Леос Каракс не снимал полнометражное кино почти десять лет, со времен «Корпорации “Святые моторы”». Сам режиссер говорит, что ему было не до кино — почти все его время занимало воспитание дочери Насти, которая подросла (ей 16) и, кстати, появляется в самом начале «Аннетт» на пару секунд. Неудивительно, что новый фильм Каракса, за который он получил приз за режиссуру на Каннском кинофестивале в июле, посвящен отношениям отца творческой профессии с дочерью.

В самом начале «Аннетт» участники съемок помимо самого Каракса — братья Рон и Расселл Маэлы из легендарной группы Sparks, написавшие не только музыку, но и (что совсем странно) сценарий, а также исполнители главных ролей поют песню о том, что вот-вот перед нами начнется шоу, но делают это так долго, что зритель невольно думает: «Хорошо бы этому шоу уже начаться». После затянутого пролога, грозившего занять место основного зрелища, Каракс наконец, представив героев, приступает к делу и начинает рассказывать саму историю. Так как ее придумали и написали музыканты, а не профессиональные сценаристы, сюжет не так чтобы свеж и увлекателен.

Звезда лос-анджелесского стендапа Генри (Адам Драйвер здесь играет с прической, будто пришел на пробы д’Артаньяна) женится на оперной певице Энн (Марион Котийяр), которая рожает ему дочь Аннетт, моментально становящуюся центром его жизни (ее «играет» кукла, что только прибавляет фильму условности, которой и без этого предостаточно). Но пока Энн делает успешную карьеру на классической сцене, Генри на своей менее престижной переживает то, что коснулось многих мужчин в шоу-бизнесе — сразу шесть женщин обвиняют его в домогательствах (иногда кажется, что это байопик Луи Си Кея), так что он из звезды мгновенно превращается в ненавидимого абьюзера (лицо Адама Драйвера в эти минуты мрачнеет так, будто он переходит на темную сторону и изображает более артхаусную версию своего Кайло Рена из «Звездных войн»). Публика уже не считает смешными его мизантропические монологи, за которые еще недавно обожала — так Каракс показывает, что любое восприятие искусства не бывает без контекста, даже если хочется верить, что это не так, и мы можем судить искусство объективно. Нельзя сказать, что шутки Генри изначально были смешными (помним, что сценарий писали музыканты) — фирменным приемом комика было выходить на сцену в халате и к финалу выступления раздеться, так что зрители по цене одного билета получали еще и неожиданный мужской стриптиз. Да, и перед нами мюзикл, так что почти в каждой сцене здесь поют, даже во время родов и секса, и это гениальная идея — показать кульминацию песни как оргазм буквально.

«Аннетт» (в кинотеатрах с 12 августа) получилась фарсом о проклятии современной поп-славы, замаскированным под семейную драму о том, что невозможно законсервировать отношения двух людей и представить, что на них не влияют удары снаружи. Наивность и банальность некоторых решений Каракса расстраивает (Генри говорит, что стал комиком, чтобы говорить правду, за которую бы его при других обстоятельствах убили, но никакой интересной «правды» он не говорит, то есть это просто напыщенная болтовня), но он осознанно и сделал поп-китч, киноэквивалент музыки своих соавторов Sparks, одновременно интеллектуальных и в то же время понятных всем, с легкой долей истеричности (с истеричностью у Адама Драйвера всегда все было в порядке).

Здесь есть цитаты почти из всех известных фильмов на тему славы, от «Звезда родилась» («Аннетт» и есть в каком-то смысле «Звезда родилась» наоборот — тут выживает лузер, а не талант) до «Бульвара Сансет» (труп в бассейне) и «Что случилось с крошкой Джейн». Киномюзикл, последний раз массово выходивший на экран больше 50 лет назад, регулярно пытается возродиться, но все в нем выглядит старомодно. Каракс не пытается возродить мюзикл, он иллюстрирует изображениями музыкальный мир конкретной группы, и это не дает ему снять напыщенный фильм, хотя местами он так простодушно рифмует кровь с любовью, что становится неловко (вечером после своих выступлений супруги делятся профессиональными успехами: «Я их убил, — имея в виду зрителей, говорит Генри. — А ты?» «Я их спасла», — отвечает о своих Энн, слишком серьезно относящаяся к обязанности умирать каждый вечер на сцене в партии Чио-Чио-сан или Виолетты).

Каракс прав: мы относимся к тому, что видим, под влиянием множества факторов на наше восприятие. Поэтому, согласившись с автором «Аннетт», можно применить это утверждение и к ней самой. Как двух-с-лишним-часовая иллюстрация песен Sparks (впрочем, звучащие почти без перерыва, они сливаются в довольно монотонный саундтрек) «Аннетт» смотрится не без интереса — несмотря на всю устаревшую условность мюзикла, здесь есть оригинальные или, наоборот, осознанно позаимствованные находки. Но как амбициозный кинопроект, пытающийся высказаться о природе творчества, она слишком мало что может сказать такого, чего мы уже как минимум полвека не знаем.

Фото: Планета Информ