Заходит мужчина в бар…  а просыпается утром в чужой ванной со льдом и уже без почки. Скорее всего, вы слышали такую городскую легенду. О пересадке органов говорят не часто, поэтому мифы о ней довольно живучие. К выходу сериала Иви «Хирург» — напряженного триллера о хирурге-трансплантологе — решили поговорить о не менее напряженной теме. Разберемся, как устроена трансплантология в России и где реальность сливается с городскими легендами.

Когда пересадка — последний шанс

Трансплантация нужна, когда собственный орган пациента перестает работать. Чаще всего речь о терминальной органной недостаточности: когда все другие методы лечения исчерпаны, орган не может восстановиться сам, а прогнозы без операции неутешительны (либо смерть, либо крайне низкое качество жизни). Например, пересадка почки может понадобиться при хронической почечной недостаточности, а печени — при циррозе.

Какие органы пересаживают в России, по данным 2023 года

Пациент получает официальное заключение о терминальной стадии заболевания. Затем его отправляют на трансплантационную комиссию, где оценивают общее состояние здоровья, риски и прогноз выживаемости. Даже лишний вес может стать поводом для сомнения. Если пациент подходит, он попадает в лист ожидания. Общего списка в России до сих пор нет — каждый трансплантационный центр ведет свой.

Лист ожидания — не совсем очередь: когда появляется нужный орган, первым кандидатом становится не тот, кто дольше всего ждет. Учитывается совместимость донора и реципиента, а еще критичность состояния человека. Некоторые пациенты могут получить приоритет, например дети, другие — провести в ожидании несколько лет. И хотя количество трансплантаций в России растет с каждым годом, оно все равно не покрывает всех пациентов, нуждающихся в пересадке. Сколько людей погибает, не дождавшись своей очереди, неизвестно — статистика не ведется.

Можно ли просто пожертвовать органы

При жизни донорами в России становятся редко: пожертвовать орган могут лишь близкие родственники пациентов — ни супруга, ни отчим не подойдут. И речь только о почке или части печени. Донорам нужно подписать согласие и пройти обследование: пересадка возможна только от здорового человека и не должна это здоровье испортить.

Во многих странах — лидерах в трансплантологии требований о родстве нет. Главное — анализы, совместимость и согласие. Это может быть одной из причин, почему там операций больше. Так, лидером в трансплантологии на протяжении десятилетий остается Испания, где о важности донорства говорят со школы и разрешено пожертвование органов при жизни. Населения там в три раза меньше, чем в России, а операций в два раза больше.

О важности такой практики говорит и героиня сериала «Хирург» — журналистка Марина Колодина (Анна Завтур), которая всерьез увлекается темой трансплантологии. Ей движет как профессиональный интерес, так и личный — девушка уже более полугода стоит в очереди на пересадку почки. Марина продвигает инициативу о прижизненном донорстве и настаивает на том, чтобы рынок органов официально контролировался государством — так люди смогут быстрее дожидаться своих пересадок.

Однако ни Марина, ни настоящие пациенты в ближайшем будущем этого не дождутся: такой законопроект в России действительно обсуждали, но из-за низкого уровня освещения темы трансплантологии и недоверия в обществе его отложили на дальнюю полку.

Сойти с дистанции не дождавшись

Если подходящих кандидатов среди родственников не нашлось или пациенту нужна пересадка легких либо сердца, начинается ожидание органов от посмертных доноров. Ждать сложно и физически, и психологически. Нужно соблюдать предписания врача и находиться рядом с центрами трансплантологии — заветный звонок может поступить в любое время дня и ночи. При этом в интервью пациенты рассказывают, что ожидание операции превращается в ожидание смерти другого человека. Или появляется ощущение соревнования — «кому нужнее». Поэтому, например, Марина Колодина из «Хирурга» отказывается от предложений ускорить процесс через личные связи. А некоторые пациенты отказываются и вовсе от самой операции.

Но сойти с дистанции можно и не по своему желанию. Пациенты могут попасть в неактивный лист — тогда они временно не участвуют в распределении, даже если появляется идеально подходящий вариант. Причиной может стать болезнь. Например, во время пневмонии и периода восстановления операцию человеку проводить не будут. Если у пациента нашли онкологию, есть вероятность, что он покинет список навсегда. Донорские органы появляются нечасто — для пересадки выбирают тех, у кого больший прогноз выживаемости.

Попасть в неактивный лист могут и те, кто нарушает режим обследований или лечения. Например, если пациент не принимает лекарства или не проходит необходимые процедуры каждый месяц. Но еще хуже, когда причина в бюрократии — просроченной справке или неправильно указанных контактах для связи. Такое тоже бывает.

Доноры после смерти

Общее хранилище, как банк крови или спермы, организовать невозможно — у органов вне тела очень маленький срок жизни. Дольше всех других органов жизнеспособность могут сохранять почки — до 36 часов (в том числе поэтому они — главная жертва городских легенд). Поэтому пересадку планируют, как только нашелся подходящий донор. Обычно в России ими становятся жертвы ДТП или инсульта — когда мозг умер, но органы еще «живы». Один такой человек может спасти семь жизней.

Чтобы стать таким донором, при жизни подписывать ничего не нужно — в России действует презумпция согласия. Это значит, что после смерти любой житель страны, достигший совершеннолетия, может рассматриваться в качестве донора, если он не написал отказ.

Но на деле все сложнее. После смерти органы получают далеко не от каждого человека, подходящего под критерии. Многое зависит от больницы, где констатировали смерть. Если трансплантацию там не проводят, то и донором, вероятнее всего, стать не получится. При этом больниц с трансплантационными центрами очень мало, их всего 32 в 85 регионах. Операции проводятся в 54 больницах по всей стране. Для сравнения: различных кардиологических центров в России более тысячи.

Сама процедура тоже сложная и долгая — не только операция, но и юридические аспекты. Смерть мозга должен подтвердить консилиум врачей, и «заинтересованные» трансплантологи в нем не участвуют. К тому же, несмотря на презумпцию согласия, операцию не проведут, если родственники умершего против. Врачи сталкиваются с такими ситуациями часто — когда близкие убиты горем и даже думать о таком не готовы.

В обход системы

Подходящий донор редко находится быстро. Томительное ожидание заставляет людей искать, как обойти систему. На обратной стороне появляются и те, кто готов продать органы.

Объявления о продаже почки или части печени можно найти в обычных соцсетях, не говоря уже о даркнете. На отчаянный шаг идут люди, которые столкнулись с финансовыми проблемами. Они готовы отдать почку, чтобы погасить кредит, ипотеку или просто набранные за годы долги. Некоторые видят в этом возможность получить хотя бы какой-то капитал, чтобы открыть свой бизнес или получить образование. С такими же проблемами сталкивается героиня сериала — молодая иммигрантка Айжан. Она соглашается продать орган, чтобы отправить деньги детям и маме на родину в Казахстан. Брошенная мужем и увязшая в его долгах, молодая мать троих детей готова продать буквально любой свой орган, «лишь бы потом жить можно было».

Несмотря на то что покупатели в теории могут найти своего продавца, в обход очереди и системы провести такую операцию можно только подпольно. В России Минздрав ведет учет всех изъятых и пересаженных органов, а любая попытка купли-продажи органов и посредничества преследуется по закону.

Однако успешно пересадить органы вне больницы почти невозможно: нужны стерильные условия, множество врачей, специальное оборудование — как для изъятия органа, так и для его пересадки реципиенту. Это хорошо показано в «Хирурге»: операция может пойти не так даже при соблюдении всех правил в элитной клинике с врачами высшей категории. Тем более когда все манипуляции выполняются в спешке, нет команды с ассистентом и анестезиологом, а оперирует не трансплантолог, а хирург-универсал.

Поэтому популярностью в объявлениях пользуется другой сценарий: продавцов якобы соединяют с покупателями, а дальше подделывают документы о родстве и вывозят в другую страну. К примеру, такие операции предлагают провести в Турции за 60 тысяч долларов. Но доходит ли дело до пересадки — неизвестно.

Пару тысяч на чужой надежде

В интернете можно найти истории об успешно проведенных операциях, но официально ни одна из них не подтверждена. Все же чаще такие попытки оборачиваются появлением мошенников.

Мошенники мониторят объявления о продаже органов и связываются с потенциальными донорами. Они узнают их историю и обещают связать с черным трансплантологом, который занимается такими операциями, или пациентом, который готов заплатить за трансплантат. За посредничество просят оплату — несколько тысяч рублей. Но, как только деньги уходят, уходит и мошенник, блокируя свою жертву. А если заблокируют самого мошенника, он просто перейдет на другой аккаунт. Соглашаются платить не все, но так зарабатывать на жизнь у некоторых получается.

Другие мошенники могут связываться с пациентами из очереди на пересадку: эмоционально и физически вымотанному человеку предлагают ускорить процесс. И ведь не всегда речь о крупных суммах: иногда просят заплатить только за анализы — всего несколько тысяч рублей — и пропадают.

Место, где смерть одного означает жизнь другого

Когда на кону жизни, главными становятся вопросы морали и справедливости. Кому нужнее пересадка? Где грань между спасением и преступлением? Можно ли купить право на жизнь?

Об этом — триллер «Хирург» с напряженным сюжетом и моральными дилеммами для зрителя. Одаренного врача Сергея, связанного с черным рынком органов, обвиняют в убийстве журналистки. Сбежав из тюрьмы, он пытается доказать свою невиновность и отомстить тем, кто его предал. Сериал с Сергеем Гилевым получил награду «Самый ожидаемый сериал» на фестивале «Пилот 2025». Первые серии уже можно посмотреть в онлайн-кинотеатре Иви.

Фото: кадры из сериала «Хирург»