Одной из неочевидных сквозных тем телесезона в уходящем году неожиданно стала рефлексия на тему Холокоста. Самое удивительное здесь заключается в том, насколько по-разному истребление евреев фашистами подается на экране.

В «Маленьком огоньке» был предложен необычный ракурс истории Анны Франк, в «Приюте» концлагерная история вторгалась в жизнь американских школьников. На периферии сюжета тема военнопленных фигурировала и в военном фэнтези «Весь невидимый нам свет» от Netflix. Наконец, можно вспомнить и куда более традиционный полнометражный «Нюрнберг» Николая Лебедева — в России тоже никто не забыт. Под конец года на Disney+ вышел мини-сериал «Немецкий дом», речь в котором идет о суде над нацистами во Франкфурте 1963 года. В Германии критики уже называют сериал, созданный писательницей Аннет Хесс по собственному роману, лучшим в стране за годы.

Действие «Немецкого дома» начинается и заканчивается под Рождество. В декабре 1963-го Ева Брунс (Катарина Старк) ждет жениха у дверей семейного ресторана Deutsches Haus. Стеснительному Юргену Шурманну (Томас Пренн) предстоит знакомство с родителями Евы, а сама девушка ожидает официального предложения руки и сердца. Помолвку прерывает вызов будущей невесты в прокуратуру. Еву просят поработать переводчицей с польского на предварительном допросе одного из свидетелей по делу против нацистов. Выросшая в послевоенной Германии девушка путается в словах и не сразу понимает, что пожилой господин рассказывает о том, как участвовал в отравлении газом 850 советских военнопленных. Несмотря на некоторый недостаток нужной лексики, фрау Брунс все же просят работать официальным переводчиком в суде. По ходу процесса Ева не только сталкивается с чудовищными историческими фактами, но и обнаруживает, что к позорным страницам германской истории имеет прямое отношение ее собственная семья.

Аннет Хесс — одна из самых успешных женщин на немецком телевизионном рынке, именно она создала хитовые сериалы «Ку’дамм», «Вайсензее. Берлинская история» и недавний «Мы дети станции Зоо». На сей раз в фокусе ее внимания оказался знаменитый франкфуртский процесс над 22 нацистскими преступниками, растянувшийся до 1965 года. Его важнейшим итогом стали не только приговоры (смертная казнь в Германии уже была запрещена, что многих не устроило), сколько придание огласке фактов недавнего прошлого, на которые немцы долгие годы закрывали глаза. Речь о том, что уже после окончания Второй мировой Адольф Гитлер, согласно социологии, оставался популярным лидером, никакой однозначной оценки деятельности НСДАП внутри страны не существовало.

Этот сдвиг и показывает «Немецкий дом», однако Хесс избегает масштабных обобщений и пафоса, сосредотачиваясь на очень конкретных судьбах. Формат драматического судебного триллера для этих целей подходит как нельзя лучше. В этом смысле «Немецкий дом» составляет своеобразную пару с другим блестящим фильмом этого года — премированной в Каннах «Анатомией падения». Европейская судебная драма отличается от американской прежде всего тем, что в центре здесь не состязание сторон, а психологическая динамика свидетелей и обвиняемых. За пять часов перед зрителем пройдут жертвы с номерами на руках, их невольные мучители и распорядители Аушвица, которые не видят за собой вины и умудряются устраивать званые ужины даже в тюрьме.

Все это блестяще сыграно, замечательно снято и срежиссировано с какой-то почти советской обстоятельностью. Напряжение ни на секунду не ослабевает, потому что вместо глобальных ответов и вердиктов сериал показывает, что в человеческой жизни таких ответов не существует. У каждого здесь, разумеется, своя правда — и у растерявшегося во время визита в обесточенный Аушвиц адвоката, и у обвинителя-еврея, травмированного тем, что он остался жив и не попал в лагерь. «Немецкий дом», иными словами, напоминает не просто об ужасах Холокоста, но и о реальной цене и сложности исторических процессов, которые сегодня многим кажутся простыми и однозначными.

Фото: Disney+