Вуди Аллен так давно снимает кино (а точнее, с 1966-го), что его работу принято мерить не фильмами, которые он как конвейер выпускает каждый год, а целыми периодами.

Нынешняя, пост-MeToo-эпоха, когда Аллена настолько игнорируют в Америке, что его фото даже не появилось на imdb.com в рубрике именинников в день его 85-летия 1 декабря, снова связана с европейцами, которые всегда были более снисходительны к личной жизни любого художника и меньше проецируют ее на его работу.

Кинофестивали всегда обожали Аллена, и он теперь отплатил им тем, что действие его нового, 49-го (если считать полнометражные) фильма происходит во время фестиваля в Сан-Себастьяне. Картина напичкана иногда очень смешными цитатами-переделками из Бунюэля, Бергмана, Феллини и других выдающихся представителей классического европейского кино. «Фестивалем Рифкина» (в кинотеатрах с 31 декабря) режиссер, уже признававшийся в любви Лондону, Парижу, Риму и Барселоне, теперь еще больше повышает туристическую привлекательность Сан-Себастьяна, который особенно хорош в объективе великого оператора Витторио Стораро, уже в четвертый раз работающего с Алленом.

Главный герой, писатель-неудачник Морт (Уоллес Шоун), который никак не закончит свой единственный роман (в этом он совсем не похож на своего плодовитого создателя), впервые едет в Сан-Себастьян из-за жены, пиарщицы Сью (Джина Гершон). Жена занимается продвижением молодого режиссера Филиппа (Луи Гаррель), которого критики провозгласили гением. Вуди Аллен тут вдоволь издевается над нынешними лишенными чувства юмора «авторами», которые снимают напыщенное кино о том, «как ужасна война», как будто узнали это первыми в истории человечества. «Своим следующим фильмом я планирую помирить израильтян с арабами», — провозглашает на полном серьезе Филипп, и Морт комментирует: «Это будет сайенс-фикшн?»

Морт подозревает, что у Сью роман с Филиппом, и, как будто чтобы предупредить разрыв, сам увлекается красоткой-врачом Джоанной (Елена Анайя), которой не везет уже во втором браке. По ночам Морту снятся удивительные черно-белые киносны — то детство с санками с надписью «Роза Бадник» вместо Rosebud, как в «Гражданине Кейне», то фантазия о тройничке с женой и доктором — тут истерически смешная пародия на «Персону» Бергмана, где Джоанна говорит: «У Морта один грех. Он любит фильмы с субтитрами».

Если отбросить момент с его личными неприятностями, Аллен парадоксально стареет лучше, чем другие классики его поколения с собственным ярким режиссерским стилем, которые продолжают снимать в солидном возрасте. Стивен Спилберг совсем превратился в торжественный памятник, а Клинт Иствуд снимает кино как будто читает мораль молодежи. В отличие от них Аллен так же игрив, как в молодости, ценит простые радости жизни, а если и повторяется, то это выглядит как милые напоминания и самоцитирование, а не как навязчивое брюзжание.

Фильмы Аллена, особенно последние, и «Фестиваль Рифкина» не исключение, могут показаться поверхностными зрителям, которые смотрят их впервые (если такие люди вообще есть в природе), и вторичными зрителям, которые посмотрели их все. Аллен цитировал своего кумира Бергмана еще в 1970-х и искал «смысл жизни» с самых ранних картин (и, судя по последней, не то чтобы его «нашел»). Но он прекрасно умеет подмечать такие вещи, как традиционный чрезмерный энтузиазм европейцев по поводу голливудского жанрового кино (часто сопровождаемый просто тупо мечтой о голливудских бюджетах), и, наоборот, восхищение образованных американцев часто унылым европейским артхаусом. Идеал находится где-то посередине между высоким бюджетом и авторством — эту мысль Аллен несет нам всю свою карьеру, а если учесть, что на родине он теперь пария, ему приходится искать убежища и финансирования в «бедной» Европе. И в этих частных исключениях и противоречиях, по Аллену, и есть смысл, а для некоторых, как мы видим в «Фестивале Рифкина», и смысл жизни.

Фото: Вольга