Алекс Гарленд, роман которого «Пляж» Дэнни Бойл экранизировал больше 20 лет назад, сам давно начал снимать кино, с которым у него странные, неровные отношения. Его режиссерский дебют «Из машины» десятилетней давности позже стали называть пророческим в смысле проникновения в нашу жизнь искусственного интеллекта. А, например, его недавний «Род мужской», наоборот, смотрелся как устаревший комментарий к движению #MeToo, ничего ему не добавивший. Но если его новый фильм «Падение империи» (название в оригинале Civil War — «Гражданская война» — имеет слегка другой смысл), выходящий в российский прокат 11 апреля, станет пророческим, никому мало не покажется.

Плюсы:

— в первых же кадрах «Падения империи» мы видим, как переизбравшийся на третий срок (то есть нарушивший конституцию) президент США в исполнении Ника Оффермана (гениальный кастинг — Офферман, наверное, самый мемный актер на планете после Николаса Кейджа) репетирует речь, в которой призывает мятежные штаты Техас и Калифорнию (сознательное парадоксальное объединение двух крайностей работает на ура) прекратить сопротивление, хотя силы явно не на его стороне. В это же время в Вашингтон едут главные герои фильма — опытный фотокорреспондент Ли (Кирстен Данст не снималась в кино три года, потому что не хотела попасть в амплуа «грустной мамы главного героя»), журналист Джоел (Вагнер Моура) и напросившаяся к ним в машину молодой фотограф Джесси (Кэйли Спэни совсем недавно сыграла заглавную роль в «Присцилле» Софии Копполы). Так как судьба президента решена, репортеры надеются успеть взять у него последнее, историческое интервью. Для Джесси старшая коллега Ли — героиня и модель для подражания, они даже обсуждают, что у Ли то же имя, что и у Ли Миллер, знаменитой фотокорреспондентки, снимавшей во время Второй мировой освобождение Дахау и Бухенвальда. Так Гарленд дает временную перспективу, показывает, как женщины, рожденные для красоты и радости, в итоге становятся свидетелями и проводниками страшных преступлений, после которых не восстановиться никогда;

— познакомив нас с героями, Гарленд показывает самое интересное — путешествие по Америке как зыбкой территории, во время которого никогда не знаешь, кого встретишь — мирных жителей, союзников или вооруженных бандитов (естественно, по чистому невезению чаще попадаются последние). Это особенность и отягчающее обстоятельство гражданской войны — ты никогда не знаешь, кто твой враг, пока он не наставляет на тебя автомат;

­— сам Гарленд говорит, что «Падение империи» — своеобразное логическое продолжение ругани в социальных сетях. Из-за поляризации мнений в интернете, совершенно, кстати, бессмысленной, так как невозможно переубедить убежденного, страна разделена на две части, и решить эту проблему может только насилие. Гарленд умно не принимает ничью сторону, хотя понятно, что он как представитель либерального креативного класса не может не симпатизировать своим героям, сражающимся за старую добрую погибшую демократию. Сам он вообще не понимает, как простое несогласие с чужим мнением может привести к таким катастрофическим последствиям, и винит во всем алгоритмы соцсетей. Для него физическая гражданская война — лишь следующий шаг бойни, которая давно идет в интернете, причем шаг не очень большой;

— Гарленд эффектно показывает, как кровавая распря происходит на фоне стоящих на заднем плане то школы, то дома престарелых — постоянного напоминания о «стране, которую потеряли навсегда», идиллии, которую начинаешь ценить только после того, как она закончится;

— «Падение империи» совсем не смотрится как голливудский сайенс-фикшн, которым является — скорее как жесткий реалистичный фильм, от которого нас просто отделяет совсем немного времени. Если это и предсказание, то очень убедительное.

Минус:

— Гарленд — писатель с нетривиальными идеями, его прием — легкое смещение реальности, которое меняет все правила игры (так было и в его книгах вроде «Пляжа», и в сценарии «28 дней спустя», и в недавнем фильме «Аннигиляция»). Другое дело, что он гораздо более слабый режиссер, чем писатель, и чисто кинематографически, например, экшн в финале, где идет штурм Белого дома, не так впечатляет, как мог бы в исполнении более опытного постановщика. Но иногда то, что хочет сказать автор, важнее того, как именно он это сказал.

Фото: Arna Media