В последние десятилетия многие говорили о том, что именно Стивен Спилберг придумал в середине 1970-х со своими «Челюстями» феномен летнего блокбастера, и именно тогда кино, каким его любили думающие зрители, кино как искусство, стало сдавать позиции глупым коммерческим франшизам.

Но сам Спилберг прекрасно помнит кино, снимавшееся до «Челюстей» — как зритель и позже как юный работник студии Universal, на которой начал делать режиссерскую карьеру. Спилберг помнит великих и теперь, только что отметив 76-летие, заработав все деньги мира, получив два «Оскара» за режиссуру и доказав все, что хотел, он вернулся к тому «дочелюстному», «человеческому» кино, которое сам смотрел в детстве. Можно сказать, что Спилберг снял свой «Амаркорд». Зрители всегда знали, что в Спилберге-продюсере и Спилберге-шоумене, запустившем на экраны динозавров и акулу-людоеда, всегда сидел автор с уникальным стилем, немного сентиментальным, но оттого еще более подкупающе человечным.

Спилберг часто рассказывал о своем детстве, о том, как начал снимать все вокруг на камеру еще ребенком. Как показано в «Фабельманах» (в прокате США с 23 ноября, в России фильм можно посмотреть онлайн у пиратов), переезд родителей из спокойной провинциальной Аризоны в солнечную столицу кино Калифорнию, как ни странно, сделал его тем самым гиком-изгоем, который видел в кино побег от реальности. В калифорнийской школе интеллигентный еврей столкнулся с  популярными блондинами-антисемитами, которые звали его жидярой (он им отомстил как настоящий режиссер, своей работой). Этот образ замкнутого одиночки, который в итоге стал королем Голливуда, самым успешным режиссером и продюсером в истории, автором «Индианы Джонса», «Инопланетянина» и «Парка Юрского периода», позже стал архетипическим для будущих гениев-гиков новой эпохи, от Стива Джобса до Марка Цукерберга.

Но даже люди, не раз читавшие историю детства Спилберга, узнают из «Фабельманов» много нового. Режиссер не снимал самый личный свой фильм, пока была жива его мать Ли Адлер, ради семьи (у Спилберга еще три сестры, как и в фильме) похоронившая свою карьеру пианистки. Адлер умерла пять лет назад в возрасте 97 лет, развязав сыну руки — теперь он смог выразить то, чем еще пять лет назад боялся ее расстроить. Сцены, в которых подросток Сэм (так назвал своего героя Спилберг) на отснятой пленке видит, как мать Митци (как всегда великолепная Мишель Уильямс) на его глазах влюбляется в лучшего папиного друга Бенни (Сет Роген) — самые душераздирающие в фильме. Но вместе с тем, вспоминая свое детство, Спилберг показывает, как важно иметь именно такую семью, какая была у него. Отец Берт (Пол Дано), инженер, работавший на General Electric с IBM еще в 1950-х — задолго до того, как «компьютеры стали модными», был настоящей надежной опорой, обеспечивавшей семью, а тяготевшая к богемной жизни мать жертвенно поддерживала тягу сына к искусству. Если и можно делать из «Фабельманов» какие-то выводы о Спилберге и вообще любом человеке, добившемся успеха, то именно это — ты результат всего лучшего, что есть в твоих родителях.

Сентиментальным Спилберг был всегда — другое дело, что это была слегка механическая конъюнктурная сентиментальность для обеспечения кассовых сборов — вспомните слезоточивого «Инопланетянина», один из главных его блокбастеров. В «Фабельманах» удивляет другое — что в Спилберге все эти десятилетия тлел комедийный талант. Сцены, где старшеклассница Моника зовет Сэма домой «молиться», как будто сняты Вуди Алленом периода его расцвета. В общем, все последние десятилетия два знаменитых еврея от кино — Спилберг и Аллен — олицетворяли две американские крайности, два американских побережья — бесстыдно коммерческую Калифорнию и снобский интеллектуальный Нью-Йорк. Спилберг сейчас доказал, что он мог бы быть при желании Вуди Алленом, но наоборот — конечно, невозможно себе представить.

Есть режиссеры, которые после 70 начинают сдавать и теряют релевантность. Прошлогодний ремейк «Вестсайдской истории» Спилберга казался симптомом такого ухода от современности. Хотя фильм был формально хорошо сделан, он получился ни хорошим, ни плохим — никаким. Но с «Фабельманами» Спилберг, если использовать метафору поезда из его детства, чье крушение он с такой фанатичностью снимал снова и снова, как будто перешел на другие рельсы, обратился в собственное прошлое, чтобы сделать уже из него кино, и результат смотрится как новый перезапуск и так блестящей карьеры.

Хотя «Фабельманы» длятся почти два с половиной часа, есть ощущение, что в финальной сцене, где Сэм (Гэбриел ЛаБелль) знакомится со своим кумиром Джоном Фордом (его очень смешно и неожиданно сыграл Дэвид Линч после того, как его уговорила общая со Спилбергом подруга Лора Дерн), все только начинается и хочется узнать, что дальше. Например, как Спилберг сейчас посмотрел бы с расстояния десятилетий на свои отношения с ментором, всесильным агентом Лью Вассерманом, или как рассказал бы известную историю, как его пыталась соблазнить кинозвезда Джоан Кроуфорд, которая годилась ему в бабушки. Спилберг и тут сделал почти невозможное — он снял фильм о самом себе, и вдруг оказалось, что этой картине нужен сиквел не меньше, чем «Индиане Джонсу» или «Парку Юрского периода». Все потому, что снимать успешные фильмы недостаточно — важно при этом прожить насыщенную интересную жизнь. У Спилберга-человека такая биография, что ее не стыдно экранизировать Спилбергу-режиссеру.

Фото: Universal Pictures