В центре снова закрываются рестораны, магазины и бары, но так было всегда. С некогда модной Большой Дмитровкой происходит нечто другое.
Ресторан «Краснодар» на Большой Дмитровке, меню в котором обновлялось каждую неделю, пережил ковид, но закрылся без объяснения причин в середине мая 2025-го, хотя накануне сообщал об очередном обновлении. Это был проект ресторатора Тахира Холикбердиева, запустившего в свое время «Южан», Peqlo и мясную лавку «Ребро Адама», которые тоже больше не работают. Годом ранее на Большой Дмитровке закрылся и просуществовавший всего 15 месяцев «Лапоть», занимавший пространство почившего веганского кафе Fresh. Проблема «Лаптя» была, скорее всего, в неудачной концепции и выборе неподходящего места (лапоть на Большой Дмитровке?). С последним утверждением, однако, можно поспорить, поскольку «Лапоть» был не хуже появившейся недавно на Большой Дмитровке «Шаурмы 24», вплотную примыкающей к итальянскому ресторану Capo. Шаурма и ресторан ближе к Георгиевскому переулку и Госдуме, напротив Театра оперетты. К тому же «Лапоть» вряд ли был более нелепым, чем турецкое бистро Taksim, словно по волшебству целиком перенесенное прямо из Антальи на угол с Камергерским. Но шаурма и Taksim работают, а «Лапоть» — нет.
На Большой Дмитровке пандемию не пережили закусочная «Воронеж» Александра Раппопорта и гриль-бар «Жаровня», они закрылись осенью 2020 года, как и сетевые фри-фло «Му-Му» и кафе «Вареничная». По нечетной стороне улицы после Taksim и Дома педагогической книги идут пока еще многолюдный кафе-бар «Молоко» (по нынешним временам — старожил района) и еще одно «итальянское» заведение Il Matto, а по четной — Mollusca.
После этого ресторана, работающего на Большой Дмитровке довольно давно, на месте снесенного несколько лет назад дома №14 зияет сквер-новодел, в центре которого стоит памятник воздевшей к небу руки Майе Плисецкой в образе Кармен.
«Ресторанная миля» Большой Дмитровки заканчивается у Столешникова переулка, который давно поскучнел после закрытия Simachev, проработавшего здесь 12 лет и закрывшегося еще в 2019-м. К тому же поперек переулка в нескольких местах установлены странные высокие бутафорские белые арки, предназначение которых непонятно. О былой славе и статусе этого места напоминают только пустые витрины закрывшихся в 2022 году бутиков.
Вторая половина улицы, которая упирается в Страстной бульвар — официальная. Погоду здесь делают синие мигалки машин Генпрокуратуры, черные лимузины сенаторов и развевающиеся на ветру сине-красно-белые виниловые баннеры по обе стороны от широкой лестницы, поднимающейся ко входу в Совет Федерации.
Но кто-то все еще пытается эту половину улицы оживить, например владельцы зумерской кофейни с едой Murph, открывшейся на Большой Дмитровке, 32, на месте скучного сетевого ресторана азиатской кухни.
Большая Дмитровка и Столешников переулок в 2010-е годы по количеству магазинов западных брендов не уступали Третьяковскому проезду, который называли самой дорогой улицей Москвы. Но за брендами в те годы чаще приезжали на Большую Дмитровку, откуда начинался торжественный круговой маршрут московского шопинга а-ля Париж или Милан: по четной стороне Большой Дмитровки, примерно от дома №14, через магазин белья Agent Provocateur заглянуть в Louis Vuitton, затем посмотреть, что нового в Prada, свернуть в Столешников к Hermes и Chanel, а затем в «Петровский пассаж» и далее в ЦУМ. Все, что по улице после Prada, внимания не заслуживало, например магазин одежды для яхтсменов Paul & Shark. Сейчас на его месте «бутик русского меха» Igor Gulyayev с непонятной целевой аудиторией и мутным статусом.
Магазин соседствует с Prada, закрывшимся три года назад, но все еще обновляющим витрины, издевательски выставляя образцы товаров из новых коллекций, купить которые в Москве теперь нельзя. С витрины на прохожих с иронией смотрит моднейший британский актер Харрис Дикинсон, выступивший в данном случае в качестве модели. Бутик Prada — место знаковое, до начала 2000-х здесь был мультибрендовый Crocus, с которого и начинался взлет модной Большой Дмитровки.
«Мы на Большой Дмитровке с 2009-го. Сначала были в доме №9 с роскошным балконом на улицу, — рассказывает Евгения Федоровская, совладелица магазина click-boutique.ru, который до сих пор работает. — Рядом были офис Conde Nast, бар Oldich, “Симач”, магазин Fott. Да и весь Камергерский проезд на пару с Кузнецким Мостом — скучно не было никогда. На наших глазах открылись “Техникум”, “Молоко”, мы застали еще продуктовый на его месте с легендарными творожными кольцами. Но почти все, что я перечислила, закрылось вместе с люксовыми брендами в Столешниковом. Зато остался классный двор “Энтузиаста” и Toto».
Действительно, может показаться, что с улицей произошло что-то нехорошее, если вы помните ее образца 2000-х и 2010-х. Большая Дмитровка, знавшая лучшие времена, посерела и поскучнела.
«Там кипела фэшн-жизнь и были на эту улицу большие надежды, — говорит “Москвич Mag” одна из основательниц телеграм-канала “Антиглянец” Наталья Архангельская, работавшая в 2010-х в журнале Tatler. — В доме с меховым холодильником (Большая Дмитровка, 11. — “Москвич Mag”), где хранились шубы Аллы Пугачевой и еще много кого, была редакция Conde Nast, в шаге — Столешка с представительствами всех брендов-рекламодателей и “Симачом”. Напротив — офис Louis Vuitton, там сейчас “Ракета”, через переулок — ЦУМ. Это обычный маршрут для курсирования с пакетами, наш модный квартал. И все здесь как будто крутилось вокруг моды — от моего любимого с веганским всем кафе Fresh до Oldich Dress and Drink, где мы с подругой отмечали 25-летие».
«То ли магазин, то ли кафе, то ли музыкальный клуб, — писала в “Афише” об Oldich Dress and Drink к его закрытию шеф-редактор журнала Condе Nast Traveller Нелли Константинова. — С одной стороны, там на вешалках рядами висели пахнущие старой пудрой тонкие шелковые наряды с ручной работы кружевами. С другой стороны, в первый же новый, 2013 год туда приехал петь Марк Алмонд. С третьей стороны, повар… готовил яичницу лучше, чем в “Симачеве”, а на простых блюдах места для еды проверяются как мало на чем».
«Олдич» был детищем Марии Хейвард (бывшей жены владельца компании «Связной» Максима Ноготкова. — «Москвич Mag»). «Там собиралась самая красивая дневная толпа. Безумная, расточительная, декадентская роскошь царила там: висел багряный атласный занавес с золотыми, кажется мне сейчас, кистями, охапки полевых цветов стояли на столах, свечи в виде женских головок подпирали стопки пожелтевших книг прямо под открытым небом… »
Еще до «Олдича» закрылись и тогда еще не сетевая «Шоколадница» и даже «Кофе Хаус». За последние 40 лет на этой улице (в советское время она называлась Пушкинской. — «Москвич Mag») вообще постоянно что-то закрывалось, что знаменовало собой смену эпох: легендарный ресторан «Садко», кафе «Зеленый огонек», крошечная пельменная с высоким крыльцом напротив нынешнего бутика Louis Vuitton, которую мало кто помнит, пивная «Яма», магазины «Молоко» и «Чертежник», пекарня-кондитерская в одном дворе с меховым холодильником и магазин «Вино» в Столешниковом с мрачными очередями.
«В начале Большой Дмитровки во дворах был смешной злачный бар “Под мухой”, где надо было напиваться с горя, такой контрастный вайб, — вспоминает Наталья Архангельская. — Позже уже возникло неубиваемое и какое-то токсичненькое, возможно из-за круглосуточности и излишне бдительных охранников всегда наготове, кафе “Молоко”. Вот его я прям терпеть не могу. К тому же потеряла там ювелирку и уверена, что сперли. Сейчас Большая Дмитровка — это скорее чинная, респектабельная улица. Здесь во дворах старые здания выпотрошены и начинены новыми лифтами и мрамором, здесь в мансарде жил Майкл Калви (основатель и управляющий партнер инвестиционного фонда Baring Vostok Capital Partners. — “Москвич Mag”), здесь снимают студии артисты Большого во главе с уходящим на пенсию Иваном Васильевым. Улица очень удобно расположена. Тут не шлындают туристы, как у Большого театра и ЦУМа и в Камергере, не гуляют гуляки, как на тех же Никитских».
Бар Look In был первым в Москве местом, владельцы которого летом распахивали настежь высокие витринные окна. Заведение закрылось почти одновременно с «Олдичем». Кафе «ПирОГИ», расположенное на Большой Дмитровке, 12 (почти напротив Look In), относилось к появившейся в конце 1990-х сети общепита издателя Дмитрия Ицковича. Его заведения славились дешевой водкой, простой едой и обязательным книжным магазином. Все эти места были очень пьяные. Как-то после пьяной стрельбы «ПирОГИ» на Большой Дмитровке закрылись, вскоре перестали работать и другие заведения сети. Мода на демократичность и водку до утра осталась в 2000-х и была вытеснена из центра, но, как оказалось, временно. Сейчас она возвращается. Но статус первой и главной парадной улицы центра Москвы Большая Дмитровка утратила уже, видимо, навсегда.
«Сейчас здесь не хватает, например, вкусных ресторанов, которые должны быть на таких улицах, — говорит Наталья Архангельская. — Даже красивый Sempre ни про что в плане еды, лучше всего рядом КМ20. Гениального “Нобу”, увы, нет. Конечно, здесь нет скверов, рядом на площади с Юрием Долгоруким какой-то круглогодичный день варенья, который вряд ли сдвинешь. Челси или Кенсингтона из этой улицы не выйдет, она не особо уютная, но у нее был смысл. Сейчас он как будто исчез».
«Центр вообще изменился, — говорит директор по маркетингу международной школы бизнеса “Мирбис” Арсений Гудин. — Важную роль сыграли преобразования, начавшиеся при Собянине, урбанистическое наследие эпохи Юрия Лужкова убрали. В 1990-е и 2000-е годы здесь была преимущественно офисная зона, теперь это пространство гастрономического притяжения — 40% арендуемой в центре площади».
Одним из главных факторов, способствовавших развитию ресторанного бизнеса в 2010-х в том числе и на Большой Дмитровке, стало превращение центральных улиц в пешеходные зоны: «Люди начали больше гулять по центру, витрины и вывески стали своеобразной экспозицией городского ландшафта, а рестораны и бары — точками притяжения».
Современный ресторанный тренд — это разные форматы фастфуда, считает основатель ресторана «Тхали и карри» Роман Сабиржанов. Он уверен, что эпоха огромных люксовых заведений закончилась, уровень потребления изменился и «поход в ресторан сегодня это не то, что было десять лет назад»: «Если посмотреть на список популярных заведений, то мы увидим калейдоскоп разных форматов и концепций. Потребителю интересно не просто поесть, он хочет получить эстетическое впечатление от качественной еды».
Городская культура все сильнее дробится на сообщества, и это определяет облик ресторанной карты, в свою очередь считает управляющий директор сервиса для оплаты чаевых в заведениях общепита «нетмонет» Игорь Феркалюк. По его словам, посетители сейчас чаще выбирают заведения, которые «говорят с ними на одном языке и совпадают с их стилем жизни». Появляются кафе «Салют» и «Энтузиаст» для велосипедистов и мотоциклистов, бары с выставками и локальными комьюнити. Это уже не просто места, куда ходят поесть, говорит Феркалюк, а часть идентичности посетителей и «якорные точки культурных районов».
«Массовый рынок общественного питания уходит в демократию. Фудхоллы, стритфуд, доступные гастроформаты — все это продолжает расти, и дело здесь не только в цене, — продолжает Феркалюк. — Условный фалафель за 300 рублей — это быстро, удобно, визуально классно и тоже про опыт, но другой опыт, менее формальный, включенный в ритм города. Это уже не про перекусить на бегу, а часть гастрономической культуры, особенно с учетом того, как выросла планка качества даже у самого простого фастфуда. Центр постепенно переформатируется, но не сдает позиций, просто акценты смещаются».
Солидарен с коллегами и основатель агентства цифровых решений для бизнеса WebSiberia Арег Варданян: «Мы наблюдаем смену эпох. Грустно прощаться со старыми легендами, но им на смену приходят форматы, соответствующие времени. Москва не останется голодной, просто изменилась ее диета. Вместо статусного потребления теперь ценятся впечатления, качество и адекватная цена. В итоге выигрывают и посетители, и рестораторы, уловившие ритм нового времени». Наверное, зумеры из Murph открылись на Большой Дмитровке вовремя.
Фото: Дима Жаров