Дон Кихот снова зацепился копьем за мельничное крыло. Съемочная группа ждет, когда артист вернется на землю, а режиссер Тоби Граммет (Адам Драйвер) тоскует. Производство очередного рекламного ролика не клеится, а жена (Ольга Куриленко) продюсера (Стеллан Скарсгард), наоборот, настойчиво тащит в постель, пока муж отъехал по делам.

Спасением оказывается обнаруженный на прилавке у невесть откуда взявшегося цыгана диск с собственным дебютным фильмом «Человек, который убил Дон Кихота», который снимался в той же испанской деревне, что и нынешняя реклама. Постановщик решает разыскать местных артистов-непрофессионалов, помогавших ему во времена, когда амбиции были большими. Итогом становится встреча с сапожником, который играл Рыцаря печального образа, а ныне взаправду вообразил себя Дон Кихотом. Самому Тоби теперь предстоит исполнить роль Санчо, а на пути парочку ждут ушедшая в эскорт Дульсинея, ночь в компании беженцев и встреча с водочным олигархом Мишкиным.

Всякий, кто интересуется кино, в курсе, что вышедший 27 сентября в прокат «Человек, который убил Дон Кихота» — один из главных долгостроев последнего полувека. Задумал его Терри Гиллиам еще в 1989-м, съемки начал в начале нулевых. На него тут же посыпались разнообразные беды — от проблем с бюджетом до травм актеров. Начинались съемки с Жаном Рошфором и Джонни Деппом, продолжались с Джоном Хертом и Юэном Макгрегором. Рошфор и Херт до премьеры не дожили (их памяти картина посвящена). Про злоключения Гиллиама даже сняли документальный фильм «Затерянные в Ла-Манче». В успех предприятия уже давно никто не верил, поговаривали, что производство находится во власти проклятия, вызванного многолетней полемикой Гиллиама с Господом Богом, начатой еще в монти-пайтоновском «Житии Брайана». Тем не менее в 2016 году дело сдвинулось с мертвой точки, фильм был закончен, несмотря на конфликт с продюсером Паулу Бранку, был показан на Каннском кинофестивале и вот, наконец, выходит в прокат.

Предыстория (многократно пересказанная и навязшая у синефилов на зубах) нужна для того, чтобы понять, почему выход этой странной картины окутан таким флером значительности. Нет худа без добра — каскад катастроф, обрушившихся на голову британского режиссера, создал ему в последние годы байронический (если бы Байрон писал о пожилых людях, конечно) образ богоборца, сражающегося с судьбой и вроде бы ее победившего.

Впрочем, чтобы убедиться в масштабе противостояния, лучше обратиться к тем же «Затерянным в Ла-Манче», поскольку собственно «Человек» похож не столько на победу человеческого духа, сколько на представление изнуренного пенсионерского шапито. Гиллиам предсказуемо выдает набор привычных гэгов, цитирует сам себя (да, есть выход испанской инквизиции) и вполне открыто выражает готовность занять место старого дурака, сыгранного Джонатаном Прайсом.

Тут надо вспомнить, что это уже третий (после «Воображариума доктора Парнаса» и «Теоремы Зеро») фильм Гиллиама в сомнительном жанре «его последний поклон». Отчасти еще и поэтому все эти ужимки и прыжки выглядят неприятной спекуляцией на собственном положении. Даже в не очень удачной «Теореме» не было такого желания понравиться и высмеять себя всеми возможными способами, дабы уберечься от насмешек зрителей. И, с одной стороны, обвинять в этом 77-летнего человека вроде как неудобно, а с другой — смотреть на экран в некоторые моменты уже откровенно стыдно. То есть стилистический дрейф автора «Приключений барона Мюнхгаузена» и «Короля-рыбака» в сторону условного Марка Захарова — это, в общем, нормально и даже логично, но вот в сцене принудительного облизывания блондинкой ботинка видится уже не хлесткая метафора, а какой-то некстати проявившийся старческий фантазм.

Что же касается пресловутого богоборчества, то если Гиллиам и правда имел какие-то двусторонние отношения с высшими силами, то не вполне правильно определял их характер. Судьба, как сейчас понятно, скорее всеми силами хранила Терри от провала — вполне очевидного с самого начала, если разобраться. Ведь главная ошибка Гиллиама была в том, что вместо Сервантеса он вообразил себя собственно Дон Кихотом, который при всех очевидных добродетелях вряд ли был бы способен на автобиографию.

Фото: Cinema Prestige