В 1927-м жителей усадьбы династии Кроули «Аббатство Даунтон» взбудоражило сообщение о том, что король Георг V остановится на пару дней во время своей поездки по Йоркширу.

Тихая жизнь дома переворачивается с ног на голову, и хозяева, и слуги не могут больше ни о чем думать, как о высоком госте, начинаются страсти, с которыми обычно Голливуд спасает мир от очередного ядерного взрыва.

Исторические и псевдоисторические фильмы о жизни британской аристократии традиционно принято снимать скучно. Но «Аббатство Даунтон», еще сериалом продержавшийся шесть сезонов, показывает жизнь провинциальной знати и их прислуги как остросюжетный триллер, причем смешной. Почти у каждого героя есть свой мотив для недовольства, тревоги или мелких хлопот. Леди Талбот (Мишель Докери), видя, что молодой дворецкий Барроу (Роберт Джеймс-Колье) не справляется с обязанностями, возвращает старого — Карсона (Джим Картер). Барроу поначалу обижается и пытается саботировать подготовку к приезду короля, но позже отвлекается на гораздо более приятные занятия, когда наконец прибывают первые королевские работники готовить покои для хозяина. Любимая всеми еще по сериалу бабушка-графиня Вайолет (Мэгги Смит) хочет переубедить племянницу, фрейлину королевы Мод Бэгшоу (Имельда Стаунтон), завещать свой дом компаньонке Люси Смит (Таппенс Мидлтон) при живых кровных родственниках. Вдовец Том Брэнсон (Аллен Лич), бывший муж погибшей младшей дочери Кроули, влюбляется в Люси. И так далее.

На кухне тоже кипят страсти. Официант ревнует повариху к водопроводчику, который приезжает чинить котел со словами: «Сегодня ваш лучший день». Кто-то вспоминает, что он вообще ненавидит монархию, а Брэнсона подозревают в симпатиях к ирландским сепаратистам. Ко всему прочему с камина исчезают шкатулка и фигурка купидона — не иначе как в доме завелись воры. Наконец, леди Талбот вообще задумывается, не продать ли всю эту махину под школу и купить дом поменьше, потому что нет сил ее содержать.

Среди всей этой местами очаровательной, а местами и истерически смешной суеты можно забыть, почему «Аббатство Даунтон» (в кинотеатрах с 21 ноября) именно в последние годы стало таким культурным феноменом и за два месяца после выхода в американский прокат собрало в мире почти 184 млн долларов. Британская монархия сейчас популярнее, чем когда бы то ни было, а фильм о жизни аристократов между двумя мировыми войнами обладает почти терапевтическим эффектом — что может быть лучше возгласа: «К нам едет король! Значит, нам придется то и дело переодеваться». В какую еще эпоху за последние сто лет такое услышишь.

«Аббатство Даунтон» показывает мир почти без насилия (а если оно вот-вот случится, то ничего не стоит его предотвратить) и современных благ цивилизации (спасибо хоть уже автомобили были). Конечно, это мир, основанный на привилегиях по рождению, но в этом мире можно внезапно оказаться внебрачной дочерью фрейлины или, после скандала на всю округу, жениться на дочери хозяина усадьбы. В этом мире почти нет нынешней феминистской борьбы, потому что суфражистки вроде бы уже чего-то добились, и новая женщина XX века пока довольна тем, что можно голосовать. Геев, правда, задерживают в подпольных барах, но современные зрители знают, что лет через пятьдесят это прекратится. Эмигрантов и чернокожих в этом мире нет совсем — откуда они в 1927-м в Йоркшире?

И главное, за что мы любим «Аббатство Даунтон» именно сегодня: в эпоху шеринг-экономики, когда люди легко сдают свои квартиры, комнаты, машины и вещи помельче, речь графини Вайолет о том, что фамильный дом никуда не денется, и следующие поколения, какими бы мобильными и поверхностными ни были, все равно вернутся в ту самую усадьбу из названия, напоминает о том, что вечные ценности все же есть. А если вы хотите с этим поспорить, графиня Вайолет вам скажет: «Я никогда не спорю. Я объясняю».

Фото: UPI