупринина «Оттепель: События».

А бывает, приходит к нам совершенно (литературно) девственный автор, просто чистый лист. Приносит несколько измятых листочков — рассказ. Читаем и понимаем, что: а) рассказ никуда не годится; б) то, о чем написал этот человек, никто до него не говорил. Садимся и редактируем. Выходит годный текст, который потом вспоминают годами. Автор, кстати, больше после этого ничего не написал.

Или вот был у нас один редактор, который набирал романы одного именитого писателя только потому, что тот категорически не признавал компьютер и писал от руки. А нам эти романы были нужны, так как были талантливые и их ждали читатели.

Мы по большому счету единственный толстый литературный журнал на целый регион. Городские культурные организации очень помогают в продвижении: придумываем совместные литературные проекты (в феврале стартовал совместный с Объединенным музеем писателей Урала проект «Читаем Урал»: по три-четыре дня в месяц в разных музеях Литературного квартала читают и обсуждают наши публикации). Библиотеки нас любят и ценят: выписывают и приглашают на встречи с читателями. Это и неудивительно — журнал издается с 1958 года, у него давно сложившаяся репутация достойного издания.

Строго говоря, будущее у толстых литературных журналов в России, конечно же, есть. Другой вопрос, насколько далекое будущее. Ну а если серьезно, то знать об этом не может никто. Но — рассуждаю — если за 200 лет никуда этот феномен не исчез независимо от перемены строя, правителей, страны, наконец, может, и дальше будет жить? Будут, возможно, меняться формы бытования (и уже — с появлением интернета — сильно изменились), но люди не перестанут думать и писать, а значит, у журнала всегда будет работа.

Андрей Василевский, журнал «Новый мир», главный редактор

Основным источником дохода толстого литературного журнала — в норме — является подписка. Но увы — институт подписки как таковой сегодня почти сдулся. По крайней мере индивидуальной, на бумажные издания. А у библиотек нет денег или, может быть, именно на это нет денег. Розницы практически нет, это отдельная проблема. Как выживаем?  Ну понятно как. Государство. Без грантовой помощи упраздненного ныне Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям мы бы уже закрылись. Будем надеяться, что Минцифра нас не бросит. Но такие гранты позволяют балансировать на границе жизни и смерти, но кардинально проблему не решают. У нас, конечно, есть свой сайт, там можно не только почитать, но и купить pdf номеров. Снова — увы, увы. Читатель в сети в принципе (или пока) не готов платить за тексты. Текстов и так много. Даже и не пиратских, много легального бесплатного литературного контента.

Я работаю в этой редакции с 1976 года, главредом — с 1998-го, сейчас мне 65. Вся жизнь вложена. Чего уж тут. Но лучше бы это был заработок.

Я родился и всю жизнь тут прожил, всю жизнь ездил на работу в одно и то же здание (Малый Путинковский переулок, 1/2), никогда не хотел переехать в другой город. Думаю, такой журнал, как «Новый мир», мог бы издаваться только в Москве. (Хотя и в других городах выходят интересные литературные издания, не спорю.) А вытесняет журналы нашего формата на обочину — если вытесняет — точно не город. Ход вещей, наверное.

Читатель, в основном сетевой, есть, культурные функции не исчерпаны, а вот коммерческого будущего нет. Аудитория, готовая платить за бумажный «Новый мир», неуклонно сужается, аудитория, готовая платить за электронную версию, еще не наросла, если вообще нарастет. Для рекламы наш формат не годится. Остается только государственная помощь в разных формах. Будет помощь — будут и толстые журналы. Выходящие небольшим тиражом на бумаге, читаемые в сети.

Фото: facebook.com/profile.php?id=100010517195893, wikipedia.org, znamlit.ru